Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Между тем и другие собаки почувствовали свободу. Серый волкодав пригнулся и стал подкрадываться все ближе и ближе. На мгновение вся отара замерла: впервые в их жизни на них охотились. Собака прыгнула.

Теперь их охватил настоящий ужас. Отара бросилась врассыпную, увлекая за собой овчарок. Моппл влетел в толпу людей и опрокинул Грешного Гарри. Зора спаслась на своем уступе. Оттуда она единственная могла видеть все, что происходило.

Холм опустел. У самого подножия, неподалеку от Места Джорджа, лежали два темных тела — Отелло и собаки. Они пытались подняться на ноги. Отелло сориентировался первым и стал атаковать. Зора еще ни разу не видела, чтобы овца нападала. Отелло нужно было удирать. Отелло должен был бежать! Пес выжидал. Потом рванулся вперед. Но что-то смутило его, он притормозил и в последний момент отпрянул в сторону. Отелло тут же изменил направление, решив напасть сбоку. Зора, не отрываясь, смотрела на эту схватку. Она видела, что Отелло двигался быстрее, чем волкодав. Пес, кажется, тоже это понял. Оскалившись, он прижался к земле, чтобы напасть на барана снизу.

Зора зажмурилась и вдруг вспомнила о самой грустной минуте в своей жизни. Она думала о том дне, когда она произвела на свет своего первого ягненка, о разочаровании, появившемся после всех страданий. Он был бурого цвета даже после того, как она тщательно облизала его. Землисто-бурый, с черной мордочкой. И только после положенного срока он станет белым и пушистым, но в тот момент Зора об этом не знала. И очень горевала, что только она одна не родила белого ягненка. И тут он заблеял, маленький, беспомощный, голосок которого был намного красивее, чем у всех остальных ягнят. От него хорошо пахло, и Зора поняла, что она будет защищать его от всего мира, и ей совсем не важно, какого он цвета. В тот же день она отвела его на уступ и показала чаек и море.

Зора растрогалась от воспоминаний. Она вскормила уже трех ягнят, и они стали самыми смелыми овцами, с самыми крепкими и ловкими ногами. В этом году она не принесла ягненка, да и другие овцы не окотились. Зора поняла, почему ей в последнее время так неуютно на ее скале и почему она отодвинула свою мечту стать небесным барашком. Все дело в ягнятах, которых ей не хватало все лето. Окотились две неопытные юные овечки, и Джордж был очень недоволен. Ну, и конечно, был еще ягненок, родившийся зимой… Зора пренебрежительно раздула ноздри. Прислушалась. Она бы с радостью услышала сейчас блеяние молодняка, но вокруг была тревожная тишина, которую нарушали только крики чаек. Но Зора уже давно не обращала на них никакого внимания. Люди жужжали вдали, как пчелиный рой.

И тут Зора услышала отчаянный крик. Мгновенно очнувшись, она непроизвольно взглянула на холм. На земле лежало что-то темное, сучившее ногами в воздухе, словно пытаясь бежать. Зора содрогнулась. Пес нагнал Отелло! Лишь секундой позже она поняла, что на земле лежит… волкодав. Отелло исчез.

Раненый волкодав безуспешно пытался подняться. Подошел его хозяин, один из тех парней с неприятным смехом. Побледнев, он пнул пса ногой. Кто-то из крестьян поднял животное и отнес в сторону.

Люди возбужденно загалдели. Никто не мог понять, что же случилось с этим прекрасным, сильным псом. Какая-то женщина закричала, увидев на брюхе собаки окровавленный клок черной шерсти. Снова упомянули о «сатане» и «короле кобольдов». Женщины собирали детей. Мужчины взмокли от испуга.

Оказалось, что раненые собаки вызывают у людей такую же панику, как здоровые псы у овец. Толпа исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Осталась только лопата.

Зора словно застыла на своем уступе. Уж не приснилось ли ей все это? Должно быть, так. Трава вокруг нее была мягкой, как овечьи губы, и эта трава принадлежала только ей — и больше никому. «Травой пропасти» называла ее Зора, и для нее она была вкуснее любой другой на лугу. При сильных порывах ветра Зора ощущала свежесть моря. Над головой носились чайки. И все было прекрасным: и эти белые крикливые птицы, и одиночество — хорошо, что сюда никто не мог добраться.

