Картер выхватил пистоль и бросился следом, но вскоре потерял тёмную фигуру среди камней. Он принялся обходить одну скалу за другой, но вдруг резко остановился.

— Какой же я идиот! Ведь я даю ему время возвратиться на место!

Картер бегом помчался по склону, забыв об осторожности. Подбежав к капралу Говарду, он рявкнул:

— Кто-нибудь проходил мимо тебя?

— Я никого не видел. Поднять остальных дозорных по тревоге?

— Нет. Оставайся на своём посту.

На стоянке Картер по очереди обошёл всех спящих, но не обнаружил ни одного брошенного одеяла. Тогда он разбудил Нункасла и все ему рассказал.

— Допросим дозорных, — решил лейтенант. — Плохи дела, если кто-то вот так может проникнуть на стоянку и уйти с неё без нашего ведома.

— Но все-таки, может быть, это был кто-то ещё, не из нашего отряда? — высказал предположение Картер. — Лазутчик анархистов, к примеру, который наткнулся на нас и решил дать сигнал своим?

— На войне случались вещи и более странные, однако я сомневаюсь. Вы ведь сказали, что он крался от лагеря. Самое простое объяснение чаще всего самое верное.

Опрос дозорных ничего не дал. Никто из них не видел, чтобы кто-то подбирался к стоянке или уходил от неё. Поскольку теперь анархистам стало известно местонахождение отряда, Картер и Нункасл разбудили всех и дали приказ трогаться.

Пошатываясь спросонья, люди направились в путь по ущелью. Картер погрузился в размышления. В детстве он был изгнан из Эвенмера из-за предательства. Теперь появился новый изменник. Обдумывая вариант за вариантом, он все более поддавался сомнениям и в конце концов пришёл к выводу, что изменником может оказаться кто угодно из его спутников. За открытостью и откровенностью Нункасла мог таиться изворотливый ум, за дружелюбием Грегори — продуманное предательство, за странными манерами Макмертри — тёмные махинации. Каждый из гвардейцев мог оказаться ловким конспиратором.

Мрачные мысли все более овладевали Картером, и наконец ему стало казаться, что против него ополчился весь мир. Только тогда, когда он представил, что его врагами являются Чант, Енох и даже Сара и Даскин, он словно очнулся — настолько абсурдными были его подозрения. Лейтенант Нункасл служил в гвардии Белого Крута более тридцати лет. Грегори спас Даскину жизнь во время сражения с гнолингами. Макмертри и Крейн были тем, кем были, — странноватыми пожилыми интеллигентами. Оставались гвардейцы, но все они были людьми верными и тщательно отобранными. Между тем, каким бы невероятным это ни казалось, один из них, видимо, поддался на посулы богатства и славы.

Ещё часа три Картер пытался решить, кто же из его спутников изменник, но так ничего и не придумал. Наконец Нункасл отдал приказ остановиться, поскольку люди уже спотыкались и падали от усталости. На привал устроились под уступом стены очередного ущелья. Дозорных выставили наверху, дабы они наблюдали за равниной. Картер и Нункасл также поднялись наверх, чтобы обозреть окрестности.

Простиравшееся перед ними плато тускло поблёскивало, напоминая поверхность оникса. На нем не было никого, кроме воинов-мутантов, чьи ряды заканчивались менее чем в сотне ярдов от края ущелья. Обманный Дом отсюда был виден лучше. В его окнах горели зеленые и золотые огни, издалека похожие на призрачные, ирреальные светильники. Очертания дома казались отнюдь не такими простыми и симметричными, как ожидал Картер. Изогнутые, искривлённые башни, казалось, вцепились в небо хищными когтями. Страшно было смотреть на этот чёрный дом. Он словно притягивал к себе, манил своей извращённостью, сверхъестественностью.

Внезапно со стороны дома послышался вопль, похожий одновременно на волчий вой и женский визг,

— Что за жуткий крик? — вздрогнув, спросил Нункасл.

— Не знаю, — покачал головой Картер. — Наверное, какой-то зверь, живущий у анархистов. Или дикое животное. Лейтенант, смотрите! Видите фигуру возле дома?

— Не вижу, господин.

— Слева! Вон там, видите — тень заслонила горящие окна!

