– Ты им нравишься, – со смущенной улыбкой ответила Кристиана и ласково погладила Афину. – В любом случае что-то они уже и так подозревают.

– Им может не понравиться мой возраст.

– Они боятся, что ты уедешь, – просто ответила Кристиана. Об этом Шандор прямо спрашивал и самого Николаса. – Или помешаешь нашей работе. – Судя по всему, комментарии относительно выступлений без страховки даром не прошли; отец и братья уже заявили Кристиане о том, что немецкий граф слишком много на себя берет.

– Пока не собираюсь никуда уезжать, – со спокойной уверенностью ответил Николас. – Европу терзает война. Мне пришлось бежать из Германии, а дальше отступать некуда. Не знаю, удастся ли вообще туда вернуться даже после войны. Если порядки в стране не изменятся, то обратный путь будет закрыт навсегда. Так что вопрос об отъезде отпадает сам собой. А что касается вмешательства в работу, то да, если они в ближайшее время не освободят тебя от жестокого рабства, я снова позволю себе высказать собственное мнение. Не собираюсь успокаиваться и считаю, что поступаю правильно. Единственное, о чем прошу, – это чтобы родные позволили тебе натянуть страховочную сетку, и тогда можешь ходить по проволоке хоть до девяноста лет, мне не жалко. А до тех пор намерен вмешиваться в ваши дела при каждом удобном случае. – Николас всегда честно разговаривал и с самой Кристианой, и с ее родственниками, но в то же время обладал достаточным тактом, чтобы не твердить постоянно одно и то же. Он высказал свое мнение и отошел в сторону, проявив чувство меры и уважение. За это Кристиана испытывала особую благодарность.

– Что именно ты хотела бы им сказать? – с интересом спросил Николас.

– Что мы любим друг друга. Думаю, этого достаточно.

– А что, если они захотят узнать больше? – настаивал Николас.

– Разве бывает больше?

– Ну, например, спросят, намерен ли я на тебе жениться, – пояснил он. Отцы все время задают такие вопросы.

– Об этом ты не обязан им сообщать. – Кристиана покраснела и отвернулась, делая вид, что занимается Афиной. Николас с улыбкой зашел с другой стороны, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Не пытайся убежать, – нежно произнес он, взяв ее за плечи и повернув лицом к себе. – И не прячься. Я люблю тебя. Хочу на тебе жениться, но тогда, когда смогу обеспечить хорошую жизнь. – Он впервые заговорил на эту тему, и Кристиана смущенно уткнулась носом ему в грудь. Конечно, мысли о браке приходили в голову и ей тоже, однако спросить прямо она не решалась.

– Жизнь и сейчас хороша, – произнесла она, собравшись с духом и снова подняв голову.

– Не совсем. Хочу дать тебе что-то большее, чем трейлер и сетку под проволокой – и то если удастся уговорить отца. Ты заслуживаешь другого счастья. Мечтаю купить ранчо в долине Санта-Инес. – Стремление зародилось в тот самый день, когда они впервые побывали там вместе. – Или что-нибудь другое в том же духе. Место, где можно разводить липицианов и жить в мире и согласии.

– Вот только что там буду делать я? – с лукавой улыбкой уточнила Кристиана. Они впервые решились на важный разговор о будущем, хотя некоторые мечты были давно известны.

– Заботиться обо мне, – широко улыбнулся Николас. – И воспитывать детей, если захочешь их родить. Решение за тобой. У меня есть мальчики, но я был бы рад нашим с тобой малышам. Ну а если нет, то рядом с тобой всегда буду счастлив. Все остальное решать тебе.

– А как же Германия? – ответ удивил. Подобно отцу и братьям, Кристиана считала, что, несмотря на горечь изгнания, рано или поздно Николас захочет вернуться в свой мир.

