Он не сводил с меня глаз, расслабляясь в кресле. В одной руке он все еще держал напиток, хотя рука уже свисала с подлокотника. Его дыхание участилось.

— Можно мне, Господин? — спросила я дразняще, держа руки на его бедрах.

Он кивнул, прерывисто дыша.

Не думала, что когда-либо устану от вкуса его кожи и от того, как он вздыхал и двигал бедрами, когда я делала все правильно. В этот раз он был со мной более агрессивен, держа за волосы и контролируя скорость, насаживая меня глубже, чем я думала, что могу, испытывая мои возможности. Он смотрел на меня в ожидании малейшего знака, что я не в состоянии продолжать, что ему стоит притормозить. Но я задержала дыхание и позволила ему взять меня. Это было опьяняюще. Все мое тело расслабилось, сияя от готовности.

Когда он кончил, я услышала, как упал стакан и откатился, оставив за собой лужу из джина и тоника.

— Хорошая девочка, — он все еще тяжело дышал, отпуская меня. Все мое тело пульсировало от возбуждения и крошечной доли растерянности, потому что я уверена, что мне не должно было понравиться то, что он только что сделал. Он загадочно улыбнулся, взял меня за руку, поднял на ноги, а затем притянул к себе на колени. Я запищала, потом вздохнула, ощутив его руку у себя на бедре под юбкой. — Видишь ли, я не всегда безупречный джентльмен. Но таким я тебе нравлюсь больше, не так ли?

Его пальцы обнаружили ответ на этот вопрос и, спустя короткое время, они заставили меня задыхаться и стонать его имя.

— Ты такая красивая, когда кончаешь, — прошептал он. — И теперь все знают, что ты моя.

Я твоя.

Я твоя.

Ничья больше. Сделай меня своей по-настоящему.

Я почувствовала ком в горле из-за своих мыслей, из-за того, что хотела сказать, и попыталась восстановить дыхание.

* * *

— Насладись поездкой, — я обвила шею Бена руками, крепко обнимая, несмотря на то, что никто все равно не смотрел.

— Еще как, — ответил он с иронией. — Ненавижу эти переговоры. Хорошо хоть, ты ждешь меня дома.

Хотя мы и не съехались, я согласилась остаться у него и посмотреть за котами, а также собирать почту. Мы с Гарри быстро подружились, и даже более боязливые стали выбираться в комнату, где сидела я, но только, если я долгое время оставалась неподвижной.

Я проводила его до машины, поцеловав на прощание, и почувствовала родившуюся в сердце сильную тоску.

Вернувшись в дом, я написала:

Скучаю по тебе.

И оставила сообщение в черновиках, пока через час не удалила его.

Он дал мне указание посмотреть фильм "Секретарша", так что я приготовила себе замороженный ужин и устроилась поудобнее. Гарри с любопытством наблюдал за мной, не понимая, почему я была там одна.

— Прости, дружок, я — все, что ты получишь в ближайшие несколько дней, — сказала я.

Фильм завладел моим вниманием, и впоследствии я провела немало времени, размышляя о нем. В частности, об одной сцене, когда главная героиня шла домой только потому, что ей приказали сделать это. Она говорила о том, как чувствовала себя любимой, следуя его приказам. Это помогало ей почувствовать связь между ними.

Мне определенно были знакомы эти ощущения.

Бен позвонил мне, как только устроился в отеле. Несмотря на то, что мы часто не разговаривали с ним часами напролет, я заметила, что отсчитывала время до следующего его звонка.

Я чувствовала себя игриво. Это из-за фильма — несколько очень горячих сцен с поркой заставили меня жаждать руки Бена. Должно быть, он услышал это в моем голосе, потому что сам говорил мягко, но все более и более дразняще и игриво по мере разговора.

— Что случилось, солнышко? — спросил он с улыбкой, слышной в голосе. — Уверен, что ты хочешь что-то сказать, но постоянно останавливаешься.

Мне нужно было набраться храбрости для этого.

— Однажды ты пообещал мне, что если у тебя будет мой номер... — я замолчала, надеясь, что он помнит.

— Ох, — он тихо засмеялся. — Я шутил. По большей части.

Я облизала губы, которые внезапно показались слишком сухими. Черт, он не собирался облегчать мне работу.

— Ты хочешь, чтобы я попросила?

— Да, хочу, чтобы ты попросила. — услышала я самодовольный ответ. — Или спросишь, или ничего не получишь, солнышко.

Сделав глубокий вздох, я проглотила остатки своей гордости.

— Пришли мне фотографию, пожалуйста.

— Ты хочешь фотографию члена, дорогая? — он усмехался. Я слышала звук расстегивающейся ширинки. — Ты будешь послушной при нашей следующей встрече?

— Да, — мое сердце билось так быстро, и дыхание внезапно сбилось. Почему меня это так сильно волновало? Я видела его, мне не нужна была фотография. Но я хотела, чтобы он сделал что-то для меня. Что-то неприличное, что-то против правил, что-то грязное, сексуальное и неправильное.

Я ожидала, что он попросит что-то взамен, но он этого не сделал. Я только услышала, как он отвел телефон от уха, а затем звук затвора, когда он выполнил мою просьбу.

Телефон завибрировал у меня в руке возле уха, и я посмотрела на экран. В горле встал ком. Черт подери. Я хотела.

— Почему ты так далеко? — спросила я его тихо. — Я хочу...

— Скажи мне, чего ты хочешь, — его голос раздался на том конце, низкий и сексуальный, от которого все во мне сжалось. Я хотела сказать ему, хотела облечь это в слова, но мой язык словно в узел завязался. — Сделай это, солнышко. Сделай это для меня.

— Я... — я запнулась. Слова кружились в голове, но отказывались выходить на свободу. Черт, почему я так плоха в этом? Почему я застываю, когда дело касается Бена?

Потому что это имеет значение.

Потому что тебе важно, что он о тебе подумает.

Я возненавидела это осознание и попыталась оттолкнуть его. Но отрицать не было смысла. Ставки были слишком высоки. Я ненавидела, когда он считал меня наивной и невинной, а моя неспособность иметь нормальный секс по телефону лишь усугубляла положение. Смешно, но из-за этого я не могла пустить все на самотек.

— Давай, — подначивал он. — Я знаю, что ты можешь. Скажи, чего ты хочешь. Проделай хорошую работу, скажи это сладко и получишь заслуженную награду, когда я вернусь домой.

Ох, как соблазнительно. Что именно он имел в виду? Я представила его голову между моих ног и почти завизжала, но вовремя подавила желание. Почему? Чего я боялась? Разве он не излечил меня от этого, там, в винной деревушке?

— Давай, — он звучал разочарованно. — Что не так? Просто поговори со мной. Я хочу услышать твой голос.

В тот момент я сделала самую худшую вещь, о которой только могла подумать.

Я повесила трубку.

* * *

Чувство вины родилось в животе. Прошло почти шестнадцать часов — не то чтобы я считала — а он так и не перезвонил. Я знала, что он был зол, и имел на это право, но мечтала о том, чтобы он перестал меня мучить.

Откуда он знал, может мой телефон выключился. Может, поломался, а я отчаянно пыталась починить его.

Ну да, конечно. Чертовски подходяще. Он знал, что делал.

А меня ждало адское наказание. 

Бен должен был вернуться сегодня, а я представляла собой сплошной комок нервов.

И тут завибрировал телефон, оповещая о сообщении.

Черная юбка, белая блузка, ничего больше.

Прошла бесконечная минута. Затем пришло еще одно сообщение.

Скоро буду дома. Прими позу.

Мое лицо горело. Я точно знала, что это значило. После того, как я посмотрела по его указу "Секретаршу", это было ясно — я должна была наклониться над столом, руки положить на дерево и ждать наказания. И сделать это нужно было сейчас, даже несмотря на то, что он не дал обозначения слову "скоро".