Цирцея тоже замирает в полуподвешенной стойке, не мигая, смотрит сквозь решетчатую защитную маску мне в глаза… пошла… не решаясь опустить взгляд на ее ноги, я представил себе, как отставленная назад правая нога смещается, вес переносится на нее, сейчас ноги скрестятся и будет неустойчивое положение… укол.

'Дзанг', боевая шпага выверенным движением накрывает Тиа сверху и легко уводит траекторию движения эспадона на пару сантиметров в сторону. Наемница продолжает движение по кругу вправо, дага нацелена острием в мой открытый левый бок… перенос веса на правую ногу и скрестный шаг вправо по воображаемой окружности… пауза… снова движение по кругу… пауза.

Зрители затаили дыхание, завороженные разыгрываемой перед ними шахматной партией на мечах. Теперь атакует Мизуки, длинный рейтшверт, необъяснимым образом снова оказывается поверх моего клинка и, не разрывая контакта, скользит вперед, нацелившись на мои, не прикрытые эфесом пальцы… вращательное движение правой рукой и провернувшаяся вокруг своей оси контргарда, намертво сцепляет оба меча, клинч!

Теперь пора воспользоваться своим превосходством в массе и физической силе… правая рука от себя, левая вперед, уводя шпагу внутрь защиты наемницы и не давая ей воспользоваться вторым оружием… сопротивление на мече неожиданно пропадает, и я проваливаюсь вперед — влево. Отклонившаяся далеко назад Цирцея, пружинисто возвращается в вертикальное положение и широким горизонтальным движением даги, распарывает воздух на уровне моего живота… кувырок вперед, и я на волосок разминаюсь с лезвием кинжала, свиснувшим у самого уха… выход в низкую стойку спиной к противнику и отмах плоской стороной эспадона, с одновременным разворотом… но Мизуки осталась на месте, задумчиво разглядывая повисшую на кончике даги рубиновую каплю.

Я провел по левому уху рукой и огорченно цыкнул, увидев на ней кровь.

Зрители взорвались криками и улюлюканием. На Мизуки с двух сторон повисли Нган — чит и Аюми и даже, обычно сдержанный Тарасов, не выдержал и в порыве чувств, расцеловал растерявшуюся наемницу в обе щеки. Я подошел к ним, держа Тиа на сгибе правой руки,

— Ты как обычно на высоте, — похвалил я покрасневшую победительницу, — урок получился и познавательным, и наглядным… впрочем, у тебя по другому и не бывает.

— А ты, как всегда жалеешь противника! Чему я тебя учила? Что должен сделать обладатель тяжелого длинноклинкового оружия, при встрече с превосходящим по скорости, но уступающем в физической силе противником?

— Если позволяет свободное пространство и время, раскрутить мулинет, чтобы не позволить приблизится к себе, и зарубить его к чертовой матери, учитель — сан. Я ничего и никогда не забываю… учитель — сан.

От лица Мизуки можно было прикуривать, — так почему же ты пытался превзойти мас… меня, на моем же поле, а не воспользовался своим преимуществом?

Я хмыкнул и движением локтя подбросил Тиа вверх… поймал на сгиб другой руки,

— Моя подруга весит три килограмма и как бы я не сдерживался, любой рубящий удар мог переломать тебе кости, несмотря на твою защиту и весь надетый на нее пластик… и потом, сегодня я чуть не опроверг слова великого капитана Химеры о том, что против эспады — даги с двуручником лучше не выходить… разве это не стоило немного порезанного уха из‑за случайно слетевшей защиты?

Уже не пытаясь сдерживаться, я шагнул вперед и отдав меч в руки стоявшего рядом штурмовика, прижал Мизуки к себе. Она не пыталась вырваться, а только тяжело вздохнула и уткнулась лицом мне в грудь,

— Шкет… как же я по тебе соскучилась, ты себе не представляешь… неужели все закончилось и это ты?

— Я, я… вот только, к сожалению, все только начинается…

Мои слова перекрыл басовитый баззер боевой тревоги. Спаренный крупнокалиберный рейлган, около которого мы стояли, шевельнул длинными стволами и неожиданно бесшумно развернулся на левый борт… меня кто‑то тронул за плечо, молоденький вестовой, ошалевший от возложенной на него 'важной' миссии, выпучил глаза и, на одном дыхании выпалил зазубренную по дороге фразу,

— Ваше величество! Капитан Брахтенберг просит Вас и Ваших спутниц подняться на мостик… — запнулся и добавил уже от себя, — боевая тревога, Ваше величество, на горизонте корабли противника.

31 марта 2154 года все четыреста двенадцать делегатов учредительного собрания ДВР, единогласно проголосовали за конституционную монархию. Согласно принятой конституции предполагалось, что оставшаяся в руках, заседающих в парламенте 'народных избранников' законодательная власть, сделает из особы Императора чисто декоративную фигуру, но закулисные игроки очень сильно просчитались… и с управляемостью возведенной на трон фигуры и с настроениями, которые преобладали в армии. Уже через год, Игорь Журавлев, принявший при коронации имя Ингвар Первый, воспользовался очередным конфликтом на границе с ханьским государством Хэбэй, для того чтобы объявить в стране военное положение. Сосредоточив в своих руках гражданскую и военную власть, император объявил Хэбэй войну, которая через четыре месяца закончилась убедительной победой. Граница была отодвинута за Хуанхэ, а Ингвар настолько укрепил свои позиции, что после громкого дела 'военных интендантов', распустил парламент и объявил конституцию 54 года недействительной, как 'не отвечающую интересам народа и государства'.

В 2157 году, вновь созданная Дальневосточная Российская Империя (ДРИ), заключила с Японской Империей (ЯИ), т. н. Кантонский военный союз, по которому оба государства разграничили сферы своих интересов на территории континентального Китая и обязались оказывать друг другу военную помощь в случае нападения третьих стран.

Антималайская направленность данного союза просматривалась невооруженным взглядом и до начала второй войны за китайское наследство оставались считанные месяцы.

23.05.2512, Большой Латангаи (о. Селапиу — порт — Кавиенг)

— Они точно там? — я в очередной раз попытался отыскать среди толчеи волн на горизонте, силуэты вражеских кораблей.

Вместо ответа Алекс протянул мне свой бинокль,

— Держи, на таком расстоянии толку от твоих микрокамер не будет… смотри в ту сторону и жди выстрела.

…Поначалу мне показалось, что огненный цветок расцвел прямо на поверхности океана, но несколько мгновений спустя, отдельные пятна неожиданно сложились в длинный остроносый силуэт, окрашенный в серо — синий камуфляж. Тактсим сразу же наложил на обнаруженное судно оранжевый маркер, а я ошарашенно пытался понять к какому классу водоплавающих относится несуразное плавсредство…

— Эт‑то что еще за чудо? — вырвалось у меня восклицание и Брахтенберг улыбнулся одним уголком рта,

— Это 'Сонная лань' независимого капитана Оливера Перелетная птица, в далекой юности австралийский сейнер — тунцелов… а теперь… даже не знаю, как назвать то, что из нее сделали. Но хоть споры в порту Кавиенга наконец‑то поутихнут… Оливер таки смог вывести свою посудину в море.

Тарасов укоризненно посмотрел на меня,

— А, я предлагал его шлепнуть… но кое‑кто решил жалость проявить.

Я почесал затылок, — насколько я понимаю, вывод Оливера за скобки уравнения, ничего бы не изменил… не он, так другой… мне другое непонятно, на что он надеется? Уже полчаса по нам стреляет и еще ни один снаряд ближе полукилометра не упал… Алекс, что там у него стоит… такое неточное? …и я конечно, не хочу лезть не в свое дело… но мы то чего не отвечаем?

Брахтенберг задумчиво посмотрел, как поднимается и опадает очередной всплеск от упавшего в воду снаряда,

— Пороховая кинетика с полуавтоматическим заряжанием… если мне не изменяет память, чилийская 'Инсталаза'… сто сорок миллиметров, длина ствола… — увидев наши взгляды, капитан 'Аютии' закашлялся,

— извините, увлекся. Если позволите, я бы пока воздержался от открытия ответного огня… пока пристреляемся на такой дистанции, потратим уйму энергии и снарядов, а что нас ждет в Кавиенге, неизвестно… пусть себе развлекается, и мы и он под подавлением, тоннаж у него раза в три меньше чем у нас и болтает его не в пример сильнее… так что попасть ему не удастся… разве только чудом… и, то вряд ли. А примерно через часик, если Оливер не одумается и не повернет на юг, мы у него поинтересуемся, что за жаренный петух надоумил его сса… простите, плевать против ветра. Кстати, он там не один. За ним еще Эли — лавонгайка прячется… но она дама умная и пока держится в тени.