метании во время состязаний или на войне (XVI.588-591); сияние вокруг головы Ахилла

сравнивается с сигналами, которые дает в сумерках осажденный город (XVIII.203-214), и

крик Ахилла сравнивается с звуком военной трубы перед сражением (215-221). Все

остальные сравнения берутся из какой угодно, но только не из военной области.

Прежде всего мифологических сравнений в «Илиаде» тоже поразительно мало:

Агамемнон похож на Зевса головой и глазами, станом на Ареса, а грудью на Посейдона

(II.477-479). Мерион похож на Ареса, а Мерион вместе с Идоменеем похожи на Ареса с

Ужасом (XIII.295-305). Как известно, в «Илиаде» масса сравнений космических,

метеорологических и зооморфических, отличающихся к тому же большой динамикой. Это,

конечно, говорит об огромной зависимости человека от окружающей среды; и эта

зависимость в «Илиаде» гораздо больше, чем в «Одиссее». В «Одиссее» лев уже уходит в

горы, исчезают пантеры и вепри, в то время как в «Илиаде» с ними постоянно

сравнивается то, что поэт находит нужным пояснить путем сравнения.

Все остальное в сравнениях, несмотря на военный сюжет «Илиады», относится

исключительно к мирному быту и не имеет ничего общего с войной. Наоборот, такая

военная картина, как выступление двух Аяксов, сравнивается не с чем иным, как с двумя

быками, пашущими землю (XIII.701-708). Враги выступают друг против друга, как жнецы

сближаются с обоих концов поля (XI.67-71). Поражение врагов – веянье бобов и гороха на

току (XIII.586-590). Погибший герой сравнивается с маслиной, выращенной заботливым

хозяином и вырванной ветром (XVII.53-58). Преследование Ахилла Скамандром

сравнивается с потоком воды, бегущей по канавам для орошения посевов и растений

(XXI.256-263). Радость Менелая сравнивается с той пользой, которую получает пашня от

росы (XXIII.597-598).

Падение героя – прыжок рыбы из воды на сушу во время бури (XXIII.691-694).

Полет Ириды – забрасывание удочки в воду для рыбной ловли (XXIV.80-82). Раненого

тащат при помощи копья так, как вытаскивают на крючке рыбу из воды (XVI.407-410).

Метание диска во время состязания подобно бросанию пастухом своего посоха

(XXIII.844-847). У ахейцев пропадает сон, как у сторожевых псов с приближением

хищника (X.182-189). Одиссей и Диомед преследуют Долона, как две охотничьи собаки –

лань или зайца (360-364). [104]

Равенство в бою – это ровное обтачивание бревна при помощи плотничьего шнура

(XV.410-413). Руки борцов похожи на стропила дома (XXIII.712-714). Сердце у Гектора,

как топор в руках кораблестроителя (III.60-63). Троянец валится, как срубленное дерево

(XIII.389-391). Другой троянец валится тоже, как тополь, срубленный колесничным

мастером на обод для колесницы (IV.482-487). Сравнение с рубкой дерева мы находим

также в песнях: XIII.178-181, XVI.482-484, 633-636. Ремесленные сравнения находим в

песнях: IV.141-145 (окраска слоновой кости), XVII.389-395 (дубление кожи), XVIII.599-

602 (колесо гончара), XXIII.760-764 (работа ткачихи).

При отставании одного воина от другого Гомер вспоминает о расстоянии между

лошадью в колеснице и ее колесами (XXIII, 516-520). Аякс переносится с корабля на

корабль, подобно наезднику, прыгающему с одного коня на другого при бешеной езде на

четверке коней (XV.679-684). Ахилл подобен коню на состязании, когда он получает

награду (XXII.22-24). В XXII песни (162-165) тоже сравнение из области конских

состязаний. Гектор сражается подобно бурным волнам, грозящим опрокинуть корабль

(XV.623-629). Приам похож на человека, который после нечаянного убийства им другого

человека ищет приют в чужой стране (XXIV.480-483). Ахилл оплакивает Патрокла, как

отец сына (XXIII.221-224). Аполлон разрушает ахейскую стену так же, как ребенок

песочные домики во время игры на берегу моря (XV.361-364). Бой разрастается подобно

увеличивающемуся от ветра пожару в городе (XVII.736-739 и XXI.522-525). Быстрота

передвижения Геры сравнивается с полетом человеческой мысли (XV.80-83).

