Бойцы патруля были уже в десятке шагов, когда Николай вдруг прошептал «держись!» и в следующее мгновение «пробокс» сорвался с места.

— Отморозок!

— Заткнись, твою же бабу спасаю!

Вслед завыла сирена. ППСники замешкались и рванули следом только тогда, когда беглецы были уже на Чиряева.

— Налево, налево!

Машину круто занесло в повороте на ул. Губина и чудом избежав встречи со столбом, она все-таки выскочила на трассу, и вывернула перед самым носом несущегося навстречу такси.

— Куда дальше?

— Во дворы, во дворы, сворачивай!

— Больной что ли? Нас тут же сцапают.

— Не спорь.

Леха сказал это так спокойно, что самообладание вернулось и к Николаю. Было ощущение, что тот знал, о чем говорит.

— Глуши двигатель!

Свет погас, приятели напряженно вглядывались в просвет между домами. Машина преследователей остановилась как раз напротив.

— Ну, все, теперь точно попали…

Меланхолично промямлил Николай, глянул на Леху и вздрогнул — глаза друга будто бы сияли изнутри холодным, мертвенным светом и от этого становилось не по себе.

— Леха, Леха, это ты вообще?

Привыкший за время работы в милиции ко всякому, в этот момент он был готов открыть дверь и бежать отсюда ко всем чертям. Но Леха сморгнул и как ни в чем небывало откинулся на спинку кресла.

— Да я это, я.

От сердца отлегло и Николай тут же, вспомнив о главной опасности, вновь поглядел в лобовое стекло. Машины ППС нигде не было видно. Оглядываясь по сторонам, он задумчиво пробурчал:

— Чертовщина какая-то.

И тут с заднего сидения раздался новый голос — Настя постепенно приходила в себя.

— Леша, это ты? Где я?

Алексей успокоил её, погладив по волосам, а Николай, вновь повернулся к нему.

— Чего делать будем?

— Поехали к тебе? Посидим, подумаем, что-нибудь придумаем

Но машина никак не желала заводиться — двигатель только чихал и жалобно урчал при каждом повороте ключа зажигания.

— Ничего не понимаю. Весь день простояла и завелась с полуоборота, а тут вдруг пятнадцать минут и все?

Все усилия были тщетны и в итоге, махнув рукой, мол, утром заберу, все трое покинули машину и пошли пешком, благо, идти было буквально три дома.

— Ты Колян, инстинктивно, как в детстве, при опасности домой побежал?

Леха хохотнул, ступая осторожно, поддерживая Настю, которая все ещё не пришла в себя.

— Пошел ты. Если бы я не убегал, сидели бы сейчас в тепле и уюте. На бетонном полу.

Оба приятеля рассмеялись, и компания вошла в подъезд.

Пока хозяин ставил чайник, Алексей растирал руки и лицо девушки. Она видимо была на улице достаточно долго и изрядно продрогла. Появился горячий чай и, сделав пару глотков, Настя окончательно пришла в себя.

— Леша, Леша…

Они обнялись и долго сидели так. Алексей чувствовал, что тело девушки буквально пышет жаром, но она этого даже не замечала, только твердила снова и снова его имя, время от времени всхлипывая «не отпускай меня».

Вновь вошел Николай и встревожено сказал:

— Лех, она, кажется, серьезно простыла, давай-ка вызовем «скорую»?

Тот кивнул в ответ, даже не слушая, и друг принялся набирать номер.

— Вот сволочи. «Машин нет, минут через сорок ждите!» Человек может, помирает, а они…

Но видя, что его никто не слушает, он ещё минуту покрутился, а потом тихонечко вышел, прикрыв дверь.

— Настя, Настенька, что случилось, ты можешь объяснить?

Она всё плакала и плакала, без остановки, но уже вполне пришла в себя.

— Я не знаю. Мне кажется, будто кто-то лезет мне в голову. Иногда я не помню что происходило, потом вдруг прихожу в себя и всегда оказываюсь совершенно в другом месте.

— На двести втором?

— Да… Какой-то человек, я помню его хорошо, но не могу понять кто это. Он разговаривает со мной, дает «медленного», за так, знаешь, я не знаю почему. И у него есть Дар.

— Ты уверена?

