Рут тоже заглядывает внутрь сумочки, сгорая от нетерпения.

— Смотри: вот потайной внутренний карманчик, в котором Шанель хранила любовные письма, — с благоговением шепчет она. — Даже логотип с пересекающимися литерами «С» внутри имеется.

Я бережно касаюсь пальцами подкладки сумки. Стежки и молния выполнены безукоризненно. Качество превосходное, все симметрично — я вновь убеждаюсь, что передо мной не фальшивка. Я склоняюсь над сумочкой, делаю глубокий вдох и чувствую едва уловимый аромат лаванды, смешавшийся с обычным для всех старинных вещей запахом.

— Ты же не думаешь… Я хотела сказать, что вероятность так… мала, это же один шанс на миллиард, это как выиграть в лотерею.

— Знаю, — соглашается она. — Но, кажется, ты сорвала джек-пот, Коко. Скорей примерь ее уже, ради бога.

Я до сих пор не могу прийти в себя, но все же вешаю на плечо цепочку, на которой висит сумочка, и рассматриваю свое отражение в старинном зеркале, что висит на стене передо мной. Да, возможно, я выгляжу неряшливо, возможно, вся моя одежда заляпана краской, но вдруг это теряет всякое значение — сейчас я вижу в зеркале только сумочку. Я чувствую ее вес на своем плече, прикасаюсь к ней локтем… Неописуемое ощущение. Рут права — это настоящая «Шанель».

Я как будто во сне слышу, как бабушка щебечет без умолку рядом со мной, но ее голос звучит словно откуда-то издалека. Сумочка от «Шанель». Старинная сумочка от «Шанель». Невероятно! Оказывается, иногда действительно можно урвать хороший куш на аукционе — и когда такое происходит, как же чудесно обнаружить редкую вещицу от «Шанель» в коробке с никому не нужным хламом. Такое случается только раз в жизни. На этом я могу заработать целое состояние — коллекционная «Шанель» должна стоить никак не меньше нескольких тысяч евро. Вот это прибыль! Если найти правильного покупателя, то как знать, сколько мне удастся за нее выручить? Коллекционеры раритетных вещиц от «Шанель» наверняка готовы будут заплатить любые деньги, чтобы заполучить такую редкость.

Я снимаю сумочку и бережно беру ее в руки, по-прежнему не веря своему счастью. Удивительно, как мне повезло случайно наткнуться на нее среди всей этой рухляди — теперь, вложив совсем ничтожные средства, я получу колоссальную прибыль. Вдруг мне приходит в голову, что вступить в бой с Перри в тот день мне подсказало само Провидение. Жаль, что придется в любом случае с ней расстаться. На самом деле, за такую сумочку я готова даже на убийство. Да, она не подошла бы ни к одной вещи из моего гардероба — все, что я обычно ношу, выглядит слишком повседневно, чтобы сочетаться с таким аксессуаром, но у меня голова начинает кружиться от одной только мысли о том, что на моем плече будет висеть эта сумочка — она как будто бы превращает меня в существо более значимое и экзотичное, чем я есть на самом деле. С ней я будто бы становлюсь наконец достойна своего имени. И вдруг я понимаю: мне ведь не обязательно ее продавать. То есть это было бы правильным решением, ведь я заработаю на ней кругленькую сумму, да и для нашей антикварной лавки прибыль лишней не будет. Но ведь я могу… оставить ее себе.

И тут я начинаю представлять себе жизнь с этой сумочкой: вот я иду по улице, а она заманчиво покачивается на своей цепочке у меня на плече; или вот я в ресторане, открываю ее, чтобы достать кошелек. Последний, кстати, придется поменять — если у меня настоящая сумочка от «Шанель», совершенно неприемлемо носить в ней бумажник с «Хеллоу, Китти», который мне подарила шутки ради на двадцать первый день рождения Кэт. Сейчас-то мне уже тридцать два, самый расцвет сил. И коль скоро у меня будет такая взрослая сумочка, мне никак не обойтись и без взрослого кошелька. Я снова касаюсь ее гладкой кожи и даю волю воображению. Сама бы я никогда не купила себе нечто настолько прекрасное — мне бы не хватило денег, даже если бы я откладывала средства на это приобретение всю свою жизнь. А теперь она сама попала мне в руки, вот, лежит прямо передо мной. По всему выходит так, что эта вещица сама нашла меня — она как будто предназначена мне судьбой. В конце концов, мама всегда говорила, что мне нужна собственная сумочка от «Шанель», под стать имени. Когда я была совсем маленькой, она все обещала, что купит мне такую. И вот она здесь — будто подарок, который мама прислала мне с небес.