Следовательно, не мирная и трудолюбивая жизнь сравнивается у Гомера с

войной и поясняется через нее, но война и военные действия сравниваются с мирным

бытом и поясняются через него. Уже Аристарх заметил, что трубы, вареное мясо и

верховая езда в сравнениях Гомера отличны от героического обихода. В этом отчасти мы

уже убедились на приведенных материалах. Но относительно еды можно прибавить то,

что гомеровские герои едят жареное мясо, а в сравнениях, поскольку они отражают не

героическую архаику, но окружающий Гомера и вполне современный ему ионийский быт,

в качестве еды выступает вдруг вареное мясо, рыба и зелень, т.е. то, что для героев

прошлых времен было унизительно, а для нового быта уже давно стало чем-то обычным.

Скамандр кипит, как свинина в котелке (XXI.361-365). Пеан исцеляет Ареса так же

быстро, как свертывается молоко от сока смоковницы (V.902-904). Очевидно, здесь

имеется в виду употребление в пищу молока и его продуктов. Об употреблении в пищу

гороха, бобов и злаков тоже можно заключить из приведенных выше сравнений. [105]

Таким образом, изучение художественного метода сравнений у Гомера с полной

убедительностью доказывает, что реально окружающий Гомера быт, и притом наиболее

для него естественный и наиболее приятный, – это вовсе не мифология и даже не героизм,

а самая обыкновенная мирная и трудовая жизнь со своими собственными радостями и

горестями – сначала (в «Илиаде») в очень большой зависимости от стихийных сил

природы и хищных зверей, а потом (в «Одиссее») уже и в более спокойных условиях

мирного существования. Контраст между военным сюжетом гомеровского эпоса и мирным

содержанием употребляемых художественных приемов способен поразить внимательного

читателя и входит в эстетику Гомера как необходимое и огромное слагаемое.

Работа А. Плэтта о сравнениях у Гомера появилась в 1896 г. Но вот совсем недавно, в

1948 г., появилась работа бельгийского ученого А. Северина о Гомере в трех томах (см.

выше). Мы приведем сейчас некоторые интересные материалы из III тома этого труда,

выбирая, однако, такие наблюдения А. Северина, которые как бы продолжают мысль А.

Плэтта об изображении у Гомера человеческой жизни во всей ее простоте и даже

слабости, бледности и униженности. Мы не будем приводить рассуждения А. Северина о

том, как распределяются сравнения между обеими поэмами внутри каждой из них, как

сравнения одной оказываются сходными с рассказами другой поэмы (откуда автор делает

свои выводы об единоличном авторстве поэм). Все это очень интересно, но наше

внимание привлекает сейчас именно прогресс человечности у Гомера, а этот прогресс

нашел в гомеровских сравнениях свое самое замечательное выражение. Это ценный

материал для распознания прогресса человечности у Гомера ( А. Северин, III, стр. 161-164).

Прежде всего в содержании сравнений часто присутствует человек со своими

чувствами, нуждами и стремлениями. Картины природы в своих сравнениях Гомер

обязательно оживляет человеком: сияющие звезды наблюдает пастух (Ил., VIII.559),

человек в ужасе смотрит на разбитый молнией дуб (XIV.414-417), пахарь ждет с надеждой

Борея (XXI.346 сл.), козопас остерегается темной тучи – предвестницы дождя (IV.275-

279), одинокий пастух слышит шум потока (IV.452-455), моряк проклинает штиль на море

(VII.4-6). Гомер живет заодно с героями своих сравнений. Он плачет от радости с детьми,

у которых поправился от смертельной болезни отец (Од., V.394-397). Он видит, как отец

обнимает сына, вернувшегося через десять лет (XVI.17-19). Он голодает вместе с

дровосеком (Ил., XI.86-89) и пахарем (Од., XIII.31-34). Он радуется вместе с крестьянином