— Деликатность тут ни при чем, — возразил Вирт. — Я офицер и привык действовать. Если я получу сигнал по правильному каналу, можете не сомневаться в результате.

«Как минимум в твоей готовности получить результат», — подумал заместитель министра и поднялся с дивана.

— Было приятно познакомиться с вами поближе, — сказал он, улыбаясь с предельной любезностью, которую допускали его положение и светскость.

— Мне тем более, — грубовато заметил Вирт. — Буду рад более тесному сотрудничеству, сэр.

И, привычно откозыряв, он вышел из дома. Через несколько минут «тойота» мчала его по ночному городу. Подъехав к зданию исполнительных служб, он обогнул его с юга, приостановился на мгновение у дежурного офицера и поставил машину на место, напротив западного входа в Белый дом. Быстро, через две ступеньки, взбежал по лестнице, кивнул охранникам, проскочил галопом через «дверь безопасности», проверившую отсутствие оружия, поднялся на лифте на третий этаж и уверенной походкой хозяина вошел в дверь, на которой значился номер 302. Он прошел в свой кабинет и сел за компьютер.

«ГОВОРИЛ С ГУДХАРТОМ, — набрал он. — ЕСТЬ ЧТО-НИБУДЬ ПО ЕГО ЛИНИИ?»

Ответ пришел через минуту, не больше.

«ЭТО ИДЕТ СВЕРХУ, — обозначилось на экране. — ОТКЛАДЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ. ОБЕСПЕЧЕНИЕ — КАК ОБЫЧНО. НЕОБХОДИМУЮ ИНФОРМАЦИЮ НАЙДЕТЕ САМИ. ОТВЕТ — КАК ОБЫЧНО. ЖЕЛАЮ УСПЕХА».

Вирт набрал: «ЗАЙДИ». И сразу же появился его помощник Кен Смаглз. Это был майор военно-воздушных сил, взятый в аппарат СНБ по личной просьбе Вирта. Терри сам отбирал себе сотрудников. Их было немного — всего четверо, не считая секретарей. Но они стоили иного министерства.

Собственно говоря, это было все, что осталось от группы по управлению кризисами, которую когда-то возглавлял Олли Норт. Теперь группа не имела названия, не фигурировала в штатном расписании. Это были просто сотрудники Совета национальной безопасности. В отборе людей Вирт был бескомпромиссен. Однажды кто-то из подчиненных ему возразил. Через три дня он был отчислен как не сумевший пройти очередной сеанс на детекторе лжи. С Терри Виртом не шутили даже его начальники.

— Пойдем, — бросил он Смаглзу и почти выбежал в коридор.

Они не стали ждать лифта и помчались по лестнице на второй этаж. В комнату 208 их впустил автомат, сверивший их лица с электронными образами, хранившимися в его памяти. Из всего штата СНБ только десяток сотрудников имел такой допуск. В комнате 208 находились терминалы компьютера, управлявшего высокосекретным банком данных, относящихся к кризисным ситуациям.

Через пятнадцать минут они вышли, получив необходимые данные.

— Это местечко в Айсхофене взять будет нелегко, — заметил Кен, когда они вернулись в кабинет Вирта.

— Меня смущает не столько тамошняя система безопасности, — согласился Терри Вирт. — Проникнуть туда будет трудно, но с нашими людьми это возможно. Настоящая трудность — найти то, что нужно. Боюсь, тут не обойтись без специалистов, иначе придется копировать все подряд. На это уйдет время. Какого черта нельзя было купить всю эту документацию у тамошних военных? Клянусь честью, они даже не попробовали. Вечно заставляют нас работать вместо себя. Впрочем, нам не впервой. Давай, Кен, действуй.

Тот прошел к себе и набрал на своем дисплее: «ТРИ БИЛЕТА НА ЗАВТРА УТРОМ, ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНО „СВИССЭЙР”, ДО ЦЮРИХА. ПОЕДУТ РОБЕРТ СМИТ И ОЛДЕН ТРАЙТ. ОРГАНИЗУЙТЕ ВСТРЕЧУ ПО ЛИНИИ “СИНЕЕ ЯБЛОКО”».

Смаглз открыл сейф с картотекой, вынул три или четыре тонкие папки, а из нижнего отделения — пачку купюр в валюте нескольких стран, все это положил в узенький кейс с наручником, которым он прикреплялся к руке, и вернулся в комнату Вирта.

— Ты прав, пора спать, — сказал Вирт. — День завтра будет длинным.

После ухода подполковника Роберт Гудхарт налил себе полстакана ржаного виски.

«Шансов на успех не так много, — подумал он. — Мальчиков могут перестрелять или, еще хуже, захватить. Поднимется невероятный скандал. Конечно, все спишут на террористов. Риск небольшой. К тому же мы останемся в стороне».

