— Что случилось? — спросила Сара.

— Гнолинги расплодились в неимоверном количестве Они нападают отовсюду, вся страна разбита на части. Идёт сражение в Головоломных Покоях, а в Извилине пожар.

— Когда это началось? — вскричал, вскочив на ноги, Даскин

— Вчера под вечер. В письме Дункан умоляет нас прийти на помощь. В Наллевуате гибнут тигры.

В Наллевуат с Картером, Даскином и Грегори пошли не более десяти человек. Из-за холода в Длинном Коридоре путь был мучительным. Вой зимних ветров над головами путников назойливо напоминал обо всех несчастьях, обрушившихся на Эвенмер. Отряд заночевал в гостинице на середине дороги, а утром следующего дня миновал маленькую страну Идрин, где перед глазами Хозяина и его спутников предстали первые свидетельства вторжения: раненые беженцы с затравленными взглядами шли навстречу по Длинному Коридору. Многие останавливались и молили Хозяина о помощи, и хотя эти разговоры задерживали отряд, Картер успокаивал кого мог и заверял в том, что следом за ним идёт Чант, а с ним — врачи.

— Как вы думаете, почему гнолинги пошли в атаку? — спросил Грегори, размашисто вышагивая рядом с Картером. — Тут не обошлось без анархистов, верно?

— Прямо или косвенно они стоят за этим, — ответил Картер. — Но есть и нечто большее: стихийные силы вырвались на волю. В последние три часа меня то и дело охватывает страх. Чем ближе мы к цели, тем отчётливее я ощущаю нарушение равновесия между Порядком и Хаосом. Что-то произошло с самим Наллевуатом, с ним что-то сотворили.

— Сотворили? Что ты имеешь в виду? — спросил Даскин.

— Не знаю и даже гадать боюсь, но прошлой ночью, когда я спал под вой вьюги, мне приснилось, как по опустошённому Наллевуату бродят раненые тигры и замерзают от жуткого холода.

Все умолкли, погрузившись в собственные раздумья. Наконец Грегори высказался:

— Быть может, вам стоит выкурить анархистов и казнить всех до единого. Положить конец этому безобразию.

— Это невозможно до тех пор, пока они не совершат преступления. Да и в любом случае почти невозможно. Анархия — это философское движение. Нельзя насильно запретить людям думать.

— Можно, если они мертвы, — буркнул Грегори.

— Но это их тактика, а не наша, — возразил Даскин.

— Мы и сами прибегали к использованию силы, — в свою очередь возразил Грегори. — Для сохранения статус-кво. Даскин рассмеялся.

— Вечно же ты выкрутишься, братец! Анархисты чокнутые, вот и весь сказ. Им удобно и просто убивать.

— Нет, — покачал головой Картер. — Было бы проще, если бы они были всего-навсего безумцами. Я внимательно изучил их доктрину. Она пугающе стройна и последовательна. Но они утописты, а утописты по самой природе своей стремятся к упрощению. В данном случае анархисты возжелали упрощённой Вселенной, в которой не было бы боли и страданий. Кто бы стал с этим спорить? Вот только последствия сотворения такого космоса чрезвычайно сложны.

— И каковы именно — неизвестно, — подхватил Грегори, — поскольку это ещё никому не удавалось?

— Ну вот, ты опять переметнулся, Грегори, — усмехнулся Даскин. — Вечно он вот так лавирует в спорах. Нарочно. Иногда я задумываюсь: а есть ли у него вообще собственное мнение?

— Но ведь это логичный вопрос, — возразил Грегори и усмехнулся Даскину.

— Вероятно, так и есть, — ответил Картер. — Но я намерен не допустить этого. Последствия поистине чудовищны.

Поздним вечером отряду встретилась рота гвардейцев Белого Круга, шедшая из Уза. Кирасы гвардейцев отливали перламутром в лучах фонарей. Их конические шлемы были обрамлены вертикальными металлическими пластинами, из-за чего воины становились похожими на идолов. Высокий молодой, худощавый командир чётко отсалютовал и встал по стойке «смирно» перед лордом Андерсоном, сняв шлем. Нос у него был прямой и острый, словно греческий меч, миндалевидные глаза сверкали в полумраке.

— Сержант Седжер из четырнадцатого полка, третьей бригады, милорд. Капитан Глис приказал нам встретить вас на пути. Несколько смутив сержанта, Картер подал ему руку.

— Рад знакомству, сержант. А где Глис? Он добрался до Наллевуата?

— Да, сэр. Он сообщает, что наллевуатское ополчение отступило, но держит оборону к северу и востоку от Миддлкорта. Уже прибыло подкрепление из Вета, Китинтима, Рила и Кидина. Докладывают о разрозненных поджогах. Пожарные из Уза с большим трудом добираются до мест возгорания.

— Они всю страну спалят, как когда-то Вет! — воскликнул Даскин.

— Капитан Глис так не думает, