Однако самое смешное состоит в том, что в то время как атташе с огорчением рассказывал мне о тщетности усилий французов убедить британцев отказаться от иракского плана, я уже знал о провале хитрого замысла. Парламентские выборы в Иордании завершились вчера, и убедительную победу в них одержали сторонники Насера. Увидев, что произошло, правительство Иордании поспешило отказаться от договоров с Ираком. Со своей стороны, Насер заявил, что он окажет военную помощь Иордании. Более того, похоже, правительство Иордании уже какое-то время вело переговоры о присоединении к единому военному командованию Сирии и Египта.
Я не знаю, что лучше — или вернее, что хуже — для нас: присутствие в Иордании иракских войск или сближение этой страны с Египтом, однако для британцев исход выборов в Иордании — явное свидетельство их политического поражения. Волна национализма в Иордании нарастала с начала года. Британскому офицеру Глабу, командиру Арабского легиона, руководившему этой частью с момента ее создания, было приказано покинуть территорию Иордании в течение сорока восьми часов. Пост Глаба занял Ради Эй-наб. Будучи арабом и иорданцем, Эйнаб, однако, оказался не очень антибритански настроенным командиром и уступил место Али Абу-Навару. По мере того, как росла истерия и распространялась поражавшая умы болезнь, в иорданском парламенте зазвучали настойчивые требования аннулировать англо-иорданский договор об обороне. Правительству, сопротивлявшемуся этой пагубной тенденции, 25 июня 1956-го был вынесен вотум недоверия. В результате, король Хусейн распустил парламент и назначил новые выборы на октябрь, надеясь, что за три месяца ему удастся провести соответствующую работу и в конце концов получить управляемый законодательный орган, который поддержит договор с британцами. Теперь, после выборов, стало очевидным, что положение не изменилось к лучшему и новый парламент выступает против альянса с пробритански настроенным Нури Саидом, требуя сближения с Насером.
Что до нас, то мы теперь могли не беспокоиться относительно иракского плана. Иорданцы с их национализмом, разглядев на «изделии» клеймо «Сделано в Британии», отправили на помойку очередную ближневосточную схему, разработанную британским Министерством иностранных дел, сняв с наших плеч огромный груз!
25 октября 1956 г.
Подытоживая результаты работы, проделанной за два последних месяца — звонков, встреч и переговоров, — мы могли констатировать, что на сегодняшний момент сложилась следующая ситуация:
1. Премьер-министр и министр обороны Давид Бен-Гурион в принципе одобрил план предстоящей кампании.
2. Наши войска начнут наступление в сумерках 29 октября 1956 г., и нам придется завершить захват Синайского полуострова за семь-десять суток.
3. Решение о начале кампании принимается на основе того, что британские и французские силы готовы начать боевые действия против Египта.
4. Согласно имеющимся у нас сведениям, операция англо-французских войск должна стартовать 31 октября 1956 г. Целью ее является установление контроля над зоной Суэцкого канала, для чего придется осуществить высадку морского или парашютного десанта, разумеется, при соответствующей поддержке с воздуха.
В 13.45 я встретился со старшими офицерами оперативного управления. Я приготовил для них новые боевые команды и распоряжения (приложение 2), заменившие собой прежние, отданные 5 октября 1956 г. — «Кадеш-1» (приложение 1). Изменились не только день и час начала операции, но и приоритеты в выборе целей. Теперь упор делался на создание угрозы Суэцкому каналу; только после этого мы могли приступить к выполнению главной задачи — овладению Тиранским проливом (городами Шарм-аш-Шейх и островами Тиран и Санапир) и разгрому египетских войск.
Относительно последнего мы несколько раз беседовали с Бен-Гурионом. Совершенно ясно, что традиционная цель любой войны — «уничтожение живой силы противника» — перед нами не стоит, и чем меньше будет кровопролития, тем лучше. Поэтому вместо разгрома я склонялся к формуле: «дезорганизовать египетские войска и полностью лишить их способности к сопротивлению». Иными словами, нам надлежит захватить перекрестки и все ключевые позиции и принудить противника к сдаче.
Второе изменение оперативных планов касалось фаз наших действий, а третье — применения авиации.
Надеюсь, больше ничего менять не придется. До старта кампании остается всего четверо суток.
В начале заседания я довел до сведения собравшихся, в каких политических условиях нам предстоит вести боевые действия. С оперативно-тактической точки зрения, нам следует отличать период до начала англо-французской акции и после него. Можно предположить, что когда в боевые действия вступят британцы и французы, внимание ВВС Египта полностью переключится с нас на них, а частям египетской армии почти наверняка прикажут покинуть Синай и отойти в Египет. В частях, оставшихся на позициях, упадет боевой дух. Поэтому все, что можно будет сделать после вступления в войну англо-французского контингента, нужно отложить до этого момента. Я особо подчеркнул опасение министра обороны по поводу больших потерь, которые мы, возможно, понесем на первом этапе кампании, то есть до выступления британцев и французов, которое, как мы надеемся, произойдет. Министр считает, что как только мы развернем наступление, бомбардировщики Ил-28 ВВС Египта атакуют Тель-Авив и Хайфу, что вызовет значительные жертвы среди мирного населения. Я, однако, не разделяю этого опасения. Разумеется, когда пойдет дождь, мы не сможем «проскользнуть между каплями» и остаться совершенно сухими, но полагаю, мы сумеем не вымокнуть до нитки. Я считаю, что на начальном этапе нам удастся придать операции характер карательной акции, и, несмотря на то, что нам придется отправить к Суэцкому каналу довольно крупный воинский контингент, египтяне, вполне вероятно, не поймут, что имеют дело с широкомасштабной кампанией, а потому не станут спешить наносить бомбовые удары по целям в Израиле.
Я объяснил, что внес коррективы в первоначальный план, основываясь на приведенных выше соображениях. Вследствие чего, нашей задачей больше не является овладение объектами на северном направлении, вместо этого нам предстоит осуществить выброску батальона парашютистов для захвата перевала Митла (Джебель-Хейтан). Ранее, согласно плану, открыть кампанию следовало захватом господствующих объектов на главном маршруте сообщения между Израилем и Египтом. Этот путь тянется через верхнюю оконечность Синая вдоль берега Средиземного моря и обслуживается железной дорогой, асфальтированной автомагистралью, аэродромом и источниками питьевой воды. Естественно, в данном регионе сосредоточены основные силы египтян, которым предстоит действовать на Израильском фронте.
С другой стороны, перевал Митла расположен близко к южной оконечности Суэцкого канала и связан с Израилем лишенной твердого покрытия дорогой, пересекающей Синайскую пустыню. Этот путь защищает небольшое подразделение египтян, а сам перевал и вовсе остается без прикрытия. Поэтому я надеюсь, что в штабе египетских войск сочтут нашу парашютную выброску у перевала Митла обычным рейдом. Я уверен, что они убеждены: компания по завоеванию Синая может стартовать только в двух северных направлениях — на эль-Ариш и Бир-Гафгафу. Более того, я предполагаю, что даже на следующий день, когда части нашей мобильной бригады овладеют Темедом и Нахле, ключевыми пунктами обороны на данном направлении, верховное командование Египта подумает, что мы просто хотим послать подкрепления нашей части, отрезанной на перевале Митла, с тем, чтобы обеспечить ее отход в Израиль.
Второе изменение, касавшееся применения ВВС, заключалось в следующем. Авиация не будет открывать кампанию бомбардировками египетских аэродромов, а вместо того в первые двое суток станет оказывать поддержку наземным силам и охранять воздушное пространство Израиля. Эта корректива призвана усилить впечатление того, что мы проводим ограниченную карательную акцию, а не ведем широкомасштабное наступление.