Он взял телефонную трубку и набрал двузначный номер.

— Рэй! Извини, что беспокою столь поздно. Я обдумал твое предложение. Знаешь, я думаю, что пока надо соблюдать осторожность. Судя по реакции мадам Патриции, она все же понимает, что с нами надо считаться. Я бы попридержал твоих друзей и подождал. Еще есть время.

Он внимательно выслушал своего собеседника.

— Согласен. Пусть это останется запасным вариантом. Надо испробовать все возможности. Да, конечно. Мы тоже не сидим сложа руки. Спасибо, Рэй. Еще раз извини. Низко кланяйся Китти.

Гудхарт удовлетворенно похлопал себя по животу. Вес стабилизировался в последние годы благодаря теннису и ежедневной зарядке. Главное в этом мире — прожить подольше. Вашингтонская карусель его не слишком раздражала. После лос-анджелесского пригорода она была неплохим развлечением. Он мечтательно потер руки. Через несколько лет он удалится в свою французскую виллу и окунется в жизнь европейской аристократии. «В ней определенно есть тот шик, которого нам не хватает, сколько бы мы ни старались. Но аристократия денег, слава господу, глобализуется. Еще немного, и нас трудно будет отличить от настоящих Ротшильдов».

Он допил виски, погасил свет и пошел наверх. В спальне он подумал, что жизнь вдовца вовсе не без приятностей. Например, можно спокойно лечь спать одному, ни с кем не обостряя отношений. Недолгая совместная жизнь с Мариеттой Лонго не оставила приятных воспоминаний. «В наши дни кинозвезды — сами себе миллионерши. Они не управляемы».

Уже надев пижаму, он хлопнул себя по лбу. «Вот черт! Чуть было не забыл». Взяв лежавшую на столике у кровати трубку телефона, он набрал еще один номер.

— Уиллард? Рад тебя слышать. Да, завтра в час в «Метрополитен-клуб». Но до того времени есть одно неотложное дельце. Извини, что беспокою. В последние недели два ооновца из исследовательского Центра ООН стали проявлять интерес к деятельности наших фирм в Калифорнии. Да. Ты читал записку Фила? Один из них — некий иксляндец по имени Йонсон, другой — русский Нефедов. Да, я согласен. Этот Центр и без того приносит нам немало хлопот. Одна история с Южной Африкой чего стоит. В этом вопросе я целиком поддерживаю госдепартамент. Да, привлекать особого внимания именно к нашим фирмам не нужно. Ты прав, надо вообще запретить ООН непосредственно обращаться в наши корпорации. Пусть действует по официальным каналам. К тому же у них с деньгами плохо. Надо наконец научиться считать деньги. Ха-ха! Большой привет Мэри. Как она? Очень рад. Итак, до завтра, Уиллард. Буду ровно в час.

Он пошел в ванную, внимательно рассмотрел свое лицо, протер его ночным лосьоном, вернулся в спальню, сделал несколько дыхательных упражнений и лег в постель. На душе было легко и радостно. Вечер он провел с пользой.

Минут через десять он проснулся от внезапной мысли: «Надо ли было все в деталях объяснять Вирту?» Тут же себя успокоил: «Самое лучшее, когда исполнитель знает, зачем он нужен нации». Сознательность на благо Америки еще никому не мешала. А лучше его, Роберта, никто не может объяснить Терри Вирту, почему именно он нужен Америке сегодня.

Потом он спал, уже не просыпаясь.

Нефедов недоуменно глядел на экран своего дисплея. Тот мигал попеременно белыми и красными буквами и сигнализировал: «В ВАШИХ ФАЙЛАХ КОПАЛСЯ ПОСТОРОННИЙ, ПРОГРАММА ИСПОРЧЕНА». Сергей не сразу сообразил, что случилось: так было впервые с тех пор, как он работал в Центре.

О компьютерном воровстве он знал много лет. Юные американцы, узнав нужный шифр, подделывали свои оценки в школьных ведомостях. В более зрелом возрасте они переводили деньги с чужих счетов на собственные. Какие-то вундеркинды — правда, пока лишь в кинофильмах — умудрялись даже проникать в компьютеры стратегического командования и ставить мир на грань ядерной катастрофы. Ассоциация юристов обнаружила, что четверть из общего числа обследованных компаний и государственных учреждений США несет ущерб от незаконных вторжений в их компьютерные системы. Не только американцы, но и японцы, и европейцы развлекались подобным образом. Появился даже компьютерный вандализм. Не корысти, а садистского наслаждения ради какие-то умельцы распространяли дискетки с программами, предназначенными как будто бы для полезной цели, но в действительности медленно разрушавшими все, что пользователь накапливал за долгие месяцы кропотливого труда.