ОН ВИДЕЛ ТЕЛЬМАНА Кончается победный сорок третий. Мы в сорок первом отступали здесь. Луна сквозь ветви, как прожектор, светит, Передвиженьем скрытным полон лес. И словно на огромном полустанке, Как поезда́, Ждут отправленья танки. Отчетливо всё видно из окошка. В сторожке темной венчик света слаб, — Мигает парафиновая плошка. Здесь был еще вчера немецкий штаб. Сергей стал переводчиком военным. Прошли десятки пленных перед ним, — Те, кто в своих признаньях откровенны, И те, кто поражен безумьем злым. Ночь на исходе. Тени стали резче. Прилечь бы. Вдруг звонок средь тишины. — К нам только что доставлен перебежчик. Его вы срочно допросить должны. Своими ранен в спину. Он в санбате, — Горит в глубоком небе свет зари. Худой, костлявый немец на кровати, Приподнимаясь, Тихо говорит, Не пряча глаз: «Herr Oberleutenant! Я Тельмана так видел, словно вас, Полмесяца назад. Служил я прежде в Бауценской тюрьме; Перед отправкою на фронт проститься К товарищу пришел, сказал он мне: — Здесь Тельман! — Жив!? — Ты можешь убедиться. Он разрешил, хоть многим рисковал. — Войди. — Я на пороге молча встал. Теперь об этой встрече удивительной Скажу вам, ничего не утая. Я не поверил: „Тельман — вы, действительно?“ Тогда он улыбнулся: „Это я“. О самом важном для себя спросил я. На мой вопрос он дал ответ прямой: — Германии не одолеть Россию, Я знаю — победит советский строй! Я верю, что народ наш будет в дружбе С народами страны советской жить. Сюда идут. Расстаться было нужно, Но главное мне удалось спросить. Сказал мне Тельман, — к нам идет спасенье, Он сохраняет веру в свой народ». ……………………………………… Сергей везет в штаб фронта донесенье. Шофер дает машине полный ход. Дивизиям дорогу пробивая, Громады танков двинулись в прорыв… Полковник донесение читает. — Товарищ маршал! Тельман жив! В своей надежде и в своей печали Всегда он с нами, гнету вопреки. … Лежат пилота руки на штурвале. Орудия БМ загрохотали, Идут на запад русские полки! БЕССМЕРТИЕ  Оживают Нева, Неман и Висла, Ломают лед упрямые воды. С армиями шагает на приступ Весна сорок четвертого года. Мы к тебе приближаемся, Тельман, — слышишь? Громим бастионы Пруссии Восточной. …Из канцелярии Гиммлера вышел Приказ совершенно секретный, срочный. Тельмана вталкивают в машину. Железные задвигают дверцы. В заходящем солнце — холмы, долины Страны, которой он отдал сердце. Для нее, он верит, — придет однажды Избавление от фашистского ада… Надпись «Свое получает каждый» Выкована на Бухенвальда [1] ограде. Сколько тут замучено братьев! Подвиги их враги не скроют. «Каждому — свое!» Палачам — проклятье, Бессмертье народной борьбы — героям. Пулеметы на лагерь смотрят с вышек. Окруженный врагами, Тельман вышел. Каждый метр этой дороги Вмятинами Последних шагов отмечен. Огонь опалил лицо на пороге, Страшным жаром Дохнули печи. Я лицо человека вижу, Гневные глаза голубые. Тельмана слова последние слышу Через стены глухие. Испепелить его волю властную Пламя не в состоянии. И народы мира слышат — «Да здравствует Свободная Германия!» ИЗБАВЛЕНИЕ Альпийскими фиалками, травою Лужайка заросла в кругу дубов. Поодаль, отдыхая после боя, Дремал, не слыша птичьих голосов, Солдат советский под высоким небом. Горячею рукой коснулся век Закатный луч. Нет, воин спящим не был, Сергей увидел, — он уснул навек. Подостлана друзьями плащ-палатка, На гимнастерке сгусток кровяной И над колеблемою ветром прядкой Подшлемник темносерый шерстяной. Бойца в земле немецкой погребая, В конце войны, в последний час пути, Мы знали, Есть Германия другая, И мы обязаны ее спасти. Из-под эсесовского автомата, От смерти, что осталась позади, — Она бежала к нам В лохмотьях полосатых, С петлей на горле, С пулями в груди. Был этот путь последний Самым страшным, — Смерть обманув, Превозмогая боль, Дойти, увидеть звезды на фуражках, Родное имя крикнуть, как пароль. Ночное небо расчертили пули. Светла Советской Армии звезда. Знакомые гудки! То потянули В Берлин из Сталинграда поезда. Они бегут расшитой колеею. Победоносным силам нет числа. Последнее сопротивленье злое — Кирпичной, темнокрасной пыли мгла. Встает рейхстаг, зажженный в тридцать третьем. По логову врагов удар! удар! А на окраине голодным детям Суп разливает в миски кашевар. Ты помнишь, Под Берлином, в дымке рощиц В незабываемый, счастливый час, Мы услыхали от регулировщиц — С победой Сталин поздравляет нас. И звездный небосвод над нами вырос, Весь обращенный к лучшим временам. И полнотою мира, мира, мира Пришло заслуженное счастье к нам. Победные ракеты стали рваться. Нарушив затемненье, вспыхнул свет. К нам гарнизон фашистский шел сдаваться. Он знал, — в сопротивленье смысла нет. И в «Оппель-адмирале», грязно-сером, Угрюмо сгорбясь, ехал генерал. Ползли бессильно «тигры» и «пантеры», Комбат наш пленных сотнями считал. Нам среди них Встречались и такие, Что говорили: «Я — рабочий, Демократ». Но отражались в их глазах — Варшава, Киев, Кровь Лидице, горящий Сталинград. Толпою шли немецкие солдаты. Один за каждой сотней конвоир. Умолкли орудийные раскаты. И реяло над нами: «Миру — мир!» вернуться Бухенвальд — концентрационный лагерь близ Веймара, где 18 августа 1944 года совершилось злодейское убийство Эрнста Тельмана. |
