– Прости, – с трудом проговорил он и снова зарыдал. Изабелла подошла, обняла и тоже заплакала.

– Такой чудесный мальчик, – прошептала она в отчаянии, и Чарльз кивнул. – И Саймон тоже. Нам повезло, что они оба у нас есть. – Ей не хотелось обделять любовью младшего сына, хотя в последние годы эмоциональный, открытый Эдмунд стал ближе. – Как нам помочь бедной девочке? – спросила Изабелла, когда они сели рядом и муж протянул чистый носовой платок, который всегда носил в кармане.

– Помочь вряд ли удастся, – честно ответил Чарльз. – Просто будем заботиться о ней и о ребенке. Разумеется, она останется здесь, у нас. В Германию ехать все равно нельзя. Боже, до чего же я ненавижу всех этих мерзавцев! – горячо воскликнул он, забыв, что и невестка, и ее отец, которого он нежно любил, оба немцы. Но они были исключением. А вся страна, весь народ и в первую очередь тот, кто затеял кровавую бойню, вызывали лютую ненависть.

– Надеюсь, что и после войны Марианна домой не вернется, – печально сказала Изабелла. – Тогда у нас хотя бы останется его ребенок. Вдруг родится мальчик, в точности похожий на Эдмунда? – В поисках спасения она хваталась за соломинку.

Предстояло организовать поминальную службу. Саймон сказал, что обязательно приедет. Но пока ребенок не родился, думать об этом было рано: для Марианны церемония стала бы слишком тяжелым испытанием. Словно в тумане, Изабелла поднялась наверх и увидела, что бедняжка все еще спит. Прошла к себе, прилегла и тоже уснула. После завтрака никто из них ничего не ел. Спустя некоторое время в спальню вошел Чарльз, молча устроился рядом и взял жену за руку. Так они лежали, крепко держась друг за друга, и ничего не говорили. Единственное, что оставалось, – это быть вместе.

Утром Марианна к завтраку не вышла. Обычно она вставала рано, поэтому в десять Изабелла отправилась наверх, чтобы проверить, в чем дело. Постучала, но ответа не получила и вошла. Комната оказалась пустой, Марианну она обнаружила в ванной. Бедная девочка стояла на коленях возле унитаза, ее отчаянно рвало. Услышав шаги, подняла голову и посмотрела неживыми глазами. Ей казалось, что она сама умерла вчера. Внезапно Изабелла подумала, как хорошо, что младенец не родился в день гибели отца: совпадение оказалось бы невыносимо мучительным. У Марианны останется ребенок Эдмунда. Сегодня Изабелла оделась в черное и велела дворецкому повесить на дверь траурный венок, а Чарльз распорядился приспустить флаг. Вчера вечером печальное известие уже распространилось по округе, а с раннего утра начали поступать письменные соболезнования. Соседи выражали глубокое сочувствие, теперь утраты случались во многих семьях. Изабелла пыталась утешиться тем, что сын погиб как герой, однако это мало помогало. Ее мальчик был мертв, но ребенок Марианны жил, а потому она постаралась взять себя в руки, намочила полотенце и положила на лоб страдалицы, которой в эту минуту было еще хуже, чем ей самой. Выглядела Марианна ужасно: опухшая, бледная, с черными синяками под глазами. Вчерашний день оказался тяжким испытанием.

– Как малыш? – спокойно спросила Изабелла.

– Не шевелится, – равнодушно ответила Марианна.

– А схватки есть?

Марианна пожала плечами.

– Практически нет. Болит спина и тошнит. – В этот самый момент начался новый приступ рвоты. Изабелла спустила в унитазе воду, собрала растрепанные волосы и протерла измученное лицо снохи мокрым полотенцем. Марианна легла на пол, не в силах подняться и добраться до кровати. Хотелось одного: умереть. Эдмунд обманул и не вернулся, хотя обещал. Дал слово, которое не смог сдержать, и за это она его возненавидела.

– Пойдем в постель, – сказала Изабелла и с трудом подняла тяжелую, неподатливую массу. В ту же секунду Марианна согнулась, и на кафельный пол хлынула вода. Впрочем, Изабелла сразу поняла, что произошло.

– Не хочу рожать, мне слишком плохо, – пробормотала бедняжка. Изабелла помогла снять мокрую ночную рубашку, достала из шкафа чистую и с трудом надела на рыдающую, окончательно обессилевшую Марианну. Девочка была в ужасном состоянии. Изабелла расстелила на кровати несколько больших полотенец и уложила несчастную.

– Сейчас вернусь, – пообещала она и, стараясь сохранять спокойствие, вышла из комнаты. В коридоре с мрачным видом стоял Чарльз. – Немедленно вызови доктора! – скомандовала Изабелла, и супруг мгновенно испугался.

– С ней все в порядке?

– Нет. Да. Она обезумела от горя, но тем не менее рожает. Воды только что отошли. Ей очень плохо. Скажи, чтобы ехал сейчас же! – Она поспешила вернуться в комнату, а маркиз Хавершем отправился выполнять поручение. У Марианны уже начались сильные схватки.

– Не хочу ребенка, – горестно проговорила она, и слезы снова потекли ручьями. – Он больше никогда не вернется.

– Знаю, дорогая, знаю… – Изабелла нежно погладила руку, и в этот момент Марианна с силой вцепилась ей в пальцы. Схватки стали частыми и болезненными. Ребенок не хотел больше ждать, хотя мама еще не была готова к его появлению. Время настало.

В следующие полчаса схватки учащались и нарастали. Изабелла приготовила еще несколько полотенец. Только бы доктор успел! Она никогда не принимала роды и боялась делать это в одиночестве. Марианна застонала, потом закричала, и в этот момент в комнату с серьезным сочувствующим выражением лица вошел доктор. Он только что увидел на двери венок и услышал печальное известие.

– Примите искренние соболезнования, – произнес он, обращаясь к маркизе, и сразу сосредоточил внимание на вдове Эдмунда. Вечером Изабелла с болью осознала, что жена ее сына стала вдовой в двадцать один год. Жестокое начало жизни, но не менее жестоко потерять ребенка, как это случилось с ней. Доктор сразу понял, что процесс идет быстро. Марианна взглянула на него враждебно, до боли сжав руку свекрови.

– Не буду рожать этого ребенка, – процедила она сквозь зубы. – Не могу. Не хочу.

– Вполне возможно, – спокойно улыбнулся доктор. – Вот только, насколько могу судить, ребенок уже все сам решил. – Он не стал объяснять, что в вопросах рождения и смерти люди бессильны; так оно всегда было, есть и будет. Не спросив согласия, судьба приказала ее малышу появиться на свет именно в этот день.

Врач осторожно осмотрел пациентку, и она снова закричала. Чарльз, который стоял в коридоре, испуганно шмыгнул вниз по лестнице. Крики роженицы повергли его в панику. Изабелла вышла, чтобы принести старые простыни, которые приготовила к родам, и попросить у горничной еще одну стопку полотенец. Когда она вернулась, Марианну снова рвало, с каждой схваткой она впадала в безумие и начинала пронзительно кричать.

– Мерзко! Отвратительно! Я не могу делать это без Эдмунда!

– Он здесь, с тобой, – спокойно заверила Изабелла. – И всегда будет рядом. Никогда тебя не бросит. Просто постарайся услышать его голос. Он не допустит ничего плохого. – Марианна посмотрела внимательно, внезапно успокоилась и перестала кричать. Именно такие слова было необходимы в решающую минуту. Доктор одобрительно кивнул и проверил живот. Младенец исправно спускался. Через несколько секунд в глазах Марианны появился дикий ужас: неодолимая сила распирала изнутри. Доктор приказал раздвинуть ноги и тужиться. Дальше все пошло очень быстро. Марианна кричала от боли и страха, но покорно исполняла все команды доктора.

– Не могу, не могу! – зарыдала она, но неодолимая сила вновь подступила, вырвав из груди долгий пронзительный вопль, ответом которому стал тоненький, но сильный и требовательный голосок. Марианна изумленно взглянула и увидела между ног маленькую головку.

– О господи! – воскликнула она и улыбнулась сквозь слезы. Младенец оказался темным, как и Эдмунд, а Изабелле даже показалось, что он в точности похож на отца. Доктор приказал не лениться и снова тужиться; спустя мгновение ребенок выскользнул полностью и раскричался по-настоящему. Мечта Эдмунда исполнилась: родилась девочка. С победной улыбкой на мокром от слез лице Марианна откинулась на подушки.