Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Что поделаешь, у слова «свобода» крепкие градусы. Как у водки. Когда это слово слышишь, никто не догадывается спросить: от чего свобода? От закона? От морали? От уважения человека человеком? От работы? Свобода стрелять, грабить, умыкать людей? Я тоже этих вопросов тогда не задавал. Прилетел, как на крыльях. А зачем, объясните, дураку крылья? Что получилось на деле? Промысел, на который меня пригласили, уже принадлежал новому владыке — Удугову. Если мой денежный интерес в эмиратах защищал договор, за которым стоял советский авторитет, то на чеченском промысле за меня никто заступиться не мог и не хотел. Кидали мне в месяц сотню долларов, как собаке, и заставляли ишачить на Удугова день и ночь. Ему была нужна нефть. Не хочешь, Виса? Уходи, держать не будем. Вернуться в эмираты я уже не мог. Как это говорят? «Святое место пустым не бывает»?

— Именно так, — подсказал Резванов, не желая направлять рассказчика.

— Вот, вот. Нефть, которую мы качали, от господина чеченца Удугова шла русским господам Резовскому и Бадришвили. Они получали денежки и богатели. Так что же мне дала свобода и новая чеченская власть? Если на то пошло, сколько помню, власть в Чечне всегда правили чеченцы. Председатель аулсовета — вайнах, председатель исполкома в районе — тоже наш, секретарь райкома, военком — наши. Были русские? Были. Геологи, учителя, врачи. Кого ни спроси из специалистов, всех их выучили русские. А теперь оказалось — они враги… Так я потерял честь своего рода, свое лицо, потерял все. И вот решил вернуть хотя бы главное — честь.

— Я понял, — сказал Полуян. — Давай о деле.

— Дело простое. Мне нужны патроны и гранаты. У вас их много. Поделитесь со мной. Мне они пригодятся, когда Басаев появится здесь. А он появится обязательно…

— Добро, поделимся.

— Тогда и я вам помогу в вашем деле.

— В каком?

— Добраться до араба.

Полуян буквально опешил. Взглянул на Резванова. Тот удивленно вскинул брови.

— Почему ты решил, что мы собираемся добраться до араба? И кто он?

— Командир, это несложно.

— Но все же объясни.

— Целый день вы наблюдали за аулом Керой. Военных объектов там нет. Зато есть три дома, которые могли заинтересовать вас. Два принадлежат полевым командирам, которые связаны с Басаевым. Один — богатому арабскому шейху Абу Бакру. Полевых командиров я отбросил сразу…

— Почему?

— Они только актеры на сцене войны. Араб же по меньшей мере режиссер. Скорее, даже главный. Чтобы сорвать спектакль, можно устранить актера. Но чтобы погубить весь театр, лучше всего убрать известного режиссера. То, как вы работаете, говорит, что на мелкое дело вас не послали бы. Значит главная цель — араб…

Полуян не стал возражать. Смущало, правда, что уж больно грамотно выражается этот абрек. Но опять же — не под пеньком рос, большой мир видел…

— Ты считаешь, что араб — режиссер?

— Можно сказать, больше: продюсер. Кровавый спектакль здесь разыгрывают на деньги, которые отсчитывают арабы.

— Допустим, ты прав, Виса. А насколько реальны наши шансы прикрыть этот театр?

— Не буду гадать. Скажу только, что это трудно. Подходы к дому со стороны фасада можно спокойно вычеркивать из всех планов. Здесь защита мощная и даже танкам придется нести потери.

— Значит, по твоему, в дом прорваться нельзя?

— Этого я не сказал. У каждого дома четыре стороны, даже если он круглый.

— Что посоветуешь?

— Бумага есть? Начерчу схему.

Полуян достал план, полученный от Бен Ари. Расправил на колене. Передал Висе.

— Такая устроит?

Виса бросил на чертеж быстрый взгляд. Спросил с интересом:

— Космос? Классная работа. Вот, — он провел ногтем черту. — Если начать здесь…

— Почему именно так?

— За тыл охрана шейха почти не опасается. Он прикрыт скалой. Между ней и высоким забором очень узкое пространство. Оно хорошо простреливается. Считается, что даже подойти сюда нельзя.

— А если отбросить слово «считается»?

