— Мама ведь была такой хрупкой — что же, она тоже частенько получала хорошую взбучку?

— Твоя мама всегда была намного популярней меня. Ее все любили.

— Но за что?

— Она просто всем нравилась, ее все считали крутой — прямо как тебя.

— Издеваешься? — склоняет он голову набок и насмешливо мне улыбается, живо напоминая саму Кэт в его возрасте.

Я смеюсь в ответ:

— Разве только чуть-чуть. А если серьезно, то я правда хочу, чтобы ты сделал мне сайт.

— Хорошо, но прежде, чем я возьмусь за эту работу, позволь хотя бы завести для тебя страничку на «Фейсбуке». Это займет всего секунду. Ты же не хочешь прослыть полной неудачницей, — со смехом добавляет он.

Несколькими быстрыми кликами мыши мальчик создает лавке Суона новую страничку на «Фейсбуке» и размещает на ней наш логотип. Он делает все с такой легкостью, что мне даже стыдно, что я не сделала этого сама.

— Спасибо огромное! Это восхитительно! — благодарю я его.

Марк закатывает глаза:

— Господи, Коко, в наше время так уже не говорят — ты же как ходячее ископаемое! Смотри, теперь тебе нужно следить за страничкой, чтобы она заработала как можно больше лайков.

— Еще лучше, — вздыхаю я. — Это что же, меня будут все время оценивать? Не нравится мне такая затея.

— Что-то в этом действительно напрягает, — соглашается он, — но именно так этот сервис и работает. Не беспокойся, в этом нет ничего сложного. Все, что тебе нужно делать, — это постить сюда что-нибудь каждый день, чтобы твои клиенты знали, что происходит в твоем магазине — например, размещать фотографии новых товаров. Страничка быстро станет популярной. Ты даже можешь организовать пару распродаж, чтобы привлечь покупателей. Все так делают.

— Вынуждена признать, Марк, — стыдливо говорю я, — если честно, я не знаю, как выложить фото в интернет.

— Бог ты мой, Коко, да как ты живешь, таких вещей не зная? — снова смеется он. — Ты как будто застряла в своих семидесятых.

— Думаю, я просто боюсь технического прогресса, — отвечаю я. — Даже Рут, наверное, разбирается в технике лучше меня.

— Конечно, это ведь несложно.

— Ах ты!.. Бьешь без промаха, — подмигиваю я ему.

— Прости. Смотри, я покажу тебе, как это делается, не бойся, это очень просто. У меня уже есть несколько отличных идей для оформления твоего сайта, я все продумал. «Фейсбук» создаст твоему бренду имя, но людям ведь нужно как-то все покупать онлайн.

— Я бы сама в жизни до всего этого не додумалась.

Да, это одна из важных вещей, которые я откладывала в долгий ящик, боясь перемен.

— Сегодня это единственный способ поднять свое дело, твой бизнес станет очень быстро развиваться, — поясняет парень, чем снова напоминает мне свою мать. Кэт точно так же легка на подъем, исполнительность и энергичность всегда были ее отличительными чертами. Марк просто относится ко всему намного спокойнее.

— Ты настоящий волшебник, Марк, — с обожанием говорю я ему. — Хоть и заставляешь меня чувствовать себя дубиной неотесанной.

Он робко улыбается мне в ответ. А я ведь помню его в столь же юном возрасте, в котором сейчас пребывают его младшие братья, помню, как частенько оставалась присмотреть за ним. И вот теперь он устраивает мне ликбез по интернету, как настоящий профессионал. Мы будто поменялись ролями.

— Да, пожилым людям нужно помогать — таков мой гражданский долг, — хмыкает он, и мы заливаемся счастливым смехом.

Мы с Марком отлично провели время вместе, и я чувствую, что мы стали значительно ближе друг к другу, чем были в последнее время. Вот чего нам так не хватало — нужно почаще собираться вместе и вот так дурачиться. Я тоже виновата в том, что совсем позабыла о мальчике, когда мы с Томом стали встречаться. Поэтому мне и кажется, что он из ребенка сразу стал взрослым мужчиной, — я действительно многое пропустила. Но больше я не допущу такой оплошности. С этого момента я обязательно буду общаться со своим крестником не реже раза в неделю.