— Дар, как у нас с тобой. Но он слабый. Просит помочь. Его дар слабее, ему нужна помощь.

— Посиди здесь любимая, я только на секунду, покурю и все.

Алексей поднялся и едва вышел за дверь, как послышался телефонный звонок. Закурив сигарету, он затянулся и тут же что-то внутри кольнуло. Бросив окурок, он рывком распахнул дверь на кухню.

Телефон, разбитый, лежал на полу, а сама Настя стояла посреди кухни.

— Тебе нужно…

И тут он увидел её в лицо. Глаза закатились, мышцы, будто одеревенели — не лицо, а посмертная маска. Развернувшись на носках, она четким шагом пошла к окну, при этом её движения напоминали движения робота — были четкими и резкими. Бросившись вперед, он схватил девушку за руку и дернул к себе, в ответ та с размаху ударила его рукой — плашмя, с такой силой, что взрослый здоровый мужик отлетел к самой двери.

— Коля!!!

Николай вбежал на кухню в ту же секунду.

— Держи её!!!

Однако он даже не успел дернуться с места — Настя, вернее то, что Настей в этот момент управляло, сделало два быстрых шага и стремительно ударило парня головой в челюсть, от чего тот повалился рядом с Лёхой.

Затем, развернувшись, Настя в два прыжка преодолела расстояние до окна, и раньше чем, парни успели что-то предпринять, раздался звон стекла, и в кухню потянуло октябрьским холодом.

— Чё это было?

Медленно поднявшись, оба проковыляли к окну и поглядели вниз. Тела нигде не было видно.

— Второй этаж, это не шутки. Леха, ты или мне объяснишь, что происходит, или вызываешь наряд с Котенко, потому что у меня кажется, отъезжает крыша.

Николай был бледен как мел, а его губы дрожали. Леха молчал, в полной растерянности.

— Ладно, но ты слушай как есть, и не вздумай перебивать.

Через полчаса, заткнув дыру в окне, оба сидели за столом.

— Я бы рад тебе не верить, но, все видел своими глазами.

Николай задумчиво курил.

— Что же ты раньше не рассказал? Хотя, действительно, о таком не рассказывают. Одного только понять не могу, если она такая вся из себя волшебница и чародейка, какого черта он, если он весь такой лох и неудачник, её охомутать то сумел?

— Не знаю. Может не такой он и лох. Да и плюс…

Леха хлопнул себя по колен.

— Конечно! Все ведь вокруг наркоты и крутится — человек принял дозу, и барьер защитный, который разум от вторжения извне защищает, становится проницаемым. Так и наша Настя — не коли она себе всякую дрянь, хрен бы кто сумел к ней в голову залезть.

— Ну а резон ему с этого, какой?

— Да как же? Прямой резон — сила она или есть, или её нет. Вот с чем человек родился, с тем всю жизнь и проживет — Дар не натренируешь, это не мышцы. И если он действительно, кроме как над наркоманами, ни над кем силы не имеет, то заполучить под свой контроль Настю — для него просто мечта. Она то, как раз очень сильна, и дальше уже чисто механический принцип запускается — он, маленькая шестерня, крутит большую шестерню, её…

— А она в свою очередь, крутит всех, понятно. Одно только не понятно — как этого хмыря найти.

Оба приумолкли.

— И смотри, ведь все по нарастающей идет.

— В смысле?

— Три дня назад, когда ты её встретил, она была почти нормальной, когда мы её сегодня забрали, она была явно не в себе, но сумела вырваться, а сейчас…

— А сейчас, она наверняка подхватила воспаление легких, и как минимум сломала ногу.

— А ведь это, друг мой, очень не логично.

Коля подпер рукой подбородок и, глядя в стремительно наполняющуюся пепельницу, принялся рассуждать вслух.

— Если, как ты говоришь, она ему так нужна, значит, беречь её надо как зеницу ока. А то получится как в сказке про курочку несущую золотые яйца — вспороть брюхо, чтоб выгрести все за раз, не думая про завтра. А парень, вроде бы, не производит впечатление дурака.

— Значит что-то важное должно произойти именно сегодня, до завтра, при таком темпе, она просто не протянет. Причем степень «важности» должна быть весьма не хилой, такой, чтоб хапнуть и на всю жизнь осталось.