— Я не помешала вашей работе?
— О! Мой мир расположен на территории воображения, Жанна! Слепота мне не помеха. Прошу вас, Жанна, всем, кого вы встретите, говорить, что старый Жюль Верн счастлив и с ним ничего не случилось. Ну, маленькая неприятность: он не видит вас такой, какая вы есть, но он видит вас такой…
— Какой я была когда-то, — досказала Жанна, из чувства такта освобождая состарившегося, слепого Жюля от обязанности говорить то, что, казалось ей, он должен был произнести.
— Нет, — возразил Жюль Верн, — он видит вас такой, какая вы есть для себя. Маленькая неприятность, Жанна… И для меня и для вас. Я не в силах убедить вас в том, что мы остаёмся вечно молодыми для себя, — потому что мы вечно молоды и драгоценны для тех, кто нас любит. У вас дети, внуки, в памяти очень большая, интересная жизнь, а в ней воспоминания обо мне. Какая же тут старость, Жанна!
— Спасибо, спасибо… — задыхаясь произнесла Жанна, и глаза её стали большими и блестящими от слёз.
— Я хочу протанцевать с вами, честное слово! — громко сказал Жюль Верн. — Тот вальс, который в Нанте когда-то назывался Летним. И тогда было то же солнце, так же ворковали голуби и фонтан, заикаясь, читал детские стихи…
— Говорите, говорите, — такое счастье слушать вас! — дрожа и рыдая, сказала Жанна. — Но я боюсь, что… Сейчас я уйду.
— Вы останетесь на весь день, — просящим тоном проговорил Жюль Верн, крепко сжимая руки Жанны. — Я познакомлю вас с моей женой…
— Ради бога! Не надо! Прошу! — испуганно и глухо произнесла Жанна. — Вы не можете быть таким злым, Жюль!
— Простите, — прошептал он, привстав и снова садясь. — Простите!..
— О, как я глупа, смешна, нелепа! — с жаром и гневом на себя произнесла Жанна, сжимая кулаки.
— Вы женщина, Жанна, а я старый человек, — муж, отец, дедушка… И, кроме этого, я ещё Жюль Верн. Так вот этот Жюль Верн просит вас остаться у него на весь день. Он расскажет вам о своих замыслах. Он приступил к роману, в котором одним из героев является русский революционер-народоволец, — уже найдены имя и фамилия: Владимир Янов. Жюль Верн, Жанна, ещё никогда не чувствовал такой потребности жить и трудиться… Говорят, — он произнёс это очень тихо, — что слепые долго живут…
— Вы будете жить долго, Жюль, — растроганно произнесла Жанна. — Мне пора уходить…
Она поцеловала Жюля Верна в щёку, потом в лоб.
— Останьтесь, Жанна, умоляю вас!..
— Прощайте, Жюль. Меня ждут в Париже. Завтра я буду в Нанте. Я увижу те дома, улицы, набережную…
Она шагнула в сторону, отошла ещё на два шага, издали глядя на друга своей юности.
— До свидания, Жанна, — шаря руками подле себя, сказал Жюль Верн. — Жаль, очень жаль, что вы так торопитесь… Какого цвета платье на вас? Синее?
— Синее, Жюль.
— И маленькая, корзиночкой, шляпа?
— Да, Жюль, — ответила Жанна, оправляя на своей голове модную, с широкими полями, шляпу, опоясанную белым страусовым пером.
— И белая вуалька? — спросил Жюль Верн.
Жанна молча кивнула, опуская на лицо тёмную, частую сетку. За стеной сада залаяла собака. Жанна торопливо вышла из сада, села в коляску, сказала кучеру: «На вокзал, скорее!» — и лошади, крутя головами, свернули с бульвара на широкое пыльное шоссе.
К Жюлю подошёл слуга и доложил:
— Прибыла почта, месье!
Глава седьмая
Поль Легро и его сын Гюстав
Жюлю Верну исполнилось семьдесят лет. Из Парижа в этот день приехали депутации от редакций газет, журналов, представители театров и издательств; от официального чествования Жюль Верн отказался.
В девять утра прибыла почта. Онорина приказала слуге никого не принимать. Она прошла в кабинет к мужу и начала вслух читать прибывшие поздравления.
ВЕЛИКОГО, НЕСРАВНЕННОГО ТРУЖЕНИКА ЛИТЕРАТУРЫ, ПОЭТА НАУКИ, МАСТЕРА ВЫМЫСЛА, ДРУГА ЮНОШЕСТВА ВСЕГО МИРА ПОЗДРАВЛЯЕМ В ДЕНЬ СЕМИДЕСЯТИЛЕТИЯ И ОТ ВСЕГО СЕРДЦА ЖЕЛАЕМ ЗДОРОВЬЯ, ТВОРЧЕСКИХ УДАЧ И РАДОСТИ.
РЕДАКЦИЯ ЖУРНАЛА «НИВА». РОССИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. СВЕТЛОВ. ЛУГОВОЙ, БОБОРЫКИН.
ПОЗДРАВЛЯЕМ С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ ИСКУСНОГО МАСТЕРА СЮЖЕТНОГО РОМАНА. ЖЕЛАЕМ БОДРОСТИ И ДОЛГИХ ЛЕТ ЖИЗНИ.
США. РЕДАКЦИЯ ЖУРНАЛА «МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ».
МОСКОВСКИЕ ШКОЛЬНИКИ В КОЛИЧЕСТВЕ ТРЁХ ТЫСЯЧ ШЕСТИСОТ ЧЕЛОВЕК ПОЗДРАВЛЯЮТ ДОРОГОГО ДРУГА СВОЕГО ЖЮЛЯ ВЕРНА И ЖЕЛАЮТ ЕМУ НАПИСАТЬ ЕЩЁ МНОГО ХОРОШИХ, ИНТЕРЕСНЫХ КНИГ, ПОМОГАЮЩИХ УЧИТЬСЯ И ЛЮБИТЬ ЛЮДЕЙ.
РОССИЯ. МОСКВА.
ЖЮЛЮ ВЕРНУ — ПЕРВОМУ ПОСЛЕ ОТЦА И МАТЕРИ — ПОСЫЛАЮ МОЁ ПОЗДРАВЛЕНИЕ И ОТ ГЛУБИНЫ ДУШИ ЖЕЛАЮ ДОЛГОЙ ПЛОДОТВОРНОЙ ЖИЗНИ.
ПРИЗНАТЕЛЬНЫЙ И ГОРЯЧО ПОЧИТАЮЩИЙ РУССКИЙ ЧИТАТЕЛЬ АЛЕКСАНДР КУПРИН. РОССИЯ. КИЕВ.
ЖИТЕЛИ НАНТА ПОЗДРАВЛЯЮТ СВОЕГО ЗЕМЛЯКА И ЖДУТ ЕГО К СЕБЕ В ГОСТИ.
ОСОБЕННОМУ, НЕСРАВНЕННОМУ, ГОРЯЧО ЛЮБИМОМУ ЖЮЛЮ ВЕРНУ ШЛЕМ НАШУ ЛЮБОВЬ И ПОКЛОНЕНИЕ. ЖАННА С ВНУКАМИ.
— Эту телеграмму положи на конторку, — сказал Жюль Верн. — Много там ещё?
Большое серебряное блюдо на столе в вестибюле доверху полно визитных карточек, оставленных жителями Амьена. На перроне вокзала над железнодорожными путями висит транспарант с портретом Жюля Верна; под ним большими буквами написано:
НАШЕМУ ЖЮЛЮ ВЕРНУ СЕГОДНЯ ИСПОЛНИЛОСЬ
СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ. СЧАСТЛИВЫ СООБЩИТЬ ОБ ЭТОМ,
ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!
Онорина продолжала чтение телеграмм.
ЖЮЛЯ ВЕРНА ПРИВЕТСТВУЕТ ЖАН БАРНАВО. НА БОРТУ «КОРОЛЕВЫ ВИКТОРИИ». ТИХИЙ ОКЕАН.
Принесли заказной пакет с пятью печатями. Жюль Верн попросил сломать печати и прочесть некую важную бумагу. Онорина развернула вчетверо сложенный, толстый, с золотым обрезом лист пергамента. В левом верхнем углу напечатано: «Франция. Министерство финансов. Канцелярия министра. Париж. 8 февраля 1898 г. № 4-Л». Жюль Верн в шутку заметил, что министр финансов, надо полагать, обращается к нему с просьбой о долгосрочном займе в размере двух миллионов из шести процентов годовых.
— Сдеру с него десять, — сказал Жюль Верн. — Читай, Онорина. Я весь нетерпение и чего-то побаиваюсь…
Онорина объявила, что на бумаге только пять слов, не считая подписи.
— Чьей подписи?
— Министра финансов. Слушай: «Золото Франции поздравляет золотую голову».
— Боже, как плоско! — с брезгливой гримасой произнёс Жюль Верн. — Кто же подписал эту бумагу?
— Раймонд Пуанкаре. О, если бы ты видел эту подпись! Каждая буква выпячивает живот, а последняя держит в руке огромный пистолет! Это у него такой росчерк!
Жюль Верн стал вслух припоминать:
— Пуанкаре… Адвокат… Красноречивая бестия, не имевшая ни одного поражения в своей практике. Воинственно настроенный злой человек, карьерист и пройдоха. Подумать только, он министр финансов! Пройдёт немного времени — и, глядишь, в премьеры вылезет! Как это он написал: «Золото Франции поздравляет золотую голову»… Ну, а сам-то он не хочет поздравить? Или плохого мнения о своей голове?
Стук в дверь и одновременно голос слуги:
— Школьники из Парижа, месье!
— Много? — спросила Онорина.
— Сто человек, мадам! Они непременно хотят видеть месье, чтобы пожать ему руку.
Школьников впустили в кабинет. Они образовали длинную очередь; каждые мальчик и девочка, подходя к Жюлю Верну, низко кланялись и пожимали тёплую, сухую руку, а уходя, вытянутые руки свои несли, как драгоценность.
— Добрый! Улыбается! Шутит! — сообщали удостоившиеся рукопожатия своим товарищам, стоявшим в очереди на лестнице. — Какие мы дураки, — забыли попросить автограф!..
— А даст?
— Непременно даст! Проси! Пусть напишет два: тебе и мне.
— Вставай в очередь! Поздравь ещё раз!
— Хорошо Франсуа: он догадался взять с собою книгу…
Школьники ушли, и вслед за ними прибыли студенты. Потом потянулась очередь рабочих типографии при издательстве Этцеля-сына, заменившего умершего отца. В пять вечера Жюль Верн прилёг, чтобы отдохнуть до семи.
Поль Легро и его сын Гюстав приехали на следующий день утром, когда Жюлю Верну читали свежие газеты. Высокий, краснощёкий, с длинными пушистыми усами, Поль Легро вошёл в кабинет писателя и шумно поздоровался:
