— Хэх, — крякнул Твилли, — это у тебя во флайт-листе написано, или они тебе сами сказали?

— Во флайт-листе. Я с ними вообще особо не знакомился. Встретил, загрузил, повез. Типа так получилось, что я был по другим делам в Мексиканской Калифорнии, а тут попутная задача.

— Ага-ага, — Твилли показал глазами в сторону пляжа, — ты посмотри на них внимательнее.

Песчаный пляж, размером примерно как три футбольных поля, расположенный во внутреннем сегменте бухты Хее, закрытой от волн и ветра, был частично занят парковкой гидропланов, а частично — пуст. Сейчас на пустой площадке, пятнадцать обнаженных европеоидных девушек довольно спортивного телосложения, сосредоточенно занимались геометрической разметкой. Можно было предположить, что они рисуют на песке линии для какой-нибудь пляжной игры. Интересно, для какой игры нужно поле наподобие восьмерки, обе петли которой (большая и маленькая) разбиты на сектора. Может, какая-нибудь разновидность пляжного волейбола?

— По ходу, — предположил Корвин, — девчонки собираются поиграть в мячик.

— Ага, щас, — прокомментировал сержант, и фыркнул в знак абсурдности этой гипотезы.

— Я объясню, штаб-кэп, — сказал Гоген, — они начертили два Круга ведьмовской силы. Значит, пятнадцать твоих ведьм делятся на два кванта. Маленький, это звено, три девчонки, все здесь. Большой, это кельтский ковен. Тринадцать девчонок, но одной не хватает. Вот, видишь, они собираются поставить на ее место куклу-заместителя.

— Этот пальмовый пень что ли? — спросил Корвин, наблюдая, как две девушки тащат со склона довольно внушительный фрагмент пальмы, вероятно сломанный недавними штормами.

— Да, — Гоген кивнул, — видишь, они выбрали пень. Значит, та ведьма, которой тут нет, жива и здорова, просто находится в другом месте. А если бы они выбрали кусок пальмы с зелеными веточками, это бы значило, что тринадцатая ведьма умерла, и они ждут ее реинкарнации.

— Просто ****ец какой-то! — произнес штаб-капитан, — Слушай, Гоген, твоя главная профессия авиационно-диспетчерская или магически-оккультная?

— Примерно поровну, — ответил потомок великого художника, — я даже скажу, что это связано. Прикинь: магия здорово помогает в критических ситуациях, если техника вдруг подводит.

— Хэй, Гоген, а зачем они web-камеры расставляют? — забеспокоился сержант Твилли.

— Ну… — диспетчер почесал кончик носа, — …Это, по ходу, для усиления астрального контакта с тринадцатой девчонкой из кельтского ковена.

— А вот, не угадал, оракул, — с легким злорадством сказал Корвин, — на самом деле, они будут на восходе солнца проводить видео-конференцию по сети OYO.

— Ну, и что? — заспорил Гоген, — Одно другому не противоречит!

— Видео-конференция, это такое дело… — заметил сержант, — …Давайте-ка завесим авиа-технику камуфляжной сеткой. Не фиг показывать все это вероятному противнику.

Тезис выглядел разумно, так что все трое направились к парковке, взяли из маленького ангара камуфляжные сетки, и по быстрому развесили их на гидропланах, стоявших у причала. Теперь казалось, что ни причала, ни гидропланов нет, а есть маленькая роща запыленного кустарника, растущего из склона, и нависающего над водой. Обычный элемент здешнего ландшафта.

— Едва успели, — заметил Корвин, когда они вернулись на свою позицию выше пляжа.

— Успели до первого луча солнца? — спросил Гоген, взглянув на небо. В восточном секторе уже разгорелся рассвет. Солнце поднялось над горизонтом, но склоны по бокам бухты пока не пропускали лучи на пляж. Четкая линия тени медленно ползла вниз по западному склону.

— Да, — Корвин кивнул, — для них это важно, и они только об этом говорили со мной в полете.

— Ничего себе! Они десять часов подряд говорили с тобой про первый луч солнца?

— Нет. Просто, одна из них, кажется, старшая, спросила, можно ли по навигационной схеме в бортовом компьютере рассчитать, когда на пляже будет первый луч солнца. Мне не трудно, я рассчитал. Все равно в полете делать было нечего. Пилил на автопилоте над океаном.

— Ты рассчитал, а она что? — полюбопытствовал сержант Твилли.

— А она сказала: «ты нам помог», и все. Больше мы не разговаривали. Они обсуждали что-то на языке, которого я не знаю. Может, это вообще эльфийский язык. Ну, их дело, мне-то что.