— Я порекомендую твою страничку, так что лавка Суона наверняка заработает первые несколько лайков, хорошо? Для начала сойдет, — говорит он. Парень заходит на свою страничку в «Фейсбуке», и вдруг выражение его лица резко меняется.

— Что случилось? — спрашиваю я, пытаясь подсмотреть, что же заставило его побледнеть как полотно.

— Ничего, — отрезает он, быстро закрывая страницу.

— Кто-то выложил в интернет что-то, что тебе не понравилось?

— Нет, — качает головой он, — все в порядке.

— Марк, что происходит? — спрашиваю я. — Мне ты можешь довериться, ты же знаешь.

Ну вот, я все же завела этот разговор. Парень подозрительно прищуривается:

— О чем ты?

— Ты кажешься… — пытаюсь я подыскать правильные слова. — Ты в последнее время сам не свой.

— Коко, ты же не собираешься читать мне нотацию? Мне их и дома хватает.

— Нет-нет, клянусь, ничего такого. Но я знаю, что ты в последнее время явно из-за чего-то переживаешь, быть может, я могу тебе чем-то помочь?

Он недоуменно смотрит на меня из-под длинных ресниц.

— И что же еще ты знаешь?

— Я видела, как ты разговаривал с Шоном О’Мелли во время вечеринки в честь близнецов.

— Ты что, шпионишь за мной? — удивляется он.

— Конечно, нет. Я вышла на улицу позвонить, вы просто случайно попались мне на глаза. Он не лучшая для тебя компания, это уж точно. От него одни проблемы.

— Коко, без обид, но я думаю, что выбирать мне друзей — не твое дело, — начинает заводиться он.

— Не мое, согласна. Но я хочу, чтобы ты знал, что, если захочешь поговорить — я к твоим услугам, хорошо? — осторожно прошу его я. Я боюсь спугнуть парня, но вдруг он все же захочет довериться мне…

— Например, о чем? — Его тон становится все холоднее.

— Например, если у тебя вдруг что-то случится в школе…

— Кто тебе рассказал? — вскидывается Марк.

— Никто мне ничего не рассказывал. Но тебя отстранили — а это так на тебя не похоже.

— Я не желаю об этом говорить, ясно?

Язык его тела совершенно изменился: брови нахмурены, уголки рта смотрят вниз, руки скрещены на груди.

— Ясно, без вопросов, — отвечаю я. Пришлось сдаться без боя, я не хочу разрушить хрупкую связь, вновь образовавшуюся между нами, настаивая на серьезном разговоре. Повисает неловкая пауза, я лихорадочно подыскиваю новую тему для беседы, которая не привела бы его в бешенство. Я явно задела его больное место, но он не хочет делиться со мной, во всяком случае — пока.

— Можешь отвезти меня? Ты ведь сегодня моя дуэнья, да? — горько спрашивает он.

— Никакая я не дуэнья, — возражаю я. — Просто предложила. В любом случае, мне нужно увидеться с твоей мамой.

Звучит неубедительно, даже для меня.

— Какая разница, — пожимает плечами он и уходит. Теперь я готова надрать себе уши: связь порвалась, и во всем я могу винить только себя.

Двадцать минут спустя я высаживаю Марка перед домом Кэт и Дэвида и беспокоюсь лишь об одном: неужели этот вечер закончится на такой ужасной ноте? Мальчик отпирает калитку и поднимается по ступенькам, бурча слова прощания на ходу, даже не оборачиваясь. Я, понурившись, иду на кухню, где за столом сидит Кэт. Перед ней лежит куча бумаг, должно быть, гостиничные счета. Волосы она небрежно подобрала наверх, закрепив длинным карандашом: такой сосредоточенной я свою подругу давно не видела.

— Как все прошло? — встревоженно спрашивает она, едва ли не подпрыгивая на месте от любопытства.

— И тебе привет, — отвечаю я.

— Извини. Привет. Так как?

— Хорошо. Думаю, ему даже понравилось. Марк подбросил мне несколько потрясающих идей, он очень творческая личность.

Я не кривлю душой: ему действительно все нравилось до тех пор, пока я все не испортила, поторопив события.

— Так это же отлично! Он рассказал что-нибудь? — с надеждой спрашивает она.

— Нет, — признаюсь я. — Мы чудесно поладили, но, когда я попыталась его разговорить, он тут же закрылся от меня.