Они остановились в двух шагах от него и стояли, казалось, без особого интереса наблюдая за незнакомцем. Герсен также принял безразличный вид и лишь скользнул глазами по пришельцам, хотя по коже у него пробежали мурашки и бешено заколотился пульс. Уроженец Саркоя прошептал что-то своему спутнику и подошел еще ближе.

— Мне кажется, что мы встречались с вами, — спокойно, но немного язвительно произнес он.

— Ваше имя мне неизвестно, сэр, — пожал плечами Герсен, не отрываясь от своего дела.

— Меня зовут Сутиро. Мивиж Сутиро.

Герсен внимательно посмотрел на саркоита: перед ним стоял человек среднего роста с удивительно плоской головой, характерной для жителей степной зоны Саркоя, — ширина его лица была больше, чем длина. У него были тусклые невыразительные оливковые глаза, вздернутый нос с темными ноздрями, широкий рот с толстыми губами — лицо, сформированное более чем тысячью годами эволюции и близкородственных браков.

Обитатели Ойкумены были весьма невысокого мнения о жителях Саркоя, прежде всего из-за отвратительных привычек в еде и чрезмерной активности и неприкрытости сексуального поведения, зачастую превращавшегося в откровенный эксгибиционизм. С презрением относились и к любимому на Саркое виду спорта, известному под названием «харбит», который заключался в избиении харикана, крупного, покрытого щетиной полуразумного двуногого существа, населяющего леса северной части планеты. Несчастное создание, доведенное до крайности голодом, загонялось в круг людей, вооруженных вилами и факелами, приводилось в состояние бешенства огнем и удерживалось в центре круга при каждой попытке бегства.

Саркой, единственная планета звезды Змееносца, была миром мрачных степей, болот, дремучих лесов и трясин. Саркоиты жили в высоких деревянных домах, окруженных частоколом из стволов деревьев. Даже самые крупные их города нередко подвергались набегам бандитов и кочевников из полупустынь.

Саркоиты, по традиции и накопленному опыту, были законченными отравителями. Убить человека каждый из них мог очень легко — просто пройдя рядом с ним.

Глядя на саркоита, Герсен не смог уловить признаков так называемого «дыхания смерти», характерного для наемных убийц. Эта привитая способность укорачивала их жизнь, а внешне она проявлялась в желтоватой глянцевитой коже и жестких, тусклых волосах. Кожа Сутиро была бледно-матовой, волосы — блестящими, черными и курчавыми, на правой щеке Герсен заметил маленький мальтийский крест одного из аристократических кланов Саркоя.

— Прошу прощения, уважаемый Сутиро, но ваше имя я слышу впервые. Не помню, чтобы мы с вами где-то встречались, — сказал Герсен.

— О! — Глаза Сутиро расширились, когда он услыхал почтительные слова Герсена. — Вы бывали на Саркое? На нашем любимом зеленом Саркое, с его безграничными степями и веселыми фестивалями?

— Веселыми, пока есть еще хариканы! А что будет, когда вы замучаете последнего?

Сутиро, как представитель расы, привыкшей спокойно переносить все оскорбления, не подал виду, что заметил обидные слова Герсена.

— Будем веселиться друг с другом. Я вижу, что вы хорошо знакомы с моей планетой.

— Довольно неплохо. Возможно, вы могли видеть меня на Саркое.

— Нет, — уклончиво ответил Сутиро. — Мы виделись с вами совсем в другом мире, и притом недавно.

Герсен покачал головой.

— Это невозможно. Я только что прибыл из Глуши.

— Вот именно. Там мы и встречались. В таверне Смейда.

— Неужели?

— Да. Я прибыл туда с несколькими попутчиками, чтобы встретить своего друга Луго Тихальта. Разволновавшийся Луго покинул планету Смейда в вашем корабле. Разве вы не обнаружили этого?

Герсен засмеялся.

— Будь у Тихальта намерение извиниться передо мною, я уверен, что он обязательно нашел бы меня.

— Точно, — кивнул Сутиро. — Луго Тихальт послал меня уладить ваши взаимоотношения. Он просит прощения за допущенную ошибку и желает только, чтобы я принес ему его монитор.

Герсен покачал головой.

— Вы не сможете забрать его.

— Нет? — Сутиро подвинулся поближе. — Луго предлагает вам тысячу СЕВов (стандартных единиц валюты Ойкумены) в качестве компенсации за допущенную ошибку.

— Я приму их с благодарностью. Давайте деньги.

— А монитор?

— Я верну его, когда Тихальт сам прибудет за ним.

Худощавый спутник Сутиро раздраженно цокнул языком, но Сутиро только улыбнулся.

— Но как же это получается? Вы получите свои деньги, а монитор нам не отдадите? Где же справедливость?

— А зачем вам этот монитор? Во-первых, это монитор Луго Тихальта, поэтому я отдам этот прибор только ему. Во-вторых, передача мне денег является вполне законной операцией, если только Тихальт поручил вам это. Можете полагаться на мою честность.

— Мы не собираемся испытывать вашу честность, — прервал его Сутиро. — Мы просто предлагаем вам, чтобы вы сейчас же, здесь, отдали нам монитор.

— Ну уж если начались угрозы, то монитора вам не видать как своих ушей. По-моему, у меня возникает желание самому заняться его содержимым.

— Об этом не может быть и речи!

— Что ж, попробуйте остановить меня, — Герсен возобновил прерванную работу и снял пломбы с кожуха монитора.

Сутиро спокойно наблюдал за этим. Он сделал знак худому, тот сделал несколько шагов назад и оглянулся по сторонам.

— Я бы мог остановить вас так неожиданно, что вы превратились бы в мраморную статую, — он взглянул через плечо на худого, который кивнул. Сутиро показал оружие, которое внезапно появилось у него в руке. — Я могу вызвать у вас сердечный приступ, кровоизлияние в мозг или спазмы кишечника — по вашему усмотрению!

Герсен прекратил работу и глубоко вздохнул.

— У вас впечатляющие аргументы. Платите мне пять тысяч СЕВов.

— Я мог бы ничего не платить! Но вот та тысяча, о которой я уже упоминал.

Он швырнул Герсену пачку банкнот, затем дал знак своему напарнику, который сейчас же подошел к Герсену и, взяв инструменты в руки, начал со знанием дела демонтировать монитор. Герсен подобрал деньги, пересчитал их и отошел в сторону. Худой передал монитор Сутиро, тот бросил его в сумку и, не проронив больше ни слова, повернулся и пошел прочь. Худой бросился его догонять. Герсен тихо засмеялся. Это был тот монитор, который он купил и установил на Зувилле за четыреста СЕВов. Монитор же Тихальта находился в безопасном месте внутри корабля.

Герсен возвратился на корабль и задраил все люки. Главным теперь было время. Сутиро понадобится около десяти минут, чтобы сообщить о своем успехе Даске или, возможно, самому Малагате. Во все космопорты будут сейчас же отосланы директивы о снятии тревоги. Малагате получит монитор, если Герсену посчастливится, через несколько часов, а может быть, и дней, в зависимости от стечения обстоятельств. Возникнет еще добавочная задержка, когда будет обнаружена подмена, и тогда организация Малагате вновь будет приведена в состояние боевой готовности, сосредоточив свое внимание на компании точных приборов «Ферици» в Сансонтиане на Оллифейне.

К тому времени Герсен надеялся уже побывать там и, разузнав все необходимое, смыться. Поэтому, не теряя больше времени, Курт включил ракеты, поднялся в голубое небо Альфинора и направил свой корабль на Оллифейн.

Герсен приземлился в космопорте Киндьюна и, прихватив с собой в портфеле монитор Тихальта, сел в метро, ведущее в Сансонтиану. Насколько он мог судить, никто не обратил внимания на его прибытие и никто не последовал за ним.

Но теперь времени оставалось все меньше. В любое мгновение Малагате поймет, что его одурачили, и попытается отомстить.

Некоторое время после свидания с Сутиро Герсен чувствовал себя в безопасности, но тем не менее он произвел несколько классических маневров, чтобы обезопасить себя от «прилипал» (трейсеров). Существовало, по крайней мере, пять разновидностей так называемых «прилипал», пригодных для всевозможных случаев. Этим названием земных морских рыб называли оптические ячейки на вращающихся крыльях, управляемые оператором на расстоянии; кроме того, существовали и автоматически действующие ячейки, которые следовали за радиоактивной или монокрематической нашлепкой, незаметно прикрепленной на определенного человека или экипаж. Были еще шпионы-кульпы, полуразумные летающие создания, специально выдрессированные для следования за объектом, представляющим интерес. Они были умны, послушны, всегда готовы к сотрудничеству, но сравнительно велики, и поэтому их было легко заметить. К «прилипалам» относили также и птиц-шпионов Манкса — созданий меньших размеров и менее навязчивых. Выдрессированные так, чтобы выполнять слежку, они, однако, были не столь покорны и понятливы, как кульпы, да к тому же еще более агрессивны. И, наконец, была еще одна разновидность птиц Манкса — похожие на предыдущие создания, но снабженные устройством управления.