– Не знаю. Все зависит от положения, которое сложится там после войны. Трудно сказать, кто и что останется у меня на родине, как я буду себя чувствовать после вынужденного бегства. – Жестокий удар невозможно ни простить, ни забыть. – В Германии у меня отец, и это очень важно. Если он состарится и будет нуждаться в помощи, я обязательно вернусь. Если нет, то не знаю. Может быть, здесь нам будет лучше. После войны многое прояснится. Пока неизвестно, удастся ли предъявить права на собственность. Разве можно предсказать, во что превратится страна? Гитлеру доверять нельзя, а сейчас Германия в его руках. После войны мир может измениться. – Все это было чистой правдой, и Николас старался говорить откровенно. – Пока не могу просить тебя выйти за меня замуж. Мне нечего тебе предложить. Но настанут лучшие времена, и тогда, надеюсь, ты согласишься. – Он приподнял ее лицо ладонями и нежно поцеловал. Теперь Кристиана знала все, что должна была знать, все, о чем мог спросить отец. – Люблю тебя, – произнес он напоследок.

– Я тоже тебя люблю. И обязательно соглашусь выйти замуж. Мне все равно, что у тебя есть. – Николас и сам понимал, что благосостояние мало ее интересует.

– Что ж, будем считать, что все выяснили и обо всем договорились, – заключил он с широкой улыбкой. Счастливые, они зашли за Лукасом и Тобиасом, чтобы всем вместе отправиться в польский ресторан на семейное празднование Нового года. Шандор Маркович сразу заметил приподнятое настроение дочери и ее спутника, а после обеда решил ускорить ход событий.

– Кажется, эти двое хотели нам что-то сказать? – задал он наводящий вопрос. Они с Николасом уже перешли на «ты», что означало полное взаимопонимание.

Николас посмотрел, словно не понимая, к чему тот клонит:

– По какому именно поводу? – поддразнил он, и Кристиана захихикала.

– Мы любим друг друга, папа, – негромко призналась она.

– Об этом я знаю вот уже несколько месяцев. Слава богу, не слепой. Что-нибудь еще? Может быть, есть какие-то планы? – Шандор заметно забеспокоился и перевел взгляд на Николаса.

– Как только пойму, что в состоянии обеспечить твоей дочери хорошую жизнь, сразу явлюсь для серьезного разговора. Обещаю. Даю честное слово.

– И останешься в цирке? – настаивал Шандор. Он твердо удерживал позиции.

– До тех пор пока это будет нужно Кристиане – разумеется, в разумных пределах, – дипломатично ответил Николас. – Ради ее счастья готов на все. – Он уже объяснил ей, о чем мечтает и на что рассчитывает, и надеялся убедить вместе начать новую жизнь в реальном мире. – А в день свадьбы хочу получить от тебя щедрый подарок, – добавил он неожиданно.

– Разумеется. – Шандор величественно взмахнул рукой. – Какой же именно?

– Страховочную сетку для моей жены, – подчеркнуто внятно произнес Николас, глядя прямо в глаза будущему тестю. Маркович долго молчал, а потом медленно кивнул и протянул руку для пожатия.

– Ты ее получишь. Тоже даю честное слово. – Оба остались довольны разговором, заключенной сделкой и взаимными заверениями. Николас к тому же ясно осознал, что должен жениться как можно скорее – для безопасности Кристианы. Получив одобрение и согласие отца, отныне влюбленные могли нарушить долгую конспирацию и открыто появляться вместе. Николас заказал водку, и все, кроме Тобиаса и Лукаса, выпили за счастье влюбленных. За столом царило общее веселье. Ближе к полуночи Николас повел мальчиков домой, и Кристиана ушла с ними. Отец и братья остались в ресторане, а тетушка и золовки тоже отправились спать. Вечер прошел чудесно и освободил возлюбленных от необходимости прятаться и скрывать свои чувства. Николас радовался, что Галина посоветовала отказаться от ненужных хлопот и открыть тайну. Как всегда, она оказалась права. Шандора вполне устроило обещание жениться, когда позволят обстоятельства, и при этом остаться в цирке. Он не мог представить, что Кристиана когда-нибудь захочет покинуть семью и привычный мир, значит, не уедет и Николас. Со временем Ник Бинг станет грандиозным зятем. После нескольких рюмок Маркович начал хвастаться, что скоро его дочь превратится в графиню. Будущая графиня тем временем сидела рядом с графом на крыльце трейлера. Мальчики уже легли спать, а Николас с Кристианой все никак не могли наговориться. Новый год начался великолепно.

Спустя некоторое время возле трейлера появился велосипедист в форме почтальона компании «Вестерн Юнион». Остановился и достал из кожаной сумки конверт.