— Тогда будет можно. На схеме не видно, но тут стоит мачта антенны. Космическая связь…

— И что? — Резванов не сразу понял мысль Висы.

— А ничего, — ответил тот отрешенно. — Вспомнил детство. У нашего соседа большой забор окружал сад, где были сладкие яблоки. Но рядом с забором росло тутовое дерево. Ох, какие мы ели яблоки!

— Все же, что-то не вяжется, — сказал Полуян. — Мачта меня пока не волнует. А вот откуда простреливается пространство между скалой и забором, понять не могу.

— Вот здесь, — Виса ткнул палецем в схему, — расположен блокпост. Он прикрывает ущелье реки Мешехи. Одновременно перекрывает огнем и пространство, о котором мы говорим.

— Откуда ты все так хорошо знаешь? — подозрительно посмотрел на Вису Столяров.

— Я долго ждал и был уверен, что здесь появится Басаев. Но — пока не дождался.

— Хорошо, два цинка патронов ты заслужил, — Полуян разом отмел подозрения Столярова.

— И два десятка ручных гранат, — добавил Виса смиренно и лукаво посмотрел на небо.

— Над этим стоит подумать.

— Лучше, если не очень долго. А то мне же пора уходить.

20

На подготовку завершающей операции Полуян отвел два дня.

Первый ушел на проверку наводок, которые дал кровник Басаева Виса Загаев.

Шаг за шагом группа отрабатывала маршруты подхода к объекту. Полуян убеждался, что абрек не лукавил, указывая слабые места в охране и обороне усадьбы шейха.

Ночевали они в лесу. С утра уходили в горы на разведку.

Бомбы, сброшенные в ночное время «сушками» — одна к одной — легли на дорогу, испортив и без того неровное полотно проезжей части. Чуть свет чеченцы выгоняли для ремонта военнопленных. С лопатами в руках у каждой воронки работало по одному солдату. Все трое были одеты в заношенную, рваную на коленях и рукавах армейскую форму. Их стерегли трое охранников — бородатых чеченцев, уверовавших, что благополучие и достаток в их жизнь способно привнести только оружие. Они располагались на склоне, чтобы легче контролировать труд пленных.

Пленный, работавший ближе других к месту, куда подобрался Полуян, был рыжим. В лучах низкого солнца, которые еще задевали его шевелюру, волосы казались сияющим нимбом, возложенным на голову христианского великомученика.

— Рыжий, — негромко произнес Полуян, — только не оборачивайся. Здесь свои…

Рыжий с хрустом врубил лопату в щебенку и отпустил черенок. Потом склонил голову и из-под мышки бросил взгляд в сторону, откуда послышался голос.

— Че тебе? — спросил он и кашлянул, чтобы утопить вопрос в кашле.

— Сделай так, чтобы «чех» подошел к тебе. Я его сниму.

Рыжий снова взялся за лопату и повернулся к охраннику.

— Э, усатый, посмотри, что я нашел.

— Гиде? — спросил ближний стражник и лениво поднялся с камня, на котором сидел. Неторопливо пошел к рыжему.

Когда он поравнялся с расселиной, в которой затаился Полуян, тот выбросил руку вперед и ударил ножом под левую лопатку боевика.

В тот же момент Таран и Бритвин сделали по выстрелу из винтовок с глушителем.

Еще два боевика свалились, сраженные пулями.

— Ребята! — крикнул рыжий товарищам. — Бросай работу! Здесь наши!

— Стоп! — перебивая его, подал команду Полуян. — Столяров! Заложи в воронки по мине. И надо их засыпать по-быстрому!

Только после закладки фугасов команда, захватив с собой троих солдат, отошла в гору.

— Откуда вы здесь? — задал вопрос Полуян, когда все убрались на безопасное расстояние.

— Всех взяли в разных местах, — начал объяснение рыжий.

— Не надо, — перебил его Полуян. — Как и где вас взяли в плен, расскажете дома. Меня интересует другое. Где вас содержат?

Худой парень лет двадцати с лицом, перемазанным сажей, сказал:

— Тут недалеко в ущелье блокпост. Рядом каменный сарай. В нем яма…

— Сколько вас там?

— Мы все здесь.

— Тебя как зовут?

— Леня.

— Хорошо, Леня. Сколько боевиков на блокпосту?

74
{"b":"27304","o":1}