— Да, я — Дэнни Бойд. — И чтобы произвести впечатление на красавицу, я слегка повернул голову, давая ей возможность в полной мере оценить мой профиль слева, потом замер, ожидая состояния экстаза.

— Вы действительно Бойд? — В ее голосе слышалось недоверие.

— Абсолютно в этом уверен. — Я опять повернул голову, теперь давая ей возможность лицезреть мой правый профиль. Такой двойной атаки обычно не выдерживала даже самая убежденная девственница, тут же начиная срывать с себя одежды и постанывать от нетерпения.

— А! Я поняла, почему вы сидели на полу с дурацким видом. Пытались с помощью медитации излечить себя от вредной привычки дергать головой! — ехидно заявила бронзово-рыжая красавица вместо того, чтобы выразить восторг по поводу совершенства моего профиля.

— Я сижу на полу, потому что вы проклятой дверью ударили меня прямо по голове и сбили с ног! — огрызнулся я. — Большинство людей, постучав, ждут, когда им откроют!

— Я — не большинство! — отрезала она. — Послушайте, мне необходимо сейчас выпить чего-нибудь! Признаюсь, из-за вашего вида у меня расстроились нервы!

Она уселась на ближайшем стуле и медленно положила ногу на ногу. Прозрачные пижамные штаны с медальонами издали интригующий шелест, воспламенивший окончательно мое и без того уже разыгравшееся воображение. Позвонив в гостиничный сервис и заказав напитки, я тоже сел, глядя на бронзово-рыжую красотку. Пожалуй, пора было о чем-то заговорить.

— Я плохо припоминаю события прошлой ночи, — осторожно начал я, — мы встретились вчера на вечеринке в Каниохи-Бэй?

— Мы никогда раньше не встречались, Бойд, — холодно ответила она, — и, честно говоря, мне кажется, наша встреча является большой ошибкой. Я имею в виду все это вранье, все эти хвалебные гимны, которые были пропеты о вас в Нью-Йорке.

— Нью-Йорке? — эхом отозвался я. — Кем?

— Вашим бывшим клиентом и моим другом — Харви Монфором. Он расписал вас, представив как самого крутого и ловкого частного детектива на всем белом свете. Но я не понимаю, как такой ловкач не смог увернуться даже от двери? — И она с критическим видом наморщила носик. — Да и внешность ваша не производит впечатления. Ну, я имею в виду, что сейчас символом мужественности считаются длинные волосы, и не кажется ли вам, что ваша стрижка под «ежик» несколько устарела?

— Это у меня что-то вроде дани общественному мнению, — объяснил я, — последний раз, когда я отрастил волосы, собралась такая толпа поклонников, что в давке были затоптаны три стенографистки. Событие получило название «Беспорядки имени Бойда». Вы, наверно, читали об этом?

Она нетерпеливо пожала плечами.

— Ну вот что. К сожалению, у меня просто нет времени искать другого частного детектива, я опаздываю на день рождения папочки, поэтому придется иметь дело с вами.

Появился официант с заказом. Поставив перед нами коктейли, он взглянул на мою гостью, и глаза его сразу приобрели какой-то особенный блеск. Он так и удалился с остекленевшим взором, вызвав у меня подозрение, что мои глаза имеют то же бессмысленное выражение. Как только за ним закрылась дверь, рыжая красотка подцепила из бокала плавающую сверху орхидею и небрежно швырнула ее на пол.

— Цветы уместны на похоронах, — снизошла она до объяснения, — к тому же неприятно пить этот чертов коктейль, когда цветы все время липнут к зубам.

Кроме всего прочего, меня интриговал ее акцент. Конечно, стало понятно сразу, он был несколько сглажен, — скорее всего, учебой в швейцарской школе и кругосветными путешествиями, но тем не менее я почувствовал, что она явно не американка.

— Вы англичанка? — рискнул я. — Только англичане могут произвести на свет такую психопатку.

— Австралийка, — холодно ответила она, — и не спрашивайте, умею ли я водить машину!

— Я как-то останавливался там на несколько дней, — припомнил я.

— Мы до сих пор празднуем «День Бойда», — насмешливо сказала она, — каждый год, первого апреля, все выходят на улицы и бегут стричь ближайшую овцу под «ежика». Даже песенку сочинили об этом, она теперь очень у нас популярна. Я спою вам после того, как мы обручимся.

