= Райтмен, Пенсакола. Капитан Кройден, я приказываю экипажу оставаться на судне.

= Кройден, Навассо. Сожалею, капитан Райтмен, но это противоречит правилам.

= Райтмен, Пенсакола. Если вы покинете судно, я заявлю об оставлении вами боевого поста.

= Кройден, Навассо. Я вас понимаю, капитан Райтмен. Но есть правила. Мы покидаем аварийное судно и идем на шлюпках к Восточному Реннеллу. Прошу вас распорядиться на предмет береговой поддержки роты разведки, занимающей позицию на востоке Реннелла.

= Райтмен, Пенсакола. Запрос принят, Навассо. Вас поддержат. Конец связи.

К 9 утра 5 января судьба супер-транспорта, была решена. Судно, брошенное командой, все быстрее двигалось к Рифам Неизбежности, и уносило с собой сто тысяч тонн военных грузов (главный оперативный запас экспедиционной эскадры АУГ-15).

Алофи, отделенный от Футуна проливом шириной в милю, имеет площадь более 30 кв. км. Ничего принципиально иного, чем на Футуна на нем нет — такой же вулканический остров искаженно-ромбической формы с осевым горным хребтом, верхняя точка которого лежит примерно в 400 метрах над уровнем моря. Особенность острова Алофи в том, что за период французского господства, с него полностью исчезло население. Все четыре крупных поселка опустели. Осталось несколько старых плантаций табака на берегу, прилегающем к проливу. Посещались они только, когда туземцам Футуна не хватало денег на курево из магазина.

Такая необитаемость сделала Алофи ценным пунктом для предновогодней эвакуации, и за несколько дней в южной бухте, закрытой от ветров, был создан технополис под названием Вакавака (что в переводе значит «много лодок» или просто «верфь»). Не на берегу бухты, а именно в самой бухте. Фактически, это были широкие баржи с малой осадкой, загнанные в полосу мангровых зарослей, под высокий навес из камуфляжной сетки, имитирующей те же мангровые заросли (вид сверху). Сетка закрывала несколько гектаров, и под ней оставалось достаточно места для парковки немаленькой техники.

Помимо иных объектов, в бухте технополиса сейчас стояли крыло к крылу две 40-метровые летающие лодки, во многом похожие, несмотря на разделявшее их столетие:

«Do-X» — модель 1929 года, по-своему эстетичный крылатый вариант канонерки (малого корвета) времен Первой Мировой войны.

«Ф-джонка», модель текущего года, с той же схемой планера, но с фюзеляжем простейшей «коробчатой» формы наподобие парохода Фултона 1807 года.

По широкому крылу второй из этих двух машин бегали две крепко сложенные юные японки, одетые в шорты и майки с надписью «Fuji-Drive» и логотипом холдинга «Fuji». Они энергично жестикулировали и болтали. По обрывкам фраз на английском не составляло труда догадаться: японки изумляются тому, насколько этот концепт уродливый.

За их самовыражением наблюдали с борта небольшого сампана два персонажа: один явный абориген, лет 30 с минусом, а другой — явный европеец, лет 30 с плюсом.

— Знаешь, Махно, — произнес абориген, — твои женщины ведут себя не очень тактично. Я хочу сказать, это совсем неплохой самолет, если учесть, что Скйоф построил его всего за декаду.

— Этеэле, — ответил европеец, — ты просто не очень хорошо знаешь японский характер. Японцы склонны восхищаться необычными изделиями человеческих рук и, как объясняют философы, искреннее восхищение уравнивает выдающееся безобразие и выдающуюся красоту.

— Мне этого не понять, — честно признался принц Этеэли, — и я не понимаю: где ты добыл этих японских девчонок?

— Я их не добывал. Это землячки Накамуры Иори, из города Убе.

— О-о! Накамура Иори, японский бухгалтер, который за месяц поднял экономику Таити, а?

— Ну, — ответил Махно, — нельзя сказать, что Иори-сан совсем поднял там экономику, но если сравнить с тем, как Таити выглядел после войны 21 ноября, то успехи впечатляющие.

— Я об этом и говорю. А янки в новогоднюю ночь там много разбомбили?

