Вряд ли их даже наберётся четверо. Роксана, Брендон, этого будет вполне достаточно.

Хотя бы кто-то будет счастлив на этой свадьбе.

-Я,… честно говоря,… произносил эти слова много раз, но сейчас… - Логан хмурится, опуская голову. – Труднее, чем когда-либо.

Клео замирает. Она слышит отчётливые удары глухого сердца, чувствует, как лёгкие желают наполниться воздухом и выбросить его в атмосферу, пока тело затихло перед бурей.

-Я уезжаю.

Картинка на компьютере сменяется плавающей заставкой и Клео вздрагивает, переведя взгляд на монитор и делая непроизвольный вдох.

-О…

-Ты… удивительный босс, и это удивительное место, но я не могу здесь оставаться, - облизнув пересохшие губы, Логан неловко пожимает плечами.

Он словно превратился в неровный кусок картона.

Самое простое движение, столь однообразное и привычное для человека кажется ему неизвестным и неимоверно трудным.

-Я должен уехать. Я обязан уехать, чтобы не задохнуться.

Задумчиво кивая в такт его словам, Клео опирается локтём о стол.

-Я понимаю, что ты возлагаешь надежды на мою писанину, и я… оставлю для тебя кое-какие записи, может они понадобятся. Я…

-Постой, - вытянув руку вперёд, Клео вынуждает его замолчать. – Это из-за того, что случилось в клубе?

Логан пытается недоумённо нахмуриться и сделать вид, что не понимает, о чём речь, но выходит у него плохо.

Клео почти готова улыбнуться маленькой победе.

Выходит, он тоже думал. Думал о том, что произошло, вспоминал и вновь прокручивал в голове, точно маньяк, одержимый одной мыслью.

-Что? Нет, это просто… была минута забвения, не более. Я люблю Эссу.

-Тогда в чём проблема? Я предлагаю тебе деньги за то, что ты любишь. Хорошие деньги. Ты соглашаешься, а теперь выходит, убегаешь? Так быстро? – Клео поднимается. – Не можешь подарить мне даже,… скажем полгода своего времени?

-Я согласился не из-за денег, - пожалуй, слишком уверенно отвечает Логан. – Я согласился потому, что хотел помочь тебе. Хотел осуществить твою мечту и сделать этот журнал чем-то особенным для тебя.

Поморщившись, Клео отрицательно мотает головой.

-Хватит молоть чушь. Ты вовсе не такой, каким хочешь казаться. Ты алчный бабник, что бежит с тонущего корабля. Скажи, что Эсса схватила тебя за яйца и велела уволиться. Ты оказывается обычный альфонс, что пытался убедить меня в красоте окружающего мира.

Клео разражается громким, не естественным смехом, мир вокруг обретает багряные краски лжи.

Это кисть Логана его так раскрасила.

-Ты лжец! Обычный лжец, что скрывается за красивыми фразами, целуя других девушек пока та, что за всё платит где-то в очередной командировке!

-Я не хотел тебя целовать! – вырывается из его горла отчаянный крик.

-Но, целовал! – сделав шаг вперёд, Клео почти упирается лицом в его грудь. – И знаешь что? Тебе понравилось.

Поджав губы, Логан буквально дрожит от ненависти. Сжав руки в кулаки, юноша отрицательно мотает головой, точно пытаясь выбить оттуда слова Клео.

Выбить их чувства, их вечера, их разговоры и всё, что они значили друг для друга.

-Ты мне не нравишься, и никогда не нравилась. Я хотел с тобой общаться, дружить, но лишь для… обогащения своего внутреннего мира. Я так часто делаю.

-Часто стоишь на грани измены своей девушке?

-Я не был на грани, - бормочет Логан, закрывая глаза. – Перестань.

Усмехнувшись, Клео отворачивается к окну, встряхнув волосами и надеясь, что он чувствует запах нового кондиционера с нотками клубники.

-Отлично. Хочешь увольняться? Сделай это. Жду с нетерпением, позволяю уйти без отработки, ты был здесь слишком мало, чтобы иметь передо мной обязательства.

Кивнув, Логан покидает её кабинет, не обронив больше ни слова.

Но, даже после его ухода в воздухе гудит статическое электричество.

