И, узнав, отчего Ленин не выстрелил, охотники еще больше удивились. А один охотник сказал:
— Чем красивее лиса, тем она ценнее. Я бы в нее выстрелил.
Но Ленин на это ничего не ответил.
Рассказы, не вошедшие в цикл
В сорок семь лет
Темная осенняя ночь. Мрачный лес. Где-то горит торф — пахнет едким дымом.
По узкой тропинке идет Ленин. Позади него — трое. Они сопровождают Ленина.
Дело крайне спешное и опасное: надо переправить за границу Владимира Ильича.
Повсюду разослали приказ Временного правительства. Арестовать Ленина. И даже объявлена высокая денежная награда тому, кто задержит его.
Сначала Владимир Ильич скрывался на сенокосе, в шалаше. Потом решено было переправить Ленина в Финляндию.
Но для этого надо было дойти пешком до Белоостровской железной дороги. Потом доехать до станции Удельная. Переночевать там. А вечером сесть на паровоз и в качестве кочегара переехать границу.
Такая договоренность была с одним машинистом.
И вот Ленин и его спутники идут через лес.
Путь не легкий. Под ногами горит торф. Почва проваливается. И ноги увязают в земле.
Спутники Ленина идут молча. Задача — сохранить жизнь Ленина — заставляет их тревожиться за дальнейшее.
Но Ленин настроен весело и шутливо.
Неожиданно подходят к какой-то реке.
Один из спутников Ленина с удивлением говорит:
— Что такое! Не так давно я проходил этот лес, тут реки не было. Вернее, тут была крошечная пересохшая речонка. Ее можно было перейти не замочив коленей.
Ленин говорит:
— Дожди шли две недели — и вот результаты.
Луна показалась из-за облаков и осветила картину. Перед путниками действительно была довольно широкая река. Спутники Ленина говорят:
— Придется пойти влево и там поискать переправы.
Ленин говорит:
— А почему бы нам речку не перейти вброд? Вряд ли мы в темноте найдем лучшую переправу.
Один из спутников Ленина говорит:
— По-видимому, тут глубоко. Умеете ли вы плавать, Владимир Ильич?.. Что касается нас, то мы переплыть можем. Но за вас побаиваемся. Тут могут быть ямы, рытвины…
Ленин с улыбкой говорит:
— Плавать-то я умею. И даже это — мое любимое занятие. Я другого боюсь: боюсь, что до этого дело не дойдет. К сожалению, тут, кажется, не так уж глубоко.
Ленин быстро разделся, свернул свой костюм в узелок, взял его в левую руку и первый вошел в воду.
За ним вошли в воду остальные.
Вода была дьявольски холодная. Захватывало дыхание у всех, кто входил в воду, но Ленин сказал:
— После дыма и пожара это просто великолепно!
Вода дошла до его груди. Потом до плеч. До подбородка. Потом стало мельче. И, наконец, Ленин вышел на другой берег.
Вслед за ним на берег вышли его спутники.
Было удивительно смотреть на Ленина. Ведь ему сорок семь лет! Такая ночная переправа через холодную речку многих бы привела в уныние. Но Ленин был по-прежнему весел. И даже, пожалуй, он был еще веселей, чем раньше.
Он стряхивал с себя воду ладонью руки. И казалось, что ничего, кроме удовольствия, он не испытывает.
Достав из кармана носовой платок, Ленин слегка обтерся им и, быстро одевшись, еще раз сказал:
— Великолепно! Жаль только, что речушка мелка — не пришлось поплавать.
Тут все засмеялись и пошли дальше.
Через два часа Ленин сидел в вагоне.
Однако в этот вагон Ленин сел не тогда, когда поезд стоял на станции. Тогда сесть было нельзя: кругом ходили юнкера и всех подозрительных арестовывали. И хотя Ленин был в парике и выбрит, тем не менее идти на станцию было весьма рискованно.
Ленин и его спутники лежали в канаве и выжидали, когда поезд тронется. И когда поезд тронулся, Ленин быстро подбежал к станции и на ходу вскочил в вагон.
И при этом он проявил удивительное умение, выдержку и самообладание.
На другой день Ленину снова понадобилась его физкультура.
На станции Удельная он, как заправский кочегар, поднялся на паровоз по ступенькам.
Тот, кто видел эти паровозные ступеньки — узенькие и неудобные, — тот поймет, что без привычки это было сделать нелегко и непросто.
Человека, неопытного в физкультуре, пришлось бы, пожалуй, подталкивать снизу. Либо сверху пришлось бы его подтягивать рукой. Да при этом он непременно оступился бы раза три, потерял бы шапку и, чего доброго, крик бы поднял.
Но Ленин так искусно это сделал, что ни сыщики, ни охрана не заметили, что посторонний человек поднялся на паровоз.
И спутники Ленина, следившие за ним, чтоб все было благополучно, с облегчением вздохнули.
Через час Ленин благополучно переехал границу.
Как Ленин спал на полу
Временное правительство хотело арестовать Ленина.
Сыщики повсюду разыскивали его.
И поэтому Ленин должен был скрываться за городом.
В три часа ночи (15 августа 1917 года) Ленин приехал на станцию Удельная.
Там на окраине стоял маленький домик, в котором жил один рабочий со своей женой.
Это было бедное жилище. В комнате стояла одна кровать, убогий кухонный стол и две табуретки.
В этом домике Ленин должен был переночевать. Хозяева с нетерпением ожидали дорогого гостя. Они встретили его с радостью и волнением. Скромно поужинали. И стали укладываться спать. Хозяйка, сконфуженно улыбаясь, сказала Ленину:
— Уж пожалуйста, Владимир Ильич, не побрезгуйте, ложитесь спать на нашу кровать.
Ленин сказал:
— Нет, что вы, как это можно. Я лягу на полу. Не беспокойтесь — отлично устроюсь.
Хозяева сказали:
— Очень просим вас лечь на постель. Мы сегодня ложиться не собираемся. И посидим тут на табуретках. Постережем ваш сон.
Ленин пожал руки добрым хозяевам и категорически отказался лечь на их постель.
Он вытащил из кармана две газеты, расстелил их на полу, подложил под голову книгу и пиджак и лег, несмотря на просьбы хозяев.
Хозяйка сказала:
— Мы так ждали вас, Владимир Ильич, так надеялись. И что же мы теперь видим — вы лежите на полу. Нам с мужем прямо немыслимо на это смотреть.
Ленин сказал:
— Нет, нет, прошу вас не беспокоиться обо мне. Мне тут очень удобно. Уверяю вас.
И Ленин закрыл глаза, как будто говорил этим — я страшно устал, уже засыпаю и даже не слышу, что мне говорят.
И вот наступило утро.
Ленин встал и, взяв полотенце, вышел в сени помыться.
И тогда хозяйка заговорила. И какая-то горечь была в ее голосе. Она сказала, обратившись к человеку, который пришел с Лениным:
— Как вы думаете, почему Владимир Ильич отказался лечь на нашу постель? Ведь мы и белье для него перестелили. Вытряхнули матрац. И Владимир Ильич видел, что постель наша опрятная… Неужели же он побрезговал нами?
И тогда человек, которого спросили, ответил:
— Нет, нет, что вы!.. Он не лег на вашу постель не из-за того, из-за чего вы думаете. Он просто не хотел вам доставлять беспокойство, он не хотел, чтоб вам неудобно было спать. Вот почему он это сделал. И больше нет никаких объяснений.
И тогда хозяйка, услышав эти слова, просияла. Но потом, задумавшись, сказала:
— Но как это может быть? Он великий вождь всех трудящихся. Он мог бы приказать, что угодно, и это было бы исполнено. А вместо этого он отказался от нашей постели и спал на полу…
Человек ответил:
— Вот потому, что он вождь всех трудящихся, а не барон или царь — вот именно поэтому он и поступил так, а не иначе.
Женщина сказала:
— Все-таки в этом есть что-то удивительное. И это не укладывается в моей бедной голове… Так ли это, как вы говорите?
И человек, которому это было сказано, снова ответил:
— Это так. За это я могу поручиться, потому что знаю Владимира Ильича. Если в соседней комнате кто-нибудь работает, то Владимир Ильич говорит вполголоса, чтобы не мешать работе. А если это ночью, то он, представьте себе, ходит на цыпочках, чтоб не потревожить соседа. И уж, конечно, не в его характере — лечь на чужую постель, если для этого хозяину постели нужно всю ночь сидеть на табуретке.
