Гэвин усмехнулся, обвив рукой плечи Эмили.

– Да. Ты пропустила новость, в которой говорится, что я отец Ноа.

Оливия выпучила глаза:

– Чтоб тебе! – она чуть не запрыгнула к Гэвину на руки, её визг был слышен, даже несмотря на шум салюта. – Ребята, вы это серьёзно? Он папуля маленького?

Гэвин поджал губы, не переставая улыбаться:

– Умопомрачительный папуля.

Хлопнув в ладоши, Оливия помчалась по лестнице, ведущей на пляж:

– Расскажу остальным!

– Вперёд! – крикнул Гэвин. Со свойственной ему широкой улыбкой, Гэвин положил руку на плечо Эмили. Соприкоснувшись своим носом с её, прикусил зубами её нижнюю губу. – Ты хоть представляешь, насколько счастливой я тебя сделаю?

Эмили улыбнулась, чувствуя, как тело отпускает напряжение последних недель:

– Не уверена, что ты можешь сделать меня счастливее, чем уже сделал.

– Сомневаешься в моих способностях?

– Кажется, я только что сделала это, – улыбнулась Эмили.

Отпраздновав эту новость с друзьями и семьёй, Гэвин повел Эмили наверх. Завтра в четыре Эмили должна быть на приеме у врача, и они собирались выехать довольно рано, чтобы избежать праздничных пробок. Перед поездкой Гэвин собирался позвонить Диллану и сказать ему, чтоб тот не утруждал себя своим появлением. Он с нетерпением ждал этого звонка. Чертовски уверен, что запишет их разговор. По-прежнему пребывая в шоке от того, что пыток больше не будет, и чувствуя себя, наконец, на небесах, Гэвин ничего не мог с собой поделать: его лицо озарила улыбка, когда рядом с ним на кровать забралась Эмили. Как только она легла на подушки, он не смог сдержаться и скользнул вниз по кровати. Проложил дорожку из поцелуев по её шее, прекрасному изгибу плеча и, наконец, вдоль живота. Медленно приподнял её шелковую сорочку, улыбаясь еще шире, когда он коснулся обнаженной кожи живота, в котором рос его малыш.

– Ноа, – прошептал Гэвин, оставив поцелуй прямо под её пупком. – Ноа Александр Блейк.

Эмили довольно вздохнула:

– Хорошо звучит.

– Я тоже так думаю, – Гэвин ещё раз поцеловал её живот и взял за руку. Переплетя их пальцы, поцеловал каждый и посмотрел на неё. – Спасибо.

Эмили провела свободной рукой по его волосам, убирая их со лба. Взгляд его глаз, лаковый голос и улыбка на лице заставляли её сердце разрываться от любви.

– Спасибо тебе, – прошептала она, одинокая слеза вырвалась наружу. – Я так тебе благодарна.

Гэвин прижался щекой к её животу, усмехнувшись, когда почувствовав небольшую вибрацию.

– Ручка? – спросил он, наслаждаясь этим ощущением.

– Возможно, – ответила Эмили, посмотрев вниз на движение. – Может, его пяточка?

Гэвин пожал плечами, согреваясь этим движением.

– Интересно, он будет таким же неумехой с бутылочными крышками, как его мамочка?

– Интересно, будет ли он таким же хвастуном, как папочка?

Гэвин вздернул бровь, пальцем выводя круги вокруг её пупка.

– Голубоглазый, никудышно играющий с крышками хвастунишка. Мне нравится.

Эмили хихикнула:

– Мне тоже.

Гэвин снова поцеловал её живот, его губы изогнулись в хитрой улыбке:

– Мне интересно, будет ли он ненавидеть твоих «Пташек» так же сильно, как я?

Эмили застонала, откинув голову обратно на подушку:

– Интересно, будет ли он ещё большим всезнайкой, чем его папочка?

– Старо, как мир. Ты это уже говорила.

– В самый раз для хвастунов, которым это предназначалось.

– Не могу сказать, что не согласен. – Гэвин принялся осыпать медленными поцелуями каждый дюйм живота Эмили, наблюдая, как волны мурашек бегут по её коже. – Интересно, поймет ли он, насколько прекрасна его мама снаружи и внутри?

Эмили коснулась щеки Гэвина, чувствуя, как в душе потеплело от его слов.

– Интересно, будет ли он мужчиной каждой своей частичкой таким же, как его папа?

С искрящимся теплом взглядом, Гэвин накрыл тело Эмили, целуя ребра, выпуклость груди и изгиб ключицы. Нависая над ней, он провел рукой по её шелковым волосам.

– Надеюсь, он влюбится в такую же самоотверженную, как его мама, девушку, которая рискнет всем, что имеет, чтобы дать шанс его хвастовству.

В темную комнату просачивались мерцающие огни салюта. Глядя в глаза Гэвину, Эмили стало трудно дышать, когда она запустила пальчики в его волосы.

– Надеюсь, он будет таким же великодушным, мягким и добрым, как его отец, если эта девушка когда-нибудь причинит ему боль.

Гэвин накрыл губы Эмили своими, шепча в нежном поцелуе:

– Интересно, поймет ли он, насколько сильно я буду любить его и его маму, до последнего угасающего вдоха?

И хотя она почти начала, Гэвин снова ничего не дал ей сказать. Он не только продолжал шептать ласковые слова, отпечатывающиеся в её голове, он придавал ей жизненных сил, согревая душу, как никогда прежде. Сердце билось обещанием, Эмили чувствовала, что он стал единственным для неё и их малыша, а его любовь крепла на протяжении ночи с каждым осторожным прикосновением и сладким объятием.

Когда следующий утром Эмили проснулась, аромат бекона просочился в сознание, едва она поднялась с пустой кровати. Плотные тучи, серые, словно старые могильные надгробия, усеяли небо за окном. Очевидно, днём будет дождь. Лениво потянувшись и зевая, Эмили осмотрела спальню. Высунув голову наружу, услышала голоса Гэвина и его отца, доносящиеся снизу. Эмили улыбнулась тому, как они шутили и смеялись. Решив быстренько принять душ, прежде чем они уедут, Эмили порылась в чемодане в поисках мягких укороченных брюк и блузки с бретельками. С одеждой в руках она прошла в ванную, где простояла под долгим горячим душем. Закончив, высушила волосы, оделась и спустилась вниз. Найдя на кухне одного Чэда, она осмотрелась в поисках Гэвина.

– Доброе утро, – сказала Эмили, выдвигая стул, – где Гэвин?

С кулинарной лопаткой в руках, Чэд посмотрел на неё:

– И тебе доброе утро, – ответил с улыбкой. – У нас закончилось молоко. Он вызвался быстро съездить в магазин. – Чэд налил ей высокий стакан апельсинового сока, и подтолкнул по гранитной столешнице черного цвета. – Пей. Это полезно для тебя и моего внука.

Эмили улыбнулась, его горделивый тон согревал:

– Спасибо. – Она отпила сока и огляделась. – Все ещё спят?

– Лилиан уже готова. – Чэд разбил яйцо над шипящей сковородой. – Тревор и Феллон проснулись. Он спускался и взял две кружки кофе. Хотя, я не видел Оливию или Джуда. – Он сделал глоток своего апельсинового сока. – Яйца и бекон?

– Конечно, – ответила Эмили, в животе заурчало от дразнящего аромата.

Чэд выложил несколько яиц и пару кусочков бекона на тарелку. Поставив её перед Эмили, он улыбнулся, вокруг глаз собрались морщинки. – Наслаждайся.

– Спасибо, – Эмили взяла вилку и приступила к еде. Следующие двадцать минут она с удовольствием слушала рассказы Чэда о Гэвине. Она не только узнала, что её почитатель Янки в какой-то момент обожал Метс, в выпускном классе школы он еще и не забил ни одного мяча в качестве нападающего. В конце концов, он ушёл с поля и никогда больше не играл, разве что только ради забавы. Чэд сказал, они верили, что решение Гэвина перестать играть было принято из-за жестких насмешек скаутов, будто все его таланты направлены на стремление в высшую лигу. Это поразило Эмили, учитывая его глубочайшую любовь к бейсболу. Как бы то ни было, она отнесла это на счёт его желания стать архитектором. В любом случае, это насторожило её, и она решила подвергнуть его маленькой пытке по пути домой. Закончив с едой, Эмили проверила свои часы. Его не было уже больше получаса.

– Гэвин доит корову на какой-то ферме? – она посмотрела на часы на нержавеющей плите. – Его давно уже нет.

Чэд взглянул украдкой, медленно выгнув бровь.

– Хм-м. Его нет достаточно долго. – Он выглянул из окна на крупные капли дождя, падающие с неба. – Может, он медленно едет. Знаю, он упоминал о своей езде на мотоцикле к горизонту.