Она видела, что овцы постепенно успокоились и принялись за траву. Отелло был среди них. Казалось, никто не обращал на него внимания. Зора подумала, как мало они, в сущности, знают об Отелло.

Джордж иногда приводил новых овец. В большинстве это были только что отнятые от матки ягнята, и стадо радушно принимало их. «Варягами» были только два взрослых барана: Отелло и Моппл Уэльский. Моппла привезли два года назад на шумном автомобиле Джорджа (Джордж перевозил овец поодиночке, устроив их на заднем сиденье). Там его и увидели впервые — неуклюжего молодого барана, который ошарашенно пялился из окна автомобиля и жевал автомобильную карту Джорджа. Представляя новичка, Джордж произнес небольшую речь. Он сказал, что Моппл «мясной породы», но бояться не надо, никто «не пойдет под нож», просто стаду «нужно немного освежить кровь». Овцы ничего не поняли и поначалу опасались Моппла. Но молодой баран оказался очень дружелюбным и даже стеснительным, а когда Сэр Ричфилд вызвал его на «турнир», окончательно выяснилось, что Моппл никакой угрозы не представляет.

А вот сразиться с Отелло Сэр Ричфилд не решался. И этому обстоятельству никто не удивился. Удивляло то, что и Отелло ни разу не вызвал Сэра Ричфилда. Что-то в Сэре Ричфилде, по-видимому, внушало новичку уважение к нему. Но чем больше Сэр Ричфилд глох и терял память, тем меньше остальные овцы понимали Отелло.

Никто из овец не видел, когда он появился. Однажды утром он просто оказался в стаде — вполне взрослый баран с четырьмя опасно изогнутыми рогами. Четырьмя! До сих пор им не приходилось видеть баранов с четырьмя рогами. На маток он сразу произвел впечатление, а баранам оставалось лишь втайне завидовать. Зора очень хорошо это помнила, прошло не так уж много времени с тех пор. Джордж не стал представлять им Отелло. Джордж напевал какие-то мелодии и даже пританцовывал, насвистывая в такт. Они никогда еще не видели его таким возбужденным. Джордж пел на чужих языках, которые не понимала ни одна овца, и жгучим гелем смазывал затянувшуюся, но все еще саднящую рану, пересекавшую лоб Отелло. Овцы вздрагивали, понимая, насколько болезненна эта процедура, но Отелло держался стойко.

Зора решила вернуться к овцам, чтобы выяснить, действительно ли Отелло победил большого серого пса. Ей это казалось невероятным. Первой, кого она увидела, была Мод, которая паслась от Места Джорджа так близко, что Зора с трудом удержалась от замечания.

— Мод, ты видела, как Отелло победил собаку?

Мод недоуменно посмотрела на нее.

— Отелло — баран, — ответила она. — А здесь трава лучше, — добавила овца, словно приглашая присоединиться.

Но Зора отвернулась. Надо найти Мапл, подумала она, а еще лучше — Моппла. Если кто из овец и помнит всякие странные вещи, так это Моппл Уэльский.

И вдруг она увидела Отелло, который как ни в чем не бывало пасся неподалеку. И выглядел он как обычно. Зора опустила голову и тоже принялась щипать траву. Все странное и непостижимое овца должна забывать как можно скорее, прежде чем мир уйдет у нее из-под копыт.

Овцы вообще-то народ не болтливый. Это потому, что рот у них всегда полон травы. Да и в голове у них зачастую нет ничего, кроме травы. Но все овцы любят интересные истории. Можно одновременно и слушать, и жевать. С тех пор как Джордж перестал читать им вслух, им явно стало недоставать интеллектуального развития. Поэтому они сами стали рассказывать друг другу разные истории. Чаще всего в роли рассказчика выступал Моппл Уэльский, иногда — Отелло, и совсем редко — кто-нибудь из маточных овец.

Матки обычно говорили о своем потомстве, но для остальных эти откровения были не слишком интересны. Разумеется, вспоминали и знаменитых ягнят, таких, например, как Сэр Ричфилд, но, как правило, матери героев благоразумно держали язык за зубами.

8
{"b":"262371","o":1}