— Руки! — властно потребовал он.

Кармен со злостью посмотрела на него. Казалось, она была не в себе. «Неужели сошла с ума? — ужаснулся Кобург. — Неужели провалить задание Робсона такой страшный проступок, что можно потерять разум?» Он почувствовал себя человеком, пытающимся остановить бульдозер зонтиком.

Неожиданно Кармен схватила мусорную корзину со скомканными квитанциями и испорченными бланками и швырнула ему в лицо.

Кобург совсем не ожидал этого. Корзинка звучно шлепнула его прямо в лоб. Бумажки запорхали по комнате.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Кармен перескочила через стол, на котором стояли компьютер и принтер, и бросилась бежать.

Стивенс ринулся вслед за ней. Кармен убегала, а вместе с ней и его мечты о национальной славе, о газетных и телевизионных интервью!

Вместе со Стивенсом в погоню бросился сотрудник спецотдела с наручниками в руках. Несколько мгновений спустя к ним присоединились еще три человека.

Обернувшись, Кармен увидела, что ее преследуют уже пятеро. Ее это не испугало. Она была уверена, что ей удастся убежать.

Из какой-то двери спиной вперед вышел официант аэропорта. Кармен узнала его по белой униформе. Он вывез на дорожку тележку с кофе и бутербродами. Кармен бросилась к нему, опрокинула тележку. Вместе с заоравшим от неожиданности официантом она оказалась под ногами преследователей. В результате Кармен получила фору около тридцати метров.

Дик Кобург наблюдал за погоней с таким же чувством, какое он испытывал, когда смотрел на расправу, учиненную Робсоном над торговцем наркотиками. Он желал удачи женщине, которая была не только привлекательна, но и весьма находчива и смела. Кармен не смогли запугать ни жестокий Стивенс, ни сотрудник с наручниками. Кобург хотел, чтобы преследователи проиграли в этой гонке. Но при этом у него не было возможности вмешаться. События происходили независимо от его воли и желания. От сознания собственной беспомощности Дику хотелось кричать.

Кармен убегала, как лань, вырвавшаяся из кольца свирепых собак. Впереди была стоянка машин. На любой из них можно было уйти от преследователей.

До стоянки оставалось каких-то двадцать метров. Напрягая все силы, Кармен стремительно приближалась к ней.

Неожиданно она словно налетела на невидимую преграду. По звону стекла Дик догадался, что беглянка не заметила прозрачной стеклянной стенки служебного здания. Смерть наступила мгновенно.

Запыхавшиеся преследователи молча смотрели на труп женщины, пытаясь понять, что заставило ее совершить этот отчаянный поступок.

Дик Кобург подошел и встал сзади.

— Представляете, она на бегу пробила стеклянную стенку! — хрипло объяснил Стивенс. — Может, она и ушла бы, но кусок тяжелого стекла при падении отсек ей голову. Как гильотиной во времена Великой французской революции!..

— В наше время еще не научились пришивать головы к телу, — задумчиво проговорил Кобург. — Руки, ноги, уши, носы — пришивают, а головы — нет…

Неожиданно он поймал себя на мысли, что радуется смерти Кармен. Она была выгодна и Робсону, и тем гангстерам, которые безуспешно пытались похитить луврские шедевры, и не в последнюю очередь ему, Дику Кобургу. И налетчики, и Кармен — словом, все свидетели нападения и лица, причастные к нему, были мертвы. А значит, Стивенс радовался зря! Размотать клубок этого преступления невозможно!

«Возможно! — поправил себя Дик. — Ведь в живых остался главный свидетель — я». И его снова охватил неприятный холодок. Почему-то вспомнился полный пираний бассейн…

— Оставайтесь здесь, соберите материалы для краткого меморандума о случившемся! — приказал он своим людям. — А я поеду в департамент. К трем, — бросил он взгляд на часы, — жду вас с докладом.

Олег проснулся от возникшего чувства опасности. Он раскрыл глаза и с тревогой осмотрелся. В серой от запоздавшего рассвета комнате перед ним на стуле с пистолетом в руках, посапывая, дремал Гайзаг. Олег успокоился. Этот пистолет был ему не страшен.

