До нас осталось метров пятьдесят, не более. Теперь он не спешил, трубил победный марш. Я считал шаги.
Раз.
Два.
Три.
Четыре…
— Пяяяять! — колеса сорвали машину с места, визжа, как поросенок. Я смог взяться за руль только со второй попытки, первый раз меня припечатало головой к потолку. На заднем кресле послышался вскрик, больше от неожиданности, наверное. Скорость, подобно шкале термометра, опущенного в кипяток, летела вверх. Сорок… Пятьдесят… Шестьдесят… Семьдесят… Мы были уже за пределами опасной зоны.
Мамонт ковырнул часть снега под собой, и увидел быстро бегущую трещину. Уже через секунду трещины, как быстро плетущаяся паутина, окружили все пространство вокруг него. Лед проваливался мгновенно. Массивное тело ухнуло в образовавшуюся водную яму, выплескивая из нее добрую сотню литров воды.
Мамонты не умеют плавать. Даже во сне.
Эпилог
— Вы шли на огромный риск! — Айхаан разглядывал огонь в камельке.
— Безусловно! — я улыбался Нюргуяне, разливавшей в кружки чай с молоком.
— Вы были убеждены в успехе?
— Нет. Я лишь был уверен, что он клюнет на нашу инсценировку со свадьбой. Вспомните, из-за чего парень покончил с собой! И вариант с мамонтом напрашивался сам собой. Заметьте, мы прибыли к институту сразу же после загса.
Оставалось только додумать, как выманить на середину реки. И тут, ко двору пришлось то, что свое ранее детство Саша провела в деревне.
— А если бы он не пошел? Почуял ловушку?
— Да, это я заранее не просчитывал. Рассчитывал на удачу.
— Рана Саши — удача?! — Платон Алексеевич с укором посмотрел на меня. Имейте совесть, девушка едва не впала в кому после ваших выкрутасов!
— К сожалению — хладнокровно парировал я. Но что вышло — то вышло. Нашего зверя обуяла внезапная жажда крови. Ранение девушки убедило его в том, что все идет не по плану.
— Ты — циник! — как отвесив пощечину, сказала Нюргуяна.
— Работа такая… — угрюмо буркнул я. Как всегда, вместо похвал приходилось выслушивать претензии.
— Кстати, что стало с юер и Александрой? — я решил переменить тему.
— Они попросили друг у друга прощения. Александра по-прежнему считает себя виноватой в его смерти и теперь хлопочет о реабилитации. Ну а Николай благодарит вас за ледяной душ! Говорит, что давно надо было остудить голову.
Ну, хоть кто-то мне благодарен!
— Они пошли на примирение, — добавил Айхаан, — и значит, все-таки остаются людьми. И ваша работа, хоть и не без критики, нами признана удовлетворительной.
— Спасибо.
— Куда теперь? — спросила с любопытством Нюргуяна.
— Теперь в Австралию…
