Перепуганные стражники схватили Алексея и поволокли его по коридору. Они пытались закрыть ему рот, но он отбивался и кричал свое: — Прощайте, дорогие товарищи! Да здравствует революция! И, словно эхо, доносилось в ответ из каждой камеры: — Да здравствует!! Всеволод Азаров Сын народа (Из поэмы) Рис. С. Спицына НА РОДИНЕ ТЕЛЬМАНА Тут всё полно тишиною Бессмертной воинской славы Стоит над могилой героев Памятник величавый. Поднялся доблестный воин В бронзовой плащ-палатке, Хранят напряжение боя Лица суровые складки, Лучи зари освещают Красный мрамор и серый. И часто парк навещают Немецкие пионеры. Германской республики дети, В грядущем что стало бы с вами, Когда бы не воины эти, Что мир защитили сердцами! И песнь благодарная звонко Здесь в небо плывет голубое. Спасенного в битве ребенка К себе прижимает воин. ПЕСНЯ КРАСНОГО ВЕДДИНГА Был Красный Веддинг далеко от нас. К проспекту Красных Зорь и Красной Пресне К нам приходили с запада не раз Антифашистов боевые песни. И если мы сегодня их споем, То снова испытаем чувство то же… Их пел когда-то в городе своем Десятилетний пионер Сережа, Любил он шум прибоя С детских лет. Стоял их домик на Морском канале, С заводом рядом, Где отец и дед С пологих стапелей суда спускали. Восторженный любитель голубей, Знаток событий в Гамбурге, в Шанхае, Он понимал, что звездных пять лучей — Планеты пять частей обозначают. Ведь мальчик под звездою был рожден, Которая для всех народов светит. Беззвучно, не по-детски плакал он, Когда убили Сакко и Ванцетти. О тех, чей гимн Интернационал, О тех, кто и под пыткой были немы, Он из газет рассказы собирал В свою тетрадку с мопровской эмблемой. Там братья сквозь решеток переплет Привет платком нам посылали красным! Поздней, когда Сережа подрастет, Он школьную тетрадку развернет, Охваченный всё тем же чувством властным. Принес однажды в школу почтальон Листок, что был, казалось, обожжен Огнем боев. Своим рукопожатьем За помощь нас благодарили братья. А месяцем позднее, в тот же год, Из Гамбурга пришел к нам пароход. Вплотную к морю, вдоль всего причала, Людей советских множество встречало Того, кто к миру звал страну свою. В толпе, средь стариков и молодежи, Под пионерским знаменем в строю Стоял от счастья замерший Сережа. Привычно человек шагнул на сходни, Ротфронтовским приветом руку поднял. Открытое лицо, спокойный взгляд, Он улыбался. Он опять с друзьями. Германии рабочей делегат Гордился нами, Радовался с нами. Весь порт морскими флагами расцвел В честь этой долгожданной, братской встречи, И вот к ребятам Тельман подошел, Сереже руки положил на плечи. Увидел мальчик светлые глаза, Открытый воротник рубашки белой. «Расти большой! — По-русски гость сказал, — У нас с тобою в жизни много дела. Когда-нибудь и ты приедешь к нам, Желанный гость Германии свободной, Пускай тебе, дружок мой, будет там Так хорошо, Как мне у вас сегодня!»  ГОРИТ РЕЙХСТАГ (1933 год) В ту зиму, в январе, собрал Сережа Детекторный приемник самодельный… Скороговоркой, а потом раздельно, Передавал эфир одно и то же, Куда бы ты ни повернул рычаг, Слова — «В Берлине подожжен рейхстаг!» ………………………………………….. «Немецкому народу» на фронтоне Чернеет надпись. О каком народе Тут стены говорят?! О том, что продан, О том, кого в окопы вновь погонят. Горит рейхстаг! Враг в собственной стране! И вот уже трибуна вся в огне, С которой Клара Цеткин говорила. Обугленные рухнули стропила. И заглянула гибель тем в глаза. Кто отдал коммунистам голоса. И бюллетеней белых миллионы Разорваны на мелкие клочки. Оцеплены рабочие районы И двери с петель рвут штурмовики!.. НА ПОСТУ О, если б нам с тобой, Сережа, Прийти, чтобы друзьям помочь!.. Спешит своим путем прохожий. Он видит, как светлеет ночь, Несет тайком ведерко клея И пачку свернутых листов. На них, как будто кровь алея, Пылают буквы гневных слов. «НАЦИ — ПАРТИЯ РЕВАНША. МЫ — КОММУНИСТЫ — ПАРТИЯ МИРА!» Прежде чем солнце встало, раньше Чем пробудились рабочих квартиры, Каждая заговорила стена, Побежала надпись вдоль здания: «ГИТЛЕР — ЭТО ВОЙНА, А ВОЙНА ПОГУБИТ ГЕРМАНИЮ!» Нес человек ведерко клея И драгоценные листы бумаги, И на стенах, Как утренний свет алея, Маленькие возникали флаги. Оглянулся, — Нет, не следят. О доме Вспомнил, Он мать повидать не вправе… Под шагами тяжелыми скрипнул гравий. — Хальт! — За ним побежали вдогонку, В спину выстрел ударил. Он упал. Кровь, стекая струею тонкой, Чернела на тротуаре. А завтра по той же аллее — Серой, От дождя весеннего скользкой — Шел другой человек с ведерком клея, Рядовой непобедимого войска. |
