-О-о, – тихо произнесла Эмили. Ее сковала сильная тревога. Мысли вернулись к разговору, который не так давно состоялся у них с Гэвином. Он увлеченно, в мельчайших деталях, рассказывал, как любил разгонять свой байк до невообразимой скорости на дорогах Ист Хэмптона. – Позвоню ему на мобильный и проверю, как он.
Чэд кивнул, и Эмили направилась к лестнице. Перешагивая сразу через две ступеньки, за секунды поднялась наверх. Повернув за угол, врезалась в Оливию.
– Ну, это меня разбудило, – весело прощебетала Оливия. Вытирая волосы полотенцем, она смотрела на Эмили. – Почему ты выглядишь так, словно находишься ни грани нервного срыва?
Взгляд Эмили приклеился к арочному окну высотой от потолка до пола, видневшемуся из холла. Эмили затаила дыхание, будто находясь под плотной и тяжелой пеленой дождя. Она пронеслась мимо Оливии, чувствуя, как нарастало плохое предчувствие. Наспех откопав в сумке телефон, нажала кнопку быстрого набора Гэвина. К четвертому гудку стало ясно, что он не ответит.
– Эм, какого дьявола происходит? – с недоумением на лице в дверном проеме стояла Оливия.
Сглотнув, Эмили захлопнула телефон.
– Гэвин уехал за молоком и до сих пор не вернулся. А ещё он взял свой чертов байк.
Оливия пожала плечами:
– Ладно. Идет дождь. Может, он просто пережидает, девочка. Успокойся.
Эмили кивнула. Оливия права. По каким-то причинам она слишком остро отреагировала. Она прекрасно знала, что Гэвин достаточно умен, чтобы не гнать, как зверь, вот только что-то было не так, а она не могла понять, что. Не только тянущее ощущение в животе говорило ей, что что-то не так, но и пустота, заполняющая все внутри. В то время как она пыталась уговорить себя не сходить с ума, сознание протестовало, и звук дверного звонка вдруг разрезал воздух. Эмили метнулась к окну спальни, и сердце перестало биться, когда взгляд наткнулся на голубые и белые огни патрульной машины Ист Хэмптона. Она проскользнула мимо Оливии, когда та мчалась вниз по лестнице. Резко остановилась на лестничной площадке и прижала руку к животу, почувствовав спазм. Внутри больно кольнуло, отдаваясь в брюшных мышцах. Она вцепилась пальцами в перила и попыталась замедлить дыхание и поток мыслей. Возможно, Гэвина задержали за превышение скорости. В конце концов, именно это Эмили пыталась внушить себе, наблюдая, как Чэд открывает дверь. Полное имя Гэвина… Потом слова. Несмотря на головокружение, они кувалдой раздавались в ушах Эмили, лишив её равновесия.
Не справился с управлением…
Тупой удар…
Пневматический подъемник…
Критическое состояние…
Эмили старалась дышать, инстинктивно опустившись на ступеньки и пальцами вцепились в холодный металл перил. Вокруг творился хаос, но она не замечала этого. Не могла. Не могла думать или чувствовать. Сознание впало в состояние оцепенения, где-то на заднем плане слышался истерический плач Лилиан. Она едва заметила, как Тревор осторожно поднял её со ступенек и вывел на теплый влажный воздух. Тяжелая капля дождя ударилась о кожу головы. Ещё одна о щеку. Прежде чем понять, она намокла и была усажена в машину Тревора.
Зелёные глаза невидящим взором смотрели на проносящуюся мимо дорогу, каждая клеточка Эмили застыла от страха. По крыше стучал дождь, а её колотящееся сердце сотрясало все тело. В голове проносились острые, но всё же прекрасные воспоминания последних месяцев; холодная реальность сильнее вдавила Эмили в сиденье. Гэвин тяжело ранен. Слова офицер, пронесшегося мимо ворот, наполнили Эмили горем. Из глаз лились слёзы, в то время как невыносимая боль прочно пульсировала в самых темных уголках головы.
К тому времени, как они добрались до больницы, дождь усилился, его шум стал таким же уверенным, как рукоплескания на рок-концерте. Эмили распахнула дверцу, выбираясь наружу. В ее голове царил полный сумбур, а она только молилась, спеша в отделение интенсивной терапии. По-прежнему не в состоянии говорить, Эмили слушала, как Тревор с Феллон спрашивали, где находится Гэвин. Проинформировав их, медсестра за стойкой регистрации указала на конец коридора. Входя в лифт, Эмили вцепилась в руку Тревора, чтобы не упасть, ее глаза блестели от слез.
– Эмили, послушай меня, – прошептал Тревор надломленным голосом. – С ним всё будет хорошо.
Феллон погладила мокрые от дождя волосы Эмили:
– Он справится, Эм. Тебе нельзя терять надежду.
Не справился с управлением…
Тупой удар…
Пневматический подъемник…
Критическое состояние…
Эмили, покачав головой и запинаясь, сказала:
– Вы слы… слышали, что сказал оф… офицер.
Феллон притянула её в свои объятия, крепко сжимая. Когда лифт остановился на этаже отделения интенсивной терапии, размытым взглядом Эмили увидела родителей Гэвина, Колтона, Оливию и Джуда, разговаривавших с врачом. Эмили хотела броситься к ним, узнать, что происходит, только тело застыло. Ноги не двигались. Руки приросли к телу так крепко, как будто льдинки, свисавшие со сточной канавы. С помощью Тревора Эмили вышла из лифта. Глубокое чувство беспомощности застряло в груди, когда она медленно направилась к ним. В прохладном больничном воздухе явно различались запахи нашатырного спирта и болезни. По спине побежали мурашки, когда её взгляд заметался между несколькими палатами. Оставаясь без эмоций, с накинутыми на плечи одеялами, большинство словно не отдавали себе отчёта в происходящем. Подойдя ближе, Эмили в глазах Чэда увидела страх, и от этого её всю затрясло. Грохот сердца отдавался во всем теле.
Лилиан обняла Эмили, слёзы смачивая ее блузку.
– О Боже. Мой малыш. Мой маленький мальчик. Они не уверены, выдержит ли он. – Крики Лилиан звоном отдавались в голове Эмили, её отчаяние просачивалось в сердце.
– Что произошло? – спросила Эмили, с трудом произнося слова. Слезы бежали из глаз, и Эмили посмотрела прямо на врача. – Должно быть что-то, что вы можете сделать. Он собирается… – Эмили всхлипнула, – он будет отцом.
Доктор тихо выдохнул, пряча широкие ладони в карманы.
– В Монтоке мотоцикл вылетел из-под него прямо перед отелем «Mill House Inn». Его бросало под встречные автомобили. – Он покачал головой, голос звучал мрачно. – Мы только что сделали компьютерную томографию. Хотя он был в шлеме, его мозг получил несколько повреждений, и сейчас он не выдает никакой реакции. Мы пытаемся контролировать отёк и сделаем всё от нас зависящее, но всё выглядит плохо. У него пробито легкое, сломано три ребра, перелом бедренной кости и внутреннее кровотечение в брюшной полости. Хирург сообщит вам последние новости, как только выйдет из операционной.
Эмили чувствовала, как ее тело обмякло, как сердце рвется из груди. Бесконтрольно рыдая, она рухнула в объятия Тревора, пытавшегося её удержать, когда ноги подкосились. При этом его собственные руки тоже ослабли, пока он сам пытался собраться с силами. Дрожа, Эмили пошла в маленькую комнатку ожидания. Рухнула в кресло и спрятала лицо, раскачиваясь вперед-назад.
Этого не могло случиться. Всё неправда. Она отказывалась верить, ведь только несколько часов назад их с Гэвином жизнь была цельной, а теперь она могла его потерять. Их сын мог его потерять. Мысль о том, что Ноа никогда не узнает, насколько замечательный мужчина его папа, заставила Эмили усомниться во всём, во что она когда-либо верила. Она подняла голову и затуманенными от слёз глазами осмотрела комнату. Бледные от страха лица, ни на одним из них не было и лучика надежды. Эмили посмотрела на Чэда, обнимающего Лилиан, и горе на его лицо прожгло дыру в сознании Эмили. Сидя радом с маленьким кофейным аппаратом, Оливия положила голову на плечо Джуда, слезы градом бежали по её щекам. Эмили сглотнула, переведя взгляд на Колтона. Стоя в одиночестве в углу и скрестив руки на груди, он смотрел в пол и беззвучно плакал.
Эмили покрывалась холодным потом по мере того как образы того, какими они с Гэвином должны были стать, и жизнь, о которой они говорили, медленно таяли. На стене тикали часы с секундной стрелкой, жуткой и уродливой в каждом своем движении. В течение нескольких последующих часов все ждали хотя бы слова. С серого неба сошел свет, к тому времени как в комнату ожидания вошел хирург. Все вскочили.
