Мизуки стояла, вперив в меня разъяренный взгляд, правая рука судорожно сжималась на месте отсутствующей шпаги,

— Как же я тебя ненавижу… но ты мне все расскажешь, все, что знаешь о Диего… иначе…

— Договорились. Я рассказываю, вы идете на службу. Ты — в первую очередь. Не хочешь ко мне, или в армию, помогай Нари с бумажками… Слово?

— Это шантаж! — прорычала Химера, — ты, ты… когда‑нибудь ты мне за это ответишь!

— Хорошо. Надо будет, отвечу. Но я пока не услышал твоего ответа.

— Да! Да! Да! Я даю такое слово и пойду на службу… но уж точно не к тебе. Нари… я конечно перед тобой виновата, но пожалуйста… — Мизуки заплакала. Второй раз в жизни я видел, как плачет эта женщина, и второй раз я ничего не мог сделать… и видеть это было выше моих сил.

— Нари… пожалуйста уходите… мне нужно побыть одному… хотя бы немного. И попроси кого‑нибудь принести мне бутылку рома, потому что если я сейчас не выпью, то…

Плюхнувшись в кресло, жестом вызвал меню БКС… архив… Мияки… как же тебя Диего проглядел… как же так? Ведь ты была совсем не такая… Или это уже последствия нахождения на посту главы Рода… пресловутый государственный прагматизм… где же ты… ага, вот…

Начать просмотр выбранного фрагмента из архива

Фрагмент первый. (Откорректированная запись личного браслета. Только для списка категории А.)

15.04.2504 года. полис Владивосток. Диего.

Все попытки Тенсея навязать мне в помощь штурмовую группу, были проигнорированы, на почве чего мы с безопасником опять крепко поругались. Действовать я все равно собирался один. Атаковать судно под клановым вымпелом в гавани было безумием, поэтому перехват решил осуществить подальше от города. Еще днем внимательно изучив карту, и произведя несложные расчеты, пришел к выводу, что ждать сигнала об отходе пиратского судна лучше в районе Центральной набережной. Выбирал место исходя из того, что 'Косатке' до намеченной мной точки идти не меньше трех часов, мне от набережной — максимум полтора, плюс пятнадцать минут на экипировку. Времени должно было хватить с запасом.

От набережной в море уходила целая гребенка пирсов, к которым швартовались всевозможные суденышки, от шикарных яхт и прогулочных катеров до рыбацких лодок. К свободному стояночному месту у дальнего конца одного из бетонных зубцов гребенки и поставили катер с моим снаряжением. Оставалось только придумать себе занятие для того чтобы скоротать ожидание.

К десяти часам вечера, злой как черт, глава СБ, доставил меня на набережную и укатил организовывать наблюдение. Охранник долго сверялся со своим браслетом, прежде чем пропустил меня на пирс. Не обращая на его недовольство внимания, я не спеша направился к своему катеру, любуясь творившимся над гаванью действом.

А посмотреть было на что. Безумная пляска разноцветных лазерных лучей рисовала в небе фантастических животных, над ними гулко хлопали, рассыпаясь диковинными цветами, гроздья фейерверка. С окружавших гавань сопок, в воду упирались длинные шпаги прожекторных лучей, разноцветными овалами скользя по темной поверхности, и периодически выхватывая из темноты разнокалиберные прогулочные скорлупки, хаотично скользившие по акватории. Зрелище завораживало. У края пирса, держа во рту зажженную сигарету, стоял второй охранник.

— Доброй ночи, — становлюсь рядом.

— Доброй, — Кивает курильщик, не отрывая взгляд от залива. В паре километров от берега, ярко освещенная от воды до верхней танцпалубы, медленно ползет громада круизного лайнера. Зеленый луч прожектора проходит над судном, выхватывая из темноты колонны турбопарусов и кружащие над судном блестящие точки беспилотников.

— Красота, — непроизвольно вырывается слово.

Охранник, усмехнувшись, снова кивает,

— Почти каждый вечер вижу это, — проводит перед собой рукой, — И до сих пор не надоело. — Назидательно подымает перед собой указательный палец, — Старая столица во всей красе!

Похоже мужик выпивший,

— Хм… насколько я знаю, Старый Владивосток, находился достаточно далеко отсюда… а это, киваю головой в сторону взбегающих на сопки огней, — начали строить в прошлом веке, на искусственных островах.

Охранник, дыхнув на меня ядреным перегаром, покровительственно похлопал по плечу, — А люди? А дух? Тут понимать надо!

Теперь мне хорошо удалось рассмотреть собеседника и желание продолжать разговор пропало.

— Ладно, пошел я спать, завтра вставать рано.

Собеседник молча кивает, и опять поворачивается в сторону воды.

Не успел я сделать и шага, как ночной воздух распорол низкий басовитый рев. Последовавший за этим гулкий акустический удар, заставил меня присесть от неожиданности.

— Твари! Сволочи! Да чтоб вы там головы себе посворачивали! — заорал охранник в темноту, — Дебилы!

Ну раз кричит, то, наверное, знает в чем дело. И в подтверждение он даже не дает задать вопрос,

— Опять аристо с ума сходят! Обожрутся дурью и устраивают гонки! Два месяца назад один такой, в гавани прогулочный катер утопил. Пять трупов, двадцать человек в госпиталь увезли и что? Ну приехал такой же клановый хмырь, погрозил пальчиком папе того козла и все. Только и толку, что денег семьям дали и регенератор пострадавшим оплатили.

Снова громыхнуло, теперь дальше, где‑то в глубине залива. Я уже понял, что это за взрывы, облегченные МД, на которых молодые аристократы совершают свои ночные полеты, преодолевали звуковой барьер.

Рев начал нарастать. Появились голубые хвосты реактивного выхлопа. Гонка приближалась, двигаясь параллельно набережной над самой поверхностью воды.

— Р — р-р — а-у, Р — р-р — а-у, Р — р-р — а-у, сделав горку перед пирсом, над головой промелькнули четыре размытые тени,

— Твою ж мать! — они вообще очумели? Это было… близко. МД один за другим закладывали вираж в сторону моря, замыкая окружность над самой поверхностью воды. Огни выхлопа слились в непрерывное голубое кольцо.

Неожиданно фигуры синхронно опустили правые руки в воду и под голубым, образовалось кольцо белое, из пены. Мда… несмотря на то, что они те еще придурки… красиво… этого не отнять.

На берегу ревели от восторга зеваки, а в небе над гаванью лазерные лучи рисовали женские лица со сложенными для поцелуя губами.

Круг постепенно перестал вращаться. Гротескные антропоморфные фигуры, на мгновение застыли в вертикальном положении, а затем с ревом начали подниматься вверх. Несколько секунд, и они исчезли в вышине, постепенно стих шум и растаяло в темноте свечение выхлопа.

Несколько ударов сердца тишины, и вниз беззвучно падает что‑то темное. Испугаться я не успел — над самой водой просыпается двигатель: — 'Р — р-р — а-у', и доспех, свечой уходит в небо, по дороге зачерпнув рукой морскую воду. Падает второй… новый испуганный выдох толпы на берегу, и снова гонщик вовремя избегает удара, третий…

Четвертый, раскинув руки, закручивается вокруг своей оси, рычит двигатель… нижняя точка параболы оказывается ниже поверхности! Доспех врезается в воду в полусотне метров от нас, подняв при столкновении высокий белый султан пены. Тяжелый удар сопровождается визгом разрываемого металла, МД еще какое‑то время скользит по воде и наступает тишина.

Придурки! Доигрались. — После секундного ступора срываюсь к арендованному катеру, но охранник успевает схватить меня за руку, — Лодка!

На крошечном глиссере охраны, мы были на месте катастрофы через минуту. На поверхности, истерически мигая красным фонариком, болтался небольшой аварийный буй.

Блин… Лишь бы не было слишком глубоко. Скинув туфли и куртку, ныряю в глубину, скользя рукой по тонкому тросику буя. 1,2,3,4… на счете 15 внизу появляется призрачный изумрудный свет. Около шести метров… нормально.

Глубже десяти метров, да без груза, было бы не так весело… Пострадавший аппарат удачно лежит на спине, лицевая пластина матово светится, замазанная изнутри чем‑то бурым.