— Обручимся? — Я поперхнулся коктейлем.

— Это одно из условий нашей сделки. Вы поедете со мной в Австралию, и там мы перед всеми сделаем вид, что собираемся пожениться.

— Да у вас просто поехали ваши крошечные австралийские мозги! Я в отпуске здесь на Вайкики и собираюсь насладиться им до конца, а потом вернусь в Нью-Йорк.

Она печально вздохнула:

— Неужели и здесь Харви Монфор тоже ошибся?

— При чем тут Харви Монфор?

— Среди прочего вранья, что он нагородил относительно вашей профессиональной компетентности, он сказал, что у вас мораль американского зайца и прямота гремучей змеи. Что за хорошие деньги вы с радостью зарежете лучшего друга. Это его слова.

— Надо не забыть поблагодарить Харви, когда вернусь на Манхэттен, — процедил я сквозь сжатые зубы, — мой друг получит свое сполна.

— Мне некогда торчать тут с вами всю ночь, переливая из пустого в порожнее, — решительно оборвала она, — итак, месяц в Австралии в качестве моего жениха. Разумеется, все расходы за мой счет. Сколько вы возьмете за это, Бойд?

Вот и представилась великолепная возможность закончить этот бред.

— Пять тысяч долларов, — быстро сказал я.

— Американских? — Она и бровью не повела.

— Каких же еще?

— Согласна. — Она слегка усмехнулась. — Я могла заплатить и в австралийских долларах, тогда вы заработали бы лишние шесть сотен.

Я сделал большой глоток коктейля. Густая ромовая смесь согрела желудок, но не смогла снять оцепенения моей души и тела.

— Наличными? — хрипло выдавил я.

— Туристскими чеками. Две тысячи сейчас, остальное в конце месяца, в Австралии. Согласны?

За такие деньги можно было потерпеть рядом с собой в течение всего одного месяца ненормальную и похлеще этой. После чего я смог бы вернуться на Гавайи и провести еще один отпуск.

— Согласен. И поскольку мы собираемся пожениться, совсем нелишним будет узнать ваше имя.

— Марсия Буржесс. — Она с удивлением на меня посмотрела. — Разве я еще не сказала?

— У меня сложилось впечатление, что у вас в голове несколько темных медальонов наподобие тех, что на ваших пижамных штанах, все остальное — прозрачно.

— Не трать зря времени, пытаясь меня оскорбить, Бойд, — небрежно отмахнулась она, — поумнее тебя пытались и потерпели фиаско. Который час?

Я посмотрел на часы:

— Без двадцати шесть.

— У тебя еще достаточно времени, чтобы уложить вещи, потом придешь ко мне ужинать. Разумеется, плачу я!

— Уложить вещи? — не понял я.

— Я заказала два места на ночной рейс в Сидней. Послезавтра день рождения папочки, и мне потребуется время, чтобы привести в порядок наш дом.

— Почему? — тупо спросил я.

— Потому что я путешествую уже четыре месяца и…

— Я не про это! Почему ты платишь пять тысяч долларов за то, чтобы я сыграл роль твоего жениха?

Она прикусила нижнюю губу острыми белыми зубками.

— Потому, что я хочу быть уверена.

— В чем?

— Я все расскажу за ужином. — Она допила коктейль и поспешно встала. — А сейчас мне необходимо сделать несколько телефонных звонков. Ты уложишь вещи, и мы встретимся за ужином через час.

— Где?

Она ткнула пальцем в стену:

— Я в соседнем бунгало. Прикажу принести туда ужин. Больше всего на свете ненавижу есть в толпе!

Зазвонил телефон, и, дотянувшись до него оцепеневшей рукой, я услышал в трубке вежливый голос, представившийся клерком авиалинии из отдела заказов и подтвердивший заказ на сегодняшний ночной рейс в Сидней.

— Спасибо, — все, что я смог вымолвить, и уже хотел повесить трубку, как внезапно меня осенила идея: — Скажите, заказ для меня делала мисс Буржесс?

— Совершенно верно, мистер Бойд.

— Не припомните ли, в какое время он сделан?

— У меня записано, мистер Бойд. Сегодня, в половине четвертого вечера.

Повесив трубку, я пристально взглянул в самодовольные синие глаза: