— Нет, черт возьми.

— Тогда чего это ты дал деру?

— Бобби, окажи мне одну маленькую услугу. Заткнись к чертовой матери!

— Ох-ох. Что ж, хорошее предложение. Я заберусь на вышку для ловли тунца, врублю музыку и буду пить там пиво. Я не буду стоять на вашем пути, о могущественный Капитан… Кенгуру.

Бобби вытащил из холодильника упаковку пива и хлопнул за собой дверью.

Рэд сбросил скорость до крейсерской и взял в руки спутниковый телефон. Было около полуночи. Возможно, Кэт все еще не спит, и они могли бы немного поболтать. Он хотел сказать ей, что уже вдоволь нарыбачился, поэтому едет домой. Еще хотел рассказать об удивительной встрече с подлодкой.

Он начал набирать свой домашний номер.

— Эй, Рэд? — услышал он голос Бобби в динамике.

— Чего тебе еще, черт возьми? — сказал он, уже набрав номер. Ему не понравился тон Бобби.

Кэт взяла трубку после первого звонка. Ее голос был сонным. Он разбудил ее.

— Эй, Рэд, я думаю, ты хотел бы…

— Подожди, Бобби, я говорю с женой, черт возьми! Эй, малыш, не хотел будить тебя, прости. Как ты там?

— Думаю, тебе интересно будет увидеть, дружище, — снова послышался голос Бобби в динамике.

— Я спала, — сказала Кэт. — Уже почти два часа ночи.

— Рэд? Ты поднимешься сюда наконец?

— Извини, милая, мои часы, должно быть, остановились. Подожди. Я вернусь через несколько секунд, — сказал он в трубку.

Потом он крикнул в микрофон:

— Подняться к тебе? Черт возьми, Бобби! Какого хрена я должен лезть наверх?

— Там что-то странное в воде. Я не знаю, что это. Там, по правому борту. Длинный белый след в воде. Какая-то штука движется в нашем направлении.

Рэд был достаточно трезв и сразу догадался, что сейчас может произойти.

— Малыш, тут творится что-то неладное, — сказал он жене. — Сейчас гляну, что там. Подожди секунду.

Он опустил трубку и подбежал к бортовому иллюминатору. Примерно в сорока метрах от борта тянулся белый след. Ему хватило времени лишь на то, чтобы произнести лишь одно слово:

— Дерьмо.

Рэд, Бобби и их лодка исчезли. Распались на атомы.

Тем временем жена Рэда в Форт-Лодердейле, услышав громкий шум и последовавшую за ним тишину, повесила трубку. Она тряхнула головой, подумав, сколько забав у Рэда и Бобби во время их маленьких рыбацких походов. Затем она повернулась на бок и снова заснула.

Огонь от взрыва взвился в черноту ночного неба. Его было видно на расстоянии четырех миль.

Командир «Хосе Марти» Никита Жуков отстранился от резинового окуляра перископа, и его лицо исказила кривая ухмылка.

Рыбацкая лодка. Он только что потопил простую рыбацкую лодку.

Жуков обернулся и посмотрел на свою новую команду.

— Прямое попадание, — сказал он бесстрастно. — Цель уничтожена.

Кубинские офицеры, окружившие его на мостике, залитом тусклым красным светом, взорвались аплодисментами. Они снова подняли перископ, и каждый из них посмотрел в окуляр на оранжевое небо, освещенное огненными кусками, падающими в черные морские волны.

Вот какой была первая мишень Жукова после блестящей двадцатилетней карьеры — пятидесятифутовая лодка для спортивной рыбалки, оснащенная не крылатыми ракетами и орудиями восьмидюймового калибра, а удочками. Возможно, с командой из двух человек.

Связист объявил, что с лодки был послан только один запрос, и это не был сигнал бедствия. Координаты «Марти» не были раскрыты.

Из тени выступили две фигуры. Это были адмирал де Эррерас и Голголкин, тихо стоявшие позади, в то время как офицеры радовались.

— Я могу взглянуть? — сказал де Эррерас.

Жуков отстранился, пропустил его к перископу. Адмирал некоторое время смотрел на пылающие обломки, затем повернул окуляр влево на девяносто градусов и замер, замычав от удовольствия.

— Товарищ Голголкин, взгляните. Это то, что нам нужно?

Голголкин припал к резиновым кольцам окуляра. Его руки дрожали, и он, казалось, не мог сосредоточиться на расплывчатом изображении.

— Это то, что нам нужно, — завопил адмирал, — или нет?

Голголкин кивнул в знак согласия и отступил от перископа.

— Так. Это наша следующая цель, командир Жуков, — сказал де Эррерас, удовлетворенно усмехнувшись. — Взгляните.

Жуков приложил глаза к перископу и сосредоточенно посмотрел на очередную цель. Это был абсурд — ярко освещенная большая яхта, более шестидесяти метров в длину. С большим британским флагом, трепещущим на корме. Жуков глубоко вздохнул, вспомнив замечание Мансо, произнесенное им рано утром на пляже.

— Это невозможно, адмирал, — сказал Жуков.

— Почему? Товарищ Голголкин только что сказал мне, что яхта «Блэкхок» принадлежит человеку, предавшему нас американцам. Согласно моим источникам в Вашингтоне, он на борту. Я хочу уничтожить его.

— Маленькая рыбацкая лодка — еще куда ни шло. Можно списать на несчастный случай. Но тут будет уничтожено столько человеческих жизней! Англичане сочтут это началом военных действий, адмирал! Огромный международный конфликт! Вы же не хотите…

— Я здесь командую проведением военно-морских операций, позвольте напомнить вам! Вы что, игнорируете мой приказ, командир?

— Сэр, будучи в здравом уме, я не могу…

Кубинский адмирал расстегнул кобуру и вынул пистолет.

— Я задал вам вопрос, командир. Вы игнорируете прямой приказ?

— Да.

В тесном отсеке прогремел выстрел. Из затылка русского командира вырвалось мозговое вещество и забрызгало весь перископ. Мужчина рухнул на палубу. Все в ужасе смотрели на происшедшее.

— Я — твердый сторонник правосудия, — сказал адмирал. — Этот человек был предателем. Теперь я — командир корабля и приказываю потопить яхту. Всем понято?

Все молчали. Тишина была оглушительной, словно пистолетный выстрел. По отсеку распространился запах бездымного пороха и сладковато-медный привкус крови. Кубинский адмирал переступил через тело и исподлобья посмотрел на лица потрясенных офицеров.

Голголкин оперся о переборку и облегченно вздохнул. Всего час назад он на цыпочках бегал перед Жуковым и безропотно исполнял все его распоряжения. Жуков получил указание ликвидировать его, как только миссия будет завершена. Теперь, когда Жуков сам убит, он в безопасности. Вынув из кармана серебряную флягу, он осушил ее.

— Я хочу, чтобы кто-нибудь из вас сейчас же поразил мишень, — сказал адмирал, и его лицо побагровело от ярости. — Ну же, бараны! — проревел он.

Никто не шевельнулся, все угрюмо молчали. Спустя минуту, которая, казалось, длилась вечность, вперед вышел один офицер. Он медленно подошел к трупу, пристально глядя на вооруженного кубинского адмирала, и опустился на колени рядом с павшим капитаном. В его глазах стояли слезы.

— Я — старший помощник капитана, товарищ адмирал, — сказал он по-испански. — Меня зовут Владимир Козоков. Этот человек, которого вы убили, был моим другом детства на Кубе. На советском флоте я десять лет был его помощником.

— Очень хорошо. Я приказываю вам потопить эту яхту! — рявкнул адмирал.

— На этом корабле давать распоряжения имел право только командир Жуков, потому что они исходили непосредственно от генерала Мансо де Эррераса. Распоряжения, полученные мной, предельно ясны, адмирал. Согласно им, если с Жуковым что-нибудь случится, я должен принять на себя командование, высадить вас в Стэниел-Кей и немедленно возвратить субмарину на место базирования.

Потрясенный кубинец посмотрел на него, открыв рот. Собственный брат предал его! Мансо еще заплатит за это оскорбление.

— Прекрасно. Вы умрете вместе с вашим другом-изменником.

— Сочту это за честь. Но я должен предупредить вас. Это — самая совершенная субмарина на земле. И теперь только я один могу вернуть лодку на базу. И только я знаю коды запуска всего боевого оружия на борту. Убейте меня, и подлодка станет бесполезной грудой металла.

Адмирал снова поднял пистолет, его лицо исказила ярость. Команда молча ждала вынесения смертного приговора.