Мамаша Убю: Наконец-то я в безопасности. Я тут одна. Но это ничего. Четыре дня бежала без оглядки через всю Польшу! Все беды разом обрушились на мою голову. Насилу дождалась отъезда борова Убю да поскорей отправилась в королевский склеп разжиться сокровищем. И тут началось. Сначала меня чуть не побил камнями Балдислав со своими молодчиками. Потом я потеряла верного рыцаря Батона, который был так очарован моими прелестями, что терял сознание от избытка чувств, когда меня видел, и даже, как говорят, когда не видел, а это признак величайшей страсти. Бедняга был готов лечь за меня костьми. И так оно и вышло: Балдислав разрубил его надвое. Пиф, паф, пух! Что делать? Я спасаюсь бегством, за мною — разъяренная толпа. Прочь из дворца, на берег Вислы — а там под стражей все мосты. Пересекаю реку вплавь, надеюсь измотать преследователей. Но благородные паны травят меня, как свора собак. Не раз я была на краю гибели, в кольце кровожадных поляков. И все же я избегла их мстительных объятий и после четырех дней безостановочного бега через бывшее свое королевство укрылась здесь. Не ела, не пила все это время. За мною по пятам все гнался Балдислав. Ну, наконец опасность миновала. Я вымоталась и продрогла. Что, интересно, сталось с моим набитым жирным дурнем, то бишь досточтимым супругом? Уж я его деньжатки прибрала! Риксдалеры его прикарманила! До грошиков его добралась! А уж доходный его срысак еле ноги переставлял с голодухи, овса ему, доходяге, доставалось нечасто. Да-а, дела… Вот только, жаль, сокровище-то я потеряла! Оно осталось в Варшаве — ищи теперь свищи!

Папаша Убю (просыпаясь): Хватай Мамашу Убю, карнай ей ухи!

Мамаша Убю: О небо, где я? В своем ли я уме? Возможно ли? Великий Боже! Угодно небесам, чтобы сеньор Убю здесь очутился сам. Будем с ним поласковей. Ну как, толстунчик мой, мы хорошо поспали?

Папаша Убю: Прескверно! Этот медведь оказался ужасно жестким. В схватке горлациев и шкуриациев последние оказались завалены и переварены вчистую, как вы увидите собственными глазами, когда развиднеется. Слышите, благородные молотилы?

Мамаша Убю: Что он несет? Или совсем рехнулся на войне? О ком это он?

Папаша Убю: Кол, Брусок! Да отзовитесь же, срынь-сума! Где вы? Ой, боюсь! Но кто-то ведь говорил? Кто же? Уж, верно, не медведь. Срынь! Где мои спички? Должно быть, потерялись в бою.

Мамаша Убю (в сторону): Не будем упускать счастливый случай, изобразим вмешательство потусторонних сил и вырвем у него прощение за наши шалости.

Папаша Убю: Клянусь святым Антонием, опять кто-то говорит! Я слышу голос, что за чертовщина!

Мамаша Убю (басом): Да, господин Убю, ты и впрямь слышал голос, подобный гласу архангельской трубы, что в урочный час вызовет мертвых из праха и тлена! Суровый глас! Так слушай же его! То говорит архангел Гавриил, а он дурного совета не подаст.

Папаша Убю: Уж это точно!

Мамаша Убю: Не перебивай или я замолчу, и тогда пропала твоя требушонка.

Папаша Убю: Молчу-молчу, трах-тебе-в-брюх, больше ни слова. Продолжайте, милостивая Сила Небесная!

Мамаша Убю: Мы остановились на том, что ты толстяк.

Папаша Убю: Толстяк, толстяк, и преизрядный!

Мамаша Убю: Да замолчи же, черт возьми!

Папаша Убю: Эва! Архангелы не ругаются!

Мамаша Убю (в сторону): Срынь! (Продолжает.) Вы, сударь, женаты?

Папаша Убю: Да как еще женат — на страхолюднейшей мегере!

Мамаша Убю: Вы хотите сказать, на очаровательной даме.

Папаша Убю: Брр! Когтистая со всех сторон, не знаешь, как и подступиться.

Мамаша Убю: Подступаться надо ласково, сир Убю, и тогда, увидите сами, она засунет за пояс десяток Афродит!

Папаша Убю: Кого-кого родит?

Мамаша Убю: Да прочисти уши! (В сторону.) Надо поторапливаться — вот-вот рассветет. Итак, Убю, твоя супруга чудесна, прелестна и не имеет ни единого порока.

Папаша Убю: Вы ошибаетесь, нет ни единого порока, которого бы она не имела.

Мамаша Убю: Цыц, говорю! Она тебе всегда верна!

Папаша Убю: Да кто бы на нее, каргу, позарился!

Мамаша Убю: Она не пьет!

Папаша Убю: С тех пор, как я отобрал у нее ключ от погреба. А то уже к восьми утра была навеселе и обливалась водкой, как духами. Теперь она обливается розовой водой и пахнет вроде бы не хуже. Но это мне все равно. Главное — теперь навеселе хожу один я!

Мамаша Убю: Тупица! Твоя супруга не крадет!

Папаша Убю: Вот это новость!

Мамаша Убю: Не берет себе ни грошика!

Папаша Убю: Тому свидетель — неживой! — несчастная благородная животина, мой срысак: три месяца стоял некормленый, и потому мне пришлось через всю Украину идти пешком и тянуть его за узду. Пока он не сдох в строю.

Мамаша Убю: Все это гнусная напраслина! Супруга ваша безупречна, а ты сущий ирод!

Папаша Убю: Все это истинная правда! Моя супруга мерзавка, а вы сущий олух!

Мамаша Убю: Полегче, Папаша Убю!

Папаша Убю: Ах да. Я и забыл, с кем говорю. Беру свои слова обратно.

Мамаша Убю: Ты убил Венцеслава.

Папаша Убю: Моей вины тут нет. Так пожелала моя жена.

Мамаша Убю: Ты погубил Болеслава и Владислава.

Папаша Убю: Сами виноваты! Они хотели меня пришибить!

Мамаша Убю: Ты не сдержал слова, данного Бордюру, а потом убил и его.

Папаша Убю: Мне просто хотелось самому быть правителем Литвы. Но в результате она не досталась ни ему, ни мне. Так что и тут я чист.

Мамаша Убю: У тебя есть лишь одно средство искупить все свои злодеяния.

Папаша Убю: Какое же? Я бы не прочь в святые угодники, чем плохо стать прелатом и попасть в календарь?

Мамаша Убю: Ты должен простить Мамашу Убю за то, что она позаимствовала у тебя немножечко деньжат.

Папаша Убю: Э, нет! Прощу, когда она мне все вернет, когда я ее хорошенько вздую и когда воскреснет мой верный срысак.

Мамаша Убю: Дался ему этот коняга! Вот и рассвет — ну все, я пропала.

Папаша Убю: Что ж, я очень рад наконец точно убедиться, что дражайшая половина меня обкрадывает. Теперь мне это известно из надежного источника. Omnis a Deo scientia, что означает: omnis — всякое, a Deo — от Бога, scientia — знание. Так и получилось. Но моя Сила Небесная что-то замолчала! Жаль, я не могу предложить ей подкрепиться. Она рассказывала такие интересные вещи! Смотри-ка, уже светает. Боже милостивый, да это же Мамаша Убю!

Мамаша Убю (нахально): Ничего подобного, я отлучу тебя от Церкви!

Папаша Убю: Ах ты стерва!

Мамаша Убю: Богохульник!

Папаша Убю: Да хватит! Я отлично вижу, что это ты, старая дура! Какого черта тебя сюда занесло?

Мамаша Убю: Поляки убили Батона и прогнали меня.

Папаша Убю: А меня прогнали русские. Не зря говорят: умные головы сходятся!

Мамаша Убю: Скажи лучше, умная голова сошлась с ослом!

Папаша Убю: Сейчас она сойдется с хищным зверем.

Мамаша Убю (падает под бременем медвежьей туши): Великий Боже! Ужас! Умираю! Задыхаюсь! Меня дерет медведь! Глотает! Переваривает!

Папаша Убю: Дуреха, он же дохлый! Или… или и впрямь? Господи, помилуй! И впрямь живой! Скорее прочь! (Влезает на скалу.) Отче наш, иже еси…