— Ау! — окликнул его Олег, соскочил с кровати и прошел в ванную. Только промыв заспанные глаза и почистив зубы, он почувствовал себя человеком.

Задремавший Гайзаг шевельнулся, сжал пальцы, отчего пистолет в его руке слегка подпрыгнул, снова расслабил их. Желания пугать Олега или угрожать ему у него не было. Единственное, чего он добивался, это убедить Смирнова в том, что противоречить бесполезно. Будет лучше, если он быстрее и тщательнее исполнит волю Акопяна.

Из ванны Олег вышел посвежевшим, распространяя вокруг аромат мужского одеколона «Кристиан Диор». Он благодушно посмотрел на Демирчяна, сел в кресло и хлопнул себя по коленям:

— Пора браться за дело!

— Давно пора, — пробурчал Демирчян.

— Ну-ну, не надо сердиться, мой хмурый друг, — рассмеялся Олег. — Вы же сами выбрали эту опасную профессию. Никто вас не принуждал. А она, естественно, чревата неприятными издержками… Но не будем отвлекаться! Во-первых, мне нужны деньги. Около двадцати тысяч долларов в пересчете на итальянские лиры.

Заметив, что Демирчян полез в карман за кредитной карточкой банка «Америкэн Экспресс», Олег досадливо пожал плечами:

— Двадцать тысяч мне нужны наличными. И лучше — не крупными купюрами. Еще мне понадобится грузовой фургончик.

— Это все? — вздохнул Гайзаг.

— Нужно время, несколько часов. И помощник, который смог бы таскать тяжести.

— Когда операция?

— Сегодня вечером!

Демирчян хотел что-то сказать, но по зрелому размышлению решил этого не делать. Этот Смирнов уже доказал, что когда надо, умеет действовать быстро и решительно. Если бы не звонок анонимного доброжелателя, который проинформировал Кеворка, что Смирнов находится на вилле Лючии, и дал ее адрес, они не напали бы на его след.

Получив сообщение, что контейнер с луврскими полотнами, предназначенными для экспозиции в Национальной портретной галерее, заперт в конюшне, Робсон приказал позвать Лукрецию и принести шампанского.

Лукреция и бутылка охлажденного «Дом Периньон‑1990» появились одновременно.

Доминиканец взял в руки запотевшую бутылку, снял с горлышка проволочную оплетку, сорвал фольгу. Пробка выстрелила в потолок. Лукреция подставила два высоких хрустальных бокала, из которых, как уверял Робсона аукционер из фирмы «Сотби», пили мадам де Помпадур и король Людовик XV.

— Ты гений! — восхищенно посмотрел на Лукрецию Робсон. — Операция с луврскими полотнами — твое детище. Если бы не твои решительность и находчивость, мы упустили бы трейлер.

Лукреция раздраженно махнула рукой:

— Картины добыли воспитанные тобой люди — Джо и его команда. Моя заслуга лишь в успешной координации их действий. Не более. — Она подождала, пока Робсон вновь наполнит бокалы. — Теперь главное — выяснить, почему трейлер поехал не по тому маршруту, который тебе продал Кобург. Сколько ты ему заплатил?

— Много, — уклончиво ответил доминиканец. — Не беспокойся, Дик Кобург будет вынужден ответить на мои вопросы. Никуда не денется!

— Я тоже хочу кое о чем спросить его! — нахмурилась Лукреция. — Ведь операцию координировала я…

Робсон поставил пустой бокал на серебряный поднос, который держал в руках официант, и обнял Лукрецию:

— А теперь пойдем посмотрим на картины…

Насвистывая, Олег вслед за Гайзагом спустился на залитую ярким солнечным светом улицу. Торопливо сунув руку в карман брюк, вытащил и надел солнцезащитные очки.

Гайзаг распахнул дверцу вместительного фургона, сел за руль, указав Олегу на место рядом. Смирнов уселся, громко хлопнул дверью. Гайзаг ждал инструкций.

— В ближайшую аптеку! — приказал Смирнов.

Аптека находилась в четырехстах метрах от «Лузитании». Через минуту Олег вышел оттуда с пустыми руками.

— Здесь нет того, что мне надо. Но они любезно дали адрес другой аптеки…