— Смотрите, сейчас будет красивый ритуал! — уверенно объявил Гоген.

Трудно определить, на что это было похоже.

Возможно, на какую-то древнюю китайскую гимнастику.

Или, на футуристическую беззвучную театральную постановку.

Или на какую-то дворовую детскую игру, но в замедленном и очень пластичном варианте.

— Знаете, что самое странно? — заявил Гоген, наливая в стаканчики еще по порции рома, — Вот, симпатичные обнаженные девушки, хорошо двигаются, а эротизм на нуле. Типа, абсолютная противоположность обычным уличным танцам. Знаете, почему? Потому что ведьмы во время ритуала, не хотят быть эротичными. Это бы их отвлекало от собирания солнечной энергии.

— А ведь правда, — высказался сержант, — когда они просто размечали площадку, то выглядели намного эротичнее, а сейчас, как движущиеся статуи.

— Статуи, между прочим, бывают эротичными, — возразил Корвин.

— Да, — сержант кивнул, — но эти твои ведьмы специально изображают не эротичные статуи.

— Твилли, блин! Это не мои ведьмы, а просто попутные.

— Смотрите, — сказал Гоген, — они хотят показать, сколько солнечной энергии собрали. Ученые считают, что человек не может собирать солнечную энергию, но факты упрямая вещь. Если я правильно понимаю, а я наверняка правильно понимаю, то сейчас будет древнейший фокус из арсенала ведьм-йогов: человек под водой использует солнечную энергию вместо воздуха.

— А разве девчонки бывают йогами? — удивился сержант Твилли.

— Еще как бывают!

— По-любому, — заметил Корвин, — никакая солнечная энергия не заменит человеку кислород.

— Ты давай, штаб-кэп, засекай время, — ответил Гоген, — а то потом сам себе не поверишь.

К этому моменту 15 девушек (или ведьм) вошли в воду, легли спинами вверх, взялись за руки, сформировали на поверхности круг, похожий на солнышко, а затем чуть-чуть погрузились, и продолжали висеть в футе под водой. Корвин, послушавшись совета Гогена, засек время… На середине третьей минуте он начал беспокоиться, а на пятой минуте ему вдруг пришла в голову странная мысль: не происходит ли тут коллективный суицид перед web-камерой? Вроде бы, в истории случались такие вещи. Он стал вспоминать приемы реанимации в полевых условиях, одновременно думая о том, в какой момент здравый смысл требует вмешаться в ситуацию…

…Пошла последняя четверть пятой минуты, и тут, девушки синхронно вынырнули.

— Греб я конем такую работу, — выдохнул Корвин, и спонтанно влил в себя унцию рома.

— Что, штаб-кэп, поверил в солнечную энергию? — съехидничал потомок великого художника.

— Нет, я не поверил, но задумался.

— Ага, я бы на твоем месте тоже задумался, — сказал сержант Твилли, — долго тебе еще бахаться с этими ковенами, большим и маленьким?

— Нет. Хвала Мауи и Пеле, держащим мир. Мне надо только добросить их до атолла Факаофо — Токелау. Завтра утром старт — вечером там. Может, они классные девчонки, но…

— …Какие-то стремные, — договорил сержант.

— Расслабься штаб-кэп, — успокоил Гоген, — твои ведьмы вылезли на берег, и рассаживаются для конференции. Повторять ритуал сегодня они не будут, это было бы против правил.

— Блин, сколько раз повторять? Это не мои ведьмы, а попутные!

Восточная Канада. Французская область. Район Квебек.

Позднее утро 1 марта в местном часовом поясе.

Есть люди, не желающие ни с кем связывать себя надолго. А есть люди, мечтающие найти пару навсегда. Французский бригадный генерал Сезар Леметри относился к первым, но на 50-летие судьба подарила ему сбывшуюся мечту вторых. Это случилось на фоне взрыва мощностью 400 килотонн в тротиловом эквиваленте, зато генерал Леметри и Адели Дюран (36-летняя канадка, литературный агент) за один день узнали друг о друге больше, чем иные пары за всю жизнь. И оказалось, что они прекрасно подходят друг к другу. Более того, 10-летний Жак-Ив и 7-летняя Соланж сразу же уверились, что дядя Сезар — это именно тот мужчина, которого они хотели бы видеть рядом с мамой, за завтраком, обедом, ужином и вообще всегда. Это судьба. И менее чем через полтора месяца после знакомства, бригадный генерал Леметри (кстати, отправленный в почетную отставку) оказался в симпатичном старом коттедже в пригороде Квебека…