— Да. Университет, ВПП аэропорта и пять отелей на западном берегу. Эти отели все равно не работали, а университет жалко. К счастью, студентов там не было. Новогодняя ночь. Но, что касается новой экономики, то ее эта бомбардировка практически не задела.

Принц Этеэле покивал головой.

— Это хорошо. А вот на Бора-Бора в отелях под бомбами, кажется, погибло много туристов.

— Да, — Махно кивнул, — там кроме аэропорта и административного центра янки бомбили три элитных отеля, приняв их за военные объекты из-за наличия парковки гидропланов.

— Дебилы, — припечатал принц, и вернулся к исходной теме, — Так, ты говоришь, эти девушки землячки бухгалтера Иори. А чем они занимались там, в Японии?

— Они работали на жемчужной ферме. Скучное занятие. Вот Иори-сан и пригласил их сюда.

— Ага! Ясно, почему они хорошо плавают и ныряют. Жемчужная ферма. А майки с вот такой эмблемой, это легенда, чтобы подставить фирму «Fuji-Drive», будто бы она поставляет сюда оружие и еще что-нибудь? Я угадал?

— Почти угадал, — ответил Махно, — специально подставлять «Fuji-Drive» никто не собирался. Задача была поссорить оффи в Вашингтоне и Токио, а «Fuji-Drive» подвернулась под руку и поэтому ее использовали. Но она от этого только выиграла. Смешно, правда?

— Смешно, — согласился принц, — но я не понимаю: как она могла выиграть? У нее наверняка случились проблем с японской полицией и спецслужбами.

— Верно. Эти проблемы случились. Зато товар «Fuji-Drive», карманные игровые компьютеры, пошел нарасхват. За две недели они продали больше этих игрушек, чем за прошлые полгода. Психология молодых японских покупателей: это очень круто играть на компьютере фирмы, продавшей в Океанию пушку, которая напугала австралийцев и американцев.

— У! Эх! — Этеэле с досадой ударил себя кулаком по колену, — Я должен был сам догадаться!

Комэск Махно хлопнул его по плечу.

— Догадаться не так просто. В «Fuji-Drive» сначала удивились всплеску сбыта, и только через неделю поняли, почему это происходит. А теперь они предлагают Иори-сан сотрудничество. Неофициально, конечно. Но это отдельная тема.

— Да, — согласился принц, — отдельная тема. А тебя, наверное, интересуют переговоры с киви?

— Так точно. Прикинь: штаб поручил мне своевременно бросить говно на вентилятор.

— Что тебе поручил штаб? — удивленно переспросил принц.

— Это сленг, — пояснил комэск, — так называется сюрприз, происходящий во время какого-то события, транслирующегося крупными TV-каналами в прямом эфире. Представь: парадная обстановка, все в официальных костюмах говорят заранее согласованные слова, и вдруг на вентилятор, крутящийся под потолком падает огромный кусок говна.

— Ха! — принц хлопнул себя ладонями по бедрам, — Красиво! Но ведь на самом деле будет не настоящее, материальное говно, а информационное, а?

— Информационное, — подтвердил Махно, и после паузы добавил, — но настоящее.

— Ну, я примерно понял, — сказал Этеэле, — теперь слушай. Я рассказываю про киви. Мой брат

Улукаи позвонил королю маори Рангимаи в город Ваикато. Ты знаешь, в Аотеароа — Новой Зеландии король маори не совсем официальный, но в Веллингтоне к нему прислушиваются. Разговор получился не совсем хороший, потому что король Рангимаи укорял моего брата за расстрел французов и сингапурцев, а мой брат тоже много чего наговорил. Но, в общем, они перешли к теме про туристов-янки. И мой брат надавил на гуманизм. В смысле, что жители Фиджи и Тонга линчевали бы всех американцев, которых поймали бы. Но, удалось кое-как договориться с генералом-президентом Тевау Тимбером, он сам поймал 36 туристов-янки и передал нам. И гуманизм требует, чтобы их быстро-быстро отправили домой, поскольку они испытывают неописуемые страдания бла-бла-бла. В общем, этот заход сработал.