На таком расстоянии и в такой темноте трудно было судить наверняка, но вроде бы действительно на фоне дома чернела зловещая тень — некое чудовище высотой в треть постройки. Страшилище расхаживало перед домом из стороны в сторону, словно цепной пёс.

— Так это, поди, собака сторожевая у анархистов? — прошептал Нункасл.

— Если так, то я не стал бы туда соваться с парадного входа, — сказал Картер. — Зверюга высотой не меньше десяти футов. Вот нам и ещё одно препятствие на пути, лейтенант.

— Верно, сэр. Велю ребятам глаз с этой твари не спускать, чтобы она к нам не подобралась. А попробует — поглядим, как ей свинец, по нутру ли придётся.

— Только в самом крайнем случае. Я не хочу выдавать нашего местонахождения.

— Я тоже, — кивнул Нункасл.

Картер спустился к стоянке и в изнеможении улёгся на одеяло. Во сне ему приснилась непроницаемая тьма и громадные псы, вгрызающиеся в его плоть.

Карманные часы Картера показывали шесть утра, когда Нункасл разбудил отряд в краях, где никогда не наступал рассвет. Хозяин проснулся, сел на расстеленном на земле одеяле, пригладил растрепавшиеся волосы, вздохнул и пожалел о том, что нельзя выпить горячего чаю. В отличие от Сары Картер не был любителем рано вставать, он не понимал её любви к спокойствию нового дня и радости от восхода солнца. Он частенько говорил жене, что закаты гораздо больше ему по душе — только для того, чтобы она сказала в ответ, что рассвет — это закат наоборот, только и всего. И уж конечно, меньше всего Картер любил просыпаться в темноте, в мире, где все казалось бессмысленным, тщетным и тусклым, и даже сама миссия отряда, который он возглавлял, представлялась глупым спектаклем. Ему до боли захотелось услышать голос Сары.

Картер помотал головой, желая отогнать грустные мысли, и поднялся на ноги. Его спутники один за другим вставали, топали замёрзшими ногами. Позавтракали сухими пайками и пустились в путь по извилистым ущельям, оставаясь невидимыми для обитателей Обманного Дома и уходя все дальше от войска мутантов.

Через два часа разведчик сообщил о том, что по ущелью следом за отрядом идут люди — сколько, он не успел сосчитать.

Нункасл отдал приказ бежать вперёд трусцой, что было не так-то просто в почти полной темноте.

Прошло меньше часа, когда один из разведчиков, двигавшийся впереди, чуть слева от отряда, вскрикнул и разрядил пистоль. В ответ послышались сразу несколько выстрелов, и разведчик с предсмертным воплем скатился вниз с середины склона ущелья.

— Всем укрыться! — прокричал Нункасл и потянул Картера за собой, под прикрытие ближайших валунов. По отряду была открыты ружейная пальба, тут и там слышались крики раненых. Слева от Картера упал, схватившись за голову, молодой Джейке. К тому времени, как Хозяин, пригнувшись, подбежал к нему, гвардеец уже был мёртв. Его остекленевшие глаза в отчаянии глядели в непроницаемое чёрное небо. Картер застонал и вернулся к лейтенанту.

Предупреждение разведчика уберегло отряд от вражеской засады, так что теперь Картера и его спутников отделяло от противника несколько сот ярдов, и когда анархисты посыпались с пологого правого склона ущелья, гвардейцы преградили им путь и многих убили наповал. Раненые с воплями бросились искать укрытия. Тем не менее позиция у отряда была неудачная. Врагам было гораздо удобнее обстреливать людей Картера сверху.

— Нам нельзя здесь оставаться, — процедил сквозь зубы Нункасл. — Скоро нас догонят те анархисты, что идут позади.

— Но если мы будем пробиваться вперёд, нам точно конец, — откликнулся Картер. — О, если бы у меня были Слова Власти! Но при мне Дорожный Плащ… Лейтенант, я обойду наших врагов с тыла и отвлеку их. Используйте это время для того, чтобы уйти. Если сумею, догоню вас.

— Мой господин, вы у нас самый главный! Уж лучше бы вам идти к Обманному Дому, чем жизнью рисковать.

— Разве я могу бросить всех вас, в том числе и моего брата? Нет. Я только отведу огонь от отряда. Будьте наготове.