Резкий вдох. Я зашел слишком далеко.

Ее пальцы сжимаются вокруг моего бедра, держась изо всех сил.

— Мне кажется, вам нравится, когда я играю шлюху, — сказала она, шевеля попкой под моей рукой. В этот раз я позволил себе зарычать. Если она продолжит, то это очень быстро станет чем-то унизительным.

— Прекрати, — приказал я грубо, ударяя ее еще раз. — Речь не о том, чего я хочу. Если вы хотите эту роль, тогда вам стоит выдавить пару слез.

Она снова изогнулась, и я чуть не наплевал на все. Соблазн поднять ее, кинуть на кровать, и дать ей то, чего мы оба очень хотели, был почти невыносимый.

Почти.

— Не заставляй меня пустить в использование ремень, — сказал я грубым голосом.

Она засмеялась — низким, гортанным смехом и очень-очень возбужденно. Это было очевидно — в каждом ее движении, в каждом вздохе. Она была готова вспыхнуть, и все из-за меня.

— Вы этого не сделаете, — прошептала она.

— Ты так уверена, — прошептал я в ответ, позволяя моим пальцам пробежать по ее позвоночнику и крепко схватить концы ее волос. — Вы правы, но только потому, что это не входит в сценарий. Мы должны быть достоверны, не так ли, мисс Хэдли?

— Ммм, — она повернулась ко мне лицом, ее волосы спадали достаточно, чтобы прикрыть один глаз, облизав губы, она вздохнула. — Должны, не так ли? Но вы не сказали мне, что происходит после этой сцены.

— Я скажу вам... когда поверю вашей игре.

Я еще раз шлепнул ее. Она вскрикнула, застонала, заурчала, она умоляла, но не использовала стоп-слово. С одной стороны я колебался, боясь, что она забыла его. Но пока она лежала там задыхаясь, я все еще чувствовал желание, исходящее от ее тела. Даже когда покатились слезы, она не переставала хотеть.

— Говард, пожалуйста! — она почти закричала. — Говард, ты делаешь мне больно. Пр... прости...

Она захлебнулась от рыданий, которые звучали так реально, но я знал, что это не так. Теперь мы были связаны, и я чувствовал ее реакцию в каждом вздохе и каждом движении.

Наконец, я остановился. Мы оба задыхались, и у меня должны были появиться синяки на том месте, где она сжимала мою ногу.

— Хотите знать, что происходит дальше? — прошептал я, моя рука осталась на том месте, куда опустилась в последний раз — пальцы находились маняще близко к ее жару. — Он понимает, что она лгунья, потому что ей действительно нравится быть отшлепанной. Он трахает ее пальцами, пока она не кончает. Так. Чертовски. Сильно.

Она хватает ртом воздух, шепча "да" на вдохе. Я не был уверен, что она понимала это.

— Затем, — продолжил я, — он бросает ее на кровать и трахает ее до бесчувствия. Что вы об этом думаете, мисс Хэдли? Хотите скрепить сделку? Хотите получить последний шанс показать себя? Гарантировать себе, что получите эту роль?

— Да, да, — она почти рыдала. — О, Боже. Бен...

Я собирался придерживаться этого сценария. Мои пальцы опустились туда, где она их жаждала, потирая ее через влажные кружева. Она насквозь промокла, оставив на джинсах мокрое пятно. Я победно усмехнулся.

— Кажется, вы наследили на моих брюках, мисс Хэдли. Придется наказать вас за это чуть позже, не думаете? Это будет честно.

Она могла только стонать и дрожать, ее тело было похоже на натянутую тетиву, пока я быстро и грубо тер ее. Уже не было времени для поддразниваний. Она была готова взорваться, да и я тоже.

Через мгновение ее глаза стали стеклянными, тело забилось в конвульсиях, а пальцы так сильно впились в мою ножную мышцу, что я вздрогнул. Но боль едва чувствовалась. Из нее вырвался поток, как и недавно, впитываясь в мои джинсы, и она закричала мое имя, в то время, как ее ноги дрожали и дергались.

Я не дал ей возможности оправиться, прежде чем встал, поднял ее и бросил на кровать, как и обещал. Она раскинулась, все еще задыхаясь, пока я одной рукой пытался найти чертов презерватив и другой расстегнуть джинсы. Ослабленной и обессиленной, ей все же удалось отодвинуть с пути трусики, пока я надел резинку и навис над ней.

Я погрузился глубоко в нее одним быстрым рывком. Она издала нечеловеческий стон, скрепляя лодыжки на моей талии и поднимая таз навстречу каждому моему движению. Я думал, что это не продлится долго, но теперь, когда я оказался там, где желал, моему телу хотелось продлить опыт настолько, насколько это было возможно.

Она была такой узкой, ее тело растягивалось, привыкая ко мне. Я снова глубоко погрузился и задержался, соприкасаясь с ней лбами.

Блядь, я попал.

Все в ней было идеально. Каждая клеточка моего тела, за исключением той разумной части моего мозга вверху черепа, была совершенно и полностью влюблена в эту женщину. У меня были к ней чувства — настоящие чувства, а не просто я-вот-вот-кончу-поэтому-все-кажется-идеальным чувства.

Больше похожи на все-это-могло-бы-стать-реальным-если-бы-не-искал-фальшивую-жену чувства.

Проклятье.

Проклятье.

Прок...

Я кончил в нее, и ощущалось это как начало конца.

Или так, или конец начала.

Нельзя быть точно уверенным. 

Я проснулась в объятиях Бена.

После нашей невероятно взрывной ролевой игры он нежно помыл меня в душе, затем вытер пушистым полотенцем и уложил в кровать. Это был наш последний день в винной деревушке, но пока я могла оставаться с ним под одеялом, можно было делать вид, что это продлится вечность.

После завтрака мы немного прогулялись, последние несколько раз вдыхая полные легкие свежего воздуха на ланче-пикнике на воде. Бен бросал хлебные крошки уткам, а я ругала его и мечтала о том, чтобы мы могли остаться тут еще хотя бы на день.

— Мне действительно кажется, что я буду скучать по этому месту, — сказала я, когда мы складывали сумки в арендованную машину.

— Действительно? — откликнулся эхом Бен. — А ты ожидала чего-то менее идеального от мистера Безупречного Миллиардера?

— Я не знала, чего ожидать, — сев на пассажирское место, я прислонилась лбом к окну. — Но из-за тебя, определенно, все стало интереснее.

Роскошный самолет казался менее приветственным на обратном пути в реальную жизнь. Я вздохнула, наблюдая за Беном, который налил себе из бара джина с тоником, прежде чем сесть возле меня.

После взлета, он внезапно заерзал, доставая что-то из кармана пиджака.

— Почти забыл, — сказал он. — Причина, по которой мы сюда приехали.

Испытывая любопытство, я выпрямилась. Я и правда забыла, что он говорил мне в ресторане перед нашим отъездом, пока не заметила в его руке маленькую черную коробочку.

— Оу, — произнесла я, затем добавила тише, — ох.

— Оно недорогое, — произнес он. — Подумал, что ты не захочешь что-то вычурное.

Я медленно открыла коробочку, чувствуя, как горло сжимается. Кольцо было изящным и красивым, с несколькими бриллиантами и золотым дизайном вокруг них. Именно такое кольцо я бы выбрала для себя.

Ради Бога, не реагируй слишком эмоционально.

Но дело было не в кольце, точнее, не совсем в нем. Кольцо стало последней каплей в эмоциональных американских горках этих выходных. Я волновалась об этом забавном мужчине и не хотела, чтобы он умер молодым. И я честно, действительно не хотела продолжать притворяться, что люблю его, когда это так близко к истине.

— Прости, если оно... — он сделал жест, значение которого я не поняла. — Не знаю. Мне казалось, оно тебе понравится.

— Мне нравится, — сказала я мягко. — Мне, эм, мне надеть его?

— В идеале — да, прежде, чем мы приземлимся, — видя, что я все еще словно замороженная, он забрал коробочку из моей руки. — Позволь.

Да, это казалось более правильным. Я хотела еще немного по-притворяться.

Когда холодный металл коснулся моей кожи, я почувствовала дикое желание поцеловать его.

Что я и сделала.

Сначала он удивился, но быстро расслабился. Я отстранилась, и он слегка приподнял брови, когда я вылезла из кресла и встала перед ним. Наклонившись и используя его галстук в качестве некоего рычага, я соскользнула перед ним на колени, наслаждаясь видом того, как он медленно осознавал, чего я хотела.