Герсен согласился, и Мэйни провел гостя в гостиную, где находилась уже белокурая девушка, зачарованно уставившаяся на стол. Внезапно Герсена осенило:

— Она одна из местных?

Мэйни кивнул.

— Они часто оставляют детей, лежащих на шкурах. Я подозреваю, что они их просто забывают. Но иногда детей все же включают в стадо и тогда они не погибают. Если такого ребенка отловить, то можно научить его ходить на задних ногах и быть чистоплотным. Моя Типто довольно умна — она подает пиво, взбивает подушки и вполне может позаботиться о самой себе.

— Она выглядит вполне привлекательно, — заметил Герсен. — А как насчет... ну, нежности, что ли?

— Можно попробовать, но результат будет незначителен, — покачал головой Мэйни. — Вам любопытно? Коснитесь ее.

— Как?

— Ну, для начала возьмите ее за плечо.

Герсен приблизился к девушке, которая качнулась назад, моргнув большими черными глазами. Герсен протянул руку, она издала быстрый шипящий свист и отскочила назад, в открытом рту стали видны острые зубы. Она подняла руки, сжав пальцы, словно выпуская когти.

Герсен отступил и усмехнулся.

— Понятно, что вы имели в виду. Ее мнение на сей счет вполне определенно.

— Некоторые из местных парней используют приманку из сладкой патоки, — сказал Мйэни. — Они очень любят ее и пока лакомятся, не могут кусаться... А вот и наш ужин. Теперь она уйдет, потому что не может выносить ничего, кроме салата, а иногда — кусочка вареной моркови. Такова обратная сторона вегетарианства.

Герсен, возвратившись на Алойзиус, приземлился в космопорте «Дюны», пятью милями южнее Понтефракта. Время было позднее, и стояли лилово-серые сумерки. Туман надвигался с Боттгласс Бей, почти скрывая отдельные здания. Герсен поднял воротник и направился к зданию вокзала. Сначала он воспользовался подземкой, потом доехал на такси до особняка Джеана Адделса, своего финансового поверенного.

Адделс встретил его с обычным кислым неодобрением, которое, как понимал Герсен, было маской уважения и, возможно, даже привязанности. У него было худое, желтого оттенка лицо, высокий узкий лоб, длинный тонкий нос. Волосы редкие, желто-коричневые; глаза мягкие, нежно-голубые.

Герсен прошел в комнату, которую он обычно занимал, переоделся в костюм, оставшийся здесь после предыдущего посещения. Он пообедал с хозяином и его многочисленной семьей в огромной гостиной за столом, освещенным свечами. Столовые приборы были из старинного серебра, а ели они со старого Реджвуда.

После обеда мужчины прошли в кабинет Адделса и сели перед камином, попивая кофе, поданное в серебряном кофейнике.

К ужасу Адделса Герсен достал фотографию.

— Я надеялся, что вы прекратили заниматься подобными вещами.

— Не совсем, — заметил Герсен. — У меня есть к вам всего один вопрос: что вы обо всем этом думаете?

Адделс притворился непонимающим: — Относительно чего?

— Мы хотим опознать Трисонга и выяснить, где он находится!

— И тогда?

— Наверняка после этого, мы отдадим его в руки правосудия.

— Ба! А может быть, кое-кто покончит с собой, повесившись на крюке в миле над землей, как это случилось с бедным Ньютоном Фликори?

— Стыдитесь! Мы должны надеяться на лучшее!

— Я все-таки надеюсь, что у вас ничего не получится. И давайте я сейчас же сожгу этот снимок, чтобы раз и навсегда покончить с этим делом.

Герсен пропустил мимо ушей эти слова и в который уже раз начал вновь изучать фотографию.

— Кто же из них Трисонг? Как нам узнать это?

Вдруг Адделс сказал: — Он один из десятерых. Остальные должны знать его, или, по крайней мере, знать самих себя. Трисонг может быть обнаружен методом исключения уже известных.

— Сначала надо узнать всех этих остальных.

— А почему бы и нет? У каждого из них должно быть много друзей и знакомых. Но давайте больше не будем говорить о таких глупостях!

Герсен бродил по кривым старым улочкам Понтефракта. Он сидел на маленькой площади неправильной формы, обсаженной кустами желтофиоля. Он слонялся по аллеям, вдыхая запах старинных влажных камней, часто заходил в небольшой ресторанчик на Боттгласс Бей, чтобы перехватить что-нибудь.

С Адделсом он виделся мало, кроме как на величественных обедах, которые Адделс считал основным элементом цивилизованного существования. Адделс отказался обсуждать заботы Герсена, а Герсен не проявлял интереса к доходным мероприятиям, которые Адделс претворял в жизнь, чтобы увеличить его, Герсена, а также и свое состояние.

На четвертый день Герсен приступил к осуществлению своего плана. В течение нескольких лет дирекция «Космополиса» предлагала создать еще один журнал — «Экстант». Большая часть предварительных работ была уже завершена. Новый журнал должен был опираться на «Космополис» и по вопросам производства, и по вопросам реализации, но был рассчитан на более молодую, и от этого менее сдержанную аудиторию, нежели «Космополис».

Посредством некоторых комбинаций Герсен приобрел контрольный пакет «Космополиса». Теперь он подтолкнул создание «Экстанта». Этой ночью должен был выйти первый его номер, и разойтись по всей Ойкумене.

Для того, чтобы расширить его поступление в торговую сеть, первый номер журнала вышел бесплатным. Он открывался необычным конкурсом, также призванным привлечь внимание всех его читателей. Фотография на обложке изображала десятерых людей на банкете. И заголовок гласил:

КТО ОНИ???

Назовите их и вы получите 300 тысяч СЕВов!!!

С внутренней стороны были помещены условия конкурса. Только первые три человека, опознавшие всех изображенных на снимке, могли выиграть приз. Если никто не назовет всех присутствующих правильно, тогда завоевать приз может назвавший правильно наибольшее число присутствующих. Часть правил обуславливали призы тем, кто будет первым или среди первых, правильно опознавшим наибольшее количество из изображенных на обложке людей. Обращаться следовало по адресу: «Экстант», Корриб Плейс, 9-II, Понтефракт, Алойзиус, Вега-VI.

Где бы ни продавался «Экстант», для широкого привлечения внимания на его обложке крупными буквами было написано: «БЕСПЛАТНО».

В убежищах замерзшей соляной тундры Ирты; под липами Дептис Мэджор; на привалах вдоль серпантина в горах Мидор; в киосках на гранд-бульварах Парижа и Окленда; на Альфаноре, Бризанте и в каждом из других мирах Скопления Ригеля; во всей Ойкумене: «ЭКСТАНТ»!

В космопортах, парикмахерских, тюрьмах, больницах, монастырях, борделях: «ЭКСТАНТ»!

Миллионы глаз смотрят на фотографию из случайного интереса. Многие изучают снимок очень тщательно, даже зачарованно и используют случай, чтобы написать письмо редактору «Экстанта». Двое, разделенные многими световыми годами пустоты, рассматривали фотографию с растущим изумлением. Первый сидел, глядя, нахмурившись, в окно, размышляя над значением этого конкурса. Второй, издавая тихое хихиканье, взял ручку и написал на листе бумаге несколько строк.

Герсен решил перебраться в город, поближе к издательству «Экстанта». Адделс порекомендовал ему отель «Пенумперс».

— Он близко от вашего офиса и к тому же лучший в городе; очень респектабельный. — Адделс в задумчивости рассматривал костюм Герсена. — В сущности...

— В сущности, что?

— Ничего. Вам там будет очень удобно. Они хорошо заботятся о своих клиентах. Я позвоню и закажу номер: они редко принимают новых клиентов без надежной рекомендации.

Фасад отеля «Пенумперс» — шесть этажей, облицованных коричневым камнем и черной сталью — выходил на площадь Старого Тара. Неброский портал открывал проход сначала в фойе, затем в приемный зал с глубокими креслами по одну сторону и помещением гостиной по другую. Герсен отметился у стойки из коричневого мрамора, с пилястрами и угловыми колоннами из черного камня. Персонал был одет в традиционные утренние костюмы старого покроя — период Герсен сразу не мог определить. Стиль, в сущности, изменился не больше, чем петля для пуговицы, со времени открытия отеля одиннадцать сотен лет тому назад. В «Пенумперсе», как и везде на Понтефракте, традиций придерживались строго.