— Интересно, кому же она принадлежала, — задумчиво произносит Рут, забирает ее из моих рук, примеряет на себя и любуется своим отражением в зеркале. — До чего же роскошно выглядит — отлично сохранилась.

На миг мы обе умолкаем и взволнованно переглядываемся. Я знаю, о чем она думает: произошла какая-то ошибка, никто вот так просто не стал бы выбрасывать такую вещь. Она слишком ценная.

— Думаешь, я должна ее вернуть? — Моей эйфории как не бывало.

— Я этого не говорила, — отвечает она, пряча глаза.

— Но ты так думаешь.

— Просто любопытно, как она попала в эту коробку, вот и все.

— Это не мои проблемы, — упрямлюсь я.

— Знаю. Забери ее у меня, пока я с ней не убежала, — улыбается она мне, но я никак не могу отделаться от этого щемящего чувства, будто она не одобряет моего решения. Теперь особое предназначение этой сумочки для меня под большим вопросом. Допустим, мы действительно понятия не имеем, как и почему она попала в коробку со всякими безделушками, но разве нас должно это беспокоить? Почему бы просто не порадоваться этому счастливому стечению обстоятельств?

Рут по-прежнему не сводит с меня глаз.

— Знаешь что… а как насчет кофе? Поставить чайник? — спрашивает она.

— Давай, — соглашаюсь я, хотя на самом деле совсем ее не слушаю. В моих руках сумочка, и я слишком восхищена ею, чтобы уделять внимание чему-нибудь еще. Я не хочу ее возвращать и не хочу думать, что я должна это сделать. Кому бы она ни принадлежала, кто бы ни был ее прежним хозяином, теперь она моя. И все мое существо не хочет с ней расставаться.

И вот я вхожу в холл отеля «Сентрал»: сумочка от «Шанель» надежно спрятана в моем потертом кожаном рюкзаке, а я теряю дар речи при виде того, каким прекрасным стало это место с тех пор, как в прошлом году за него взялась Кэт. Возможно, с виду этот отель не так презентабелен, местами нуждается в покраске, но выглядит он по-прежнему очень стильно. О гостинице моей подруги уже появилось немало хвалебных отзывов на популярнейшем сайте для путешественников TripAdvisor. Туристы называли ее очаровательным местом с неповторимой атмосферой, которая воцарилась там исключительно благодаря Кэт.

Моя подруга всегда совершенно ясно представляла, как должна выглядеть эта гостиница и что для этого нужно делать. Проблема заключалась в том, что ее видение вступало в противоречие с традициями, заложенными ее отцом. Его представления были актуальными разве что в позабытые всеми 1970-е годы. Она же хотела придать гостинице гламурный шик, сделать из нее что-то вроде отеля-бутика, и с тех пор, как отец отошел от дел, все усилия прилагала для того, чтобы создать для семейного дела новый имидж. Старомодное фойе превратилось в уютное и гостеприимное лобби. На окнах висят роскошные тяжелые портьеры, их жемчужный цвет прекрасно сочетается с лакированным паркетом и стенами нежно-лилового цвета. Золотистые бархатные диваны, на которых разложены бордовые подушечки, создают теплую и уютную атмосферу. А когда в огромном высоком камине разводят огонь и красивые торшеры начинают излучать мягкий свет, ощущение просто потрясающее — не чета ужасным красно-коричневым узорчатым коврами и дешевым обоям розового цвета, которые были здесь прежде.

Я помогла Кэт обставить всю гостиницу, а она в ответ повесила возле рецепции небольшую благодарность в рамочке, в которой выражала свою признательность и рекомендовала нашу лавку своим посетителям. С ее достаточно скромным бюджетом подобное преображение было бы практически невозможным, но я постепенно подбираю для нее все необходимое на аукционах. Эти самые торшеры достались мне почти за бесценок, равно как и массивное зеркало в позолоченной раме, занявшее целую стену. За последнее я заплатила сущие копейки, потому что оно никому не было нужно — мало у кого найдется место для такой громадины. Кэт хочет добыть еще одно такое же — но подобные вещи встречаются не так часто. И все же я не унываю и продолжаю поиски. Кэт говорит, что иногда я превращаюсь в настоящую ищейку, когда дело доходит до предметов старины, — и в этом она права. Для меня «Сентрал» стала вторым родным домом, как лавка Суона, и теперь я повсюду разыскиваю вещи, которые смогли бы украсить эту гостиницу и раскрыть все ее возможности.