С другими людьми она точно астронавт в скафандре. Кажется, что рядом, можно прикоснуться, увидеть, но на самом деле закована в тяжёлые металлы и имеет личный резервуар воздуха.

С Логаном она была голой.

Слишком голой, мышцы наружу.

Пора положить этому конец.

~***~

Слабый напор воды.

Почему она не может быть сильнее? Горячей, крепкой, обвиться вокруг шеи и убить.

Заполнить её.

Поднявшись, пытается отвернуть кран до упора. Трубы неодобрительно гудят, кран начинает дрожать.

Перекрыв воду, чувствует, как холодные капли скатываются по спине.

Поморщившись, выскальзывает из ванной и бросает презрительный взгляд на себя в зеркало.

На животе алеет огромный синяк, ладони усыпаны царапинами.

Обернувшись мягким полотенцем, выходит из ванной, когда натыкается на неё.

На эти скрюченные судорогой руки, что, когда-то обнимали, даря тепло и ласку. Они больше похожи на ветви старого дерева, нежели на руки того, кто любит её.

На поджатые губы, испещренную морщинами кожу, точно старый пергамент.

-Я…

-Твоё время вышло. Собирай вещи и убирайся.

-Я сделала это ради нас! – истерика подкатывает к горлу, во рту образуется плотный шар слюны. – Ради тебя!

-Не нужно ради меня этого делать! – восклицает она, морщась, когда внучка делает шаг ей навстречу. – Не подходи.

-Бабушка, пожалуйста…

-Убирайся! – прижав ладони к груди, женщина с трудом удерживается на ногах, когда по её телу пробегает волна дрожи, и в ужасе округлив глаза, она бросается к бабушке.

-Бабушка…

-Не подходи ко мне! – оттолкнув от себя её руки, женщина опускается на ветхий диван, убитый плесенью и сыростью. – Убирайся. Убирайся, пока я не прокляла тебя. Я буду молчать. Молчать, если ты уйдёшь сейчас. Я буду молиться за спасение твоей души.

Истерично усмехнувшись, она хватается руками за голову.

-Господи, что ты несёшь?!

-Не поминай имя Господа всуе! Тем более своими устами, - с трудом поднявшись, женщина опускает голову и плюёт ей под ноги. – Ты грязная.

-Я не хочу здесь гнить! Я хочу жить! И ты должна хотеть этого вместе со мной!

- Я ничего тебе не должна! – шипит женщина. – Я подарила тебе свою старость, как и просила твоя мать. Более я ничего не должна.

-Как… как я, по-твоему, буду жить?

-Ты не думала об этом ранее, почему же я должна думать сейчас?

Её губы начинают дрожать.

Кажется это не шутка.

Запах плесени плотным облаком собирается над ней, вынуждая бежать.

Скорее. Пожалуйста, скорее.

Одежда не важна, воспоминания не нужны, просто возьми деньги и уходи.

Брось полотенце на пол, плевать, что оно сырое. Оставь свои фотографии, пусть она рыдает, пусть твоё изображение каждый день наказывает её.

Подойдя к двери, обернись, улыбнись сквозь слёзы.

-Я люблю тебя бабушка.

-Боже мой, Джейми, что с тобой?

Вздрогнув, Джейми изумлённо округляет глаза.

Никакой плесени. Никакой бабушки.

Быстро моргая, она смахивает старое письмо со стола, пряча его в верхний ящик.

-Ничего.

-Твой маникюр, - Алисия морщится, прижимая ладонь к груди.

Нахмурившись, Джейми бросает взгляд на крохотные обрубки ногтей, что красовались на месте идеальных лунок.

-Ерунда, - отмахнувшись, Джейми пытается улыбнуться, пряча ладони между коленей под столом. – Вчера смотрела… мелодраму, рыдала весь вечер и не заметила, как уничтожила труды моей маникюрши.

-Ты рыдала над мелодрамой? – Алисия недоверчивым взглядом изучает тени под глазами Джейми и, приоткрыв рот, задумчиво просовывает кончик языка между передними зубами. – Не похоже на тебя.

Пожав плечами, Джейми поднимается, отодвигая стул. Пространство в последнее время стало казаться меньше.