И я… счастлива. Проклятье, кажется я действительно сумасшедшая, раз получаю удовольствие от боли, которую несет его безжалостная жажда.

— Мейа! Вернись ко мне! Дьявол!

Я разлепляю веки, пытаясь вернуть зрению четкость.

— Аман…

— Будь я проклят. — Я слышу неистовое рычание, просто не в состоянии поверить, что он мог дойти до такой степени ярости.

— Аман… я в порядке. — Отвечаю я хрипло, приподнимаясь на локтях.

Его уже нет рядом со мной, очевидно, я ненадолго выпала из реальности. Мужчина, избавившись о остатков рваной рубашки и застегнув брюки, кому-то звонит, не сводя с меня взгляда.

— Что ты делаешь… вернись… — Недовольно бормочу я.

Но стоит мне тряхнуть головой, чтобы немного прояснить мысли, я морщусь от боли. И коснувшись шеи, обнаруживаю под пальцами кровоточащую рану. Ну… за что боролись.

— Мне плевать. Он нужен здесь немедленно.

Кажется, я проморгала тот момент, когда мир перевернулся вверх дном. Аман не скрывает свою злость? Я никогда не видела его таким и это… пугает. Дико.

— Не шевелись. — Приказывает он мне, набирая новый номер: — Ты должна быть у меня через минуту.

Гадая над тем, кому предназначалась эта команда, я узнаю ответ через эту самую минуту, когда, после предварительного стука, в гостиную проходит Франси. И, что за день сюрпризов, ее глаза шокировано округляются, стоит хранительнице меня увидеть.

— Одень ее. — Бросает отрывисто Аман, намерено сохраняя дистанцию между нами.

Какого дьявола?! Шарахается от меня, словно от чумной.

— Я в порядке… — Недовольно ворчу я, когда Франси берет меня на руки. — Аман, что ты…

— Я ухожу. — Глава отводит взгляд, направляясь прочь из комнаты. А если судить по стремительности его шага, то и из дома в том числе. — Через пару минут здесь будет Мелчиоре.

— Мне не нужен Мелчиоре!

Мне нужен ты, мать твою! Не бросай…

Двери закрываются за ним с хлопком резким и громким, как ругательство.

Поникнув головой, я смотрю на пол, который быстро двигается. Оказавшись на кровати, я сажусь, следя за тем, как Франси отходит к гардеробу, начиная перебирать одежду. И когда она поворачивается, держа в руках шорты и футболку, я осмеливаюсь спросить:

— Неужели все настолько плохо?

Девушка медленно качает головой, кидая взгляд на мою шею.

Вероятно, это означает «еще хуже»

— Вы потеряли не так уж и много крови. Было время, когда мы брали у вас за раз гораздо больше. — Ударился в разъяснения док, бродя по палате и изучая бумажки в руках. — Тошнит?

— Нет. — Бросаю я, следя с больничной кровати за его траекторией «из угла в угол».

— Возможно, вас беспокоят головные боли?

— Немного. — Признаюсь я, надеясь, что мой голос поправится уже к завтрашнему утру.

— Пониженное давление. Ничего серьезного. — Он кидает взгляд на меня поверх золотой оправы своих очков, после чего вновь опускает глаза. — Если честно, результаты ваших анализов на данный момент можно назвать превосходными. Я еще не видел такую палитру гормонов.

— Превосходными для кого? — Уточняю я, получая в ответ виноватую улыбку.

— От вас ничего не утаишь. Конечно, для моих светлейших господ. Все-то я о работе, прошу меня простить. — Док Мелчиоре делает новый круг по палате. — В самом деле, кровь с таким набором… говорить так с моей стороны грубо, но вы хоть можете себе представить, сколько заплатит любой другой клан за такой образец? — Я недоуменно морщусь, и мужчина взмахивает руками. — Не смотрите на меня так, я бы никогда не стал заниматься контрабандой. Я слишком привязан к этому месту и дорожу своей работой. А еще больше жизнью. Просто пытаюсь объяснить на пальцах вашу ценность.

— Такой состав можно получить химическим путем. — Хриплю я, беря с тумбочки бокал с водой.

— О, генетика за это время безусловно продвинулась, но никогда и ни при каких условиях наука не добьется того, чего добился бог. Вы… все мы — неповторимы. И в этом суть. Стандарты в данном случае не есть хорошо, синьора.

Верующий ученый. Просто оксюморон какой-то.

— А сейчас с вашего позволения, я бы хотел позвонить моему боссу. — Мелчиоре достает телефон из большого кармана больничного халата, однако, не спешит набирать номер, смотря на меня.

При упоминании о муже, я вновь поникла.

— Возможно, вы первая хотите поговорить с ним?

Я испытывала много двойственных эмоций, желающих, чтобы Аман появился прямо здесь и сейчас. Я хотела говорить с ним и смотреть в его глаза, телефон не подходил под критерии нашего будущего разговора, потому я покачала головой. Но док все равно не спешил меня оставлять.

— Вы напуганы и это нормально. Я поговорю…

— Я не напугана. — Перебила я Мелчиоре, поднимая голову. Боже, неужели он думает, что ложную тревогу забила именно я? — Если быть откровенной…

— Пожалуйста. — Настоятельно произнес доктор, подходя ближе к моей кровати.

— Я хотела этого. — Я краснею, отводя взгляд в сторону. Но мое смущение можно вполне принять за злость. — В отличие от Амана. Именно он настоял на моей госпитализации, хотя в этом и нет никакого смысла. Я чувствую себя отлично.

— О, вот оно… как. — Док вздохнул, замкнув новый круг. — Его можно понять. Все-таки обычные люди, не любители… экзотики, всячески противятся такой близости.

— Я обычный человек. — Раздраженно проговорила я. — Что необычного вы находите в том, что я хочу удовлетворять своего мужчину «от» и «до»?

— Это никоим образом не камень в ваш огород, синьора. — Взмахнул рукой Мелчиоре. — Понимаете, шея — наше самое уязвимое место. Человек не подпустит к своей шее абы кого, особенно обладателя такого внушительного набора клыков.

— Он мне не абы кто.

— Дело не в ваших чувствах. Дело в физиологии. Во-первых, вы боитесь его, даже если пытается убедить себя и его в обратном. Это страх-инстинкт, а не страх, как реакция разума на неблагоприятную ситуацию. Вы можете говорить ему, что без него жизни не мыслите, но кровь будет утверждать обратное. И угадайте, кому он поверит, при условии, что кровь никогда не лжет.

Что ж, я сама напросилась на откровенность, потому приходилось терпеть прямоту дока стиснув зубы.

— Во-вторых, ваша честность или сомнение в ней со стороны нашего главы не основная причина, по которой он не повторит этот ваш миленький эксперимент. — Прикусив губу от досады, я следила за тем, как Мелчиоре расхаживает по палате, шаря по карманам костюма и халата руками. Отыскав портсигар, мужчина в итоге зажал в зубах сигарету. Очевидно, так он чувствовал себя более уютно, даже если никотин не попадал в кровь. — Возможно, помимо сомнения в вашей честности, господин Аман в куда большей степени сомневается в себе. Я не берусь анализировать его поведение, но в одном я уверен: человеческая кровь для них — наркотик, который к тому же делает их сильнее. За такое любой бы душу продал, да? Так вот, остановиться и не перейти грань для них весьма непросто, при условии, что в руках находиться первоисточник. — Покусывая сигарету, мужчина остановился и уставился на меня. — Вспомните инцидент с мадам Бланш.

— Вы о том, что… кровь прямо из вены не идет ни в какое сравнение с «мертвой» кровью?

— М-да, именно. — И он возобновил свое беспокойное движение. — А если учесть уровень серотонина и адреналина на тот момент… говоря доступным языком, от такого сорвало крышу бы кому угодно.

— И что… — Я поджимаю губы, скрещивая руки на груди. — И что теперь? Я могу снова сдавать кровь в пробирку, если это…

— Господин Аман наложил на это вето. Ваш контракт с Вимур аннулирован, мы не имеем прав…

— Я хочу, чтобы это была моя кровь. — Шепчу я, чувствуя себя при этом капризной девчонкой.

— Вам лучше поговорить об этом непосредственно с главой, синьора.

Так и сделаю.

— Скажите… — Я остановила его, когда док был уже в дверях. — Насколько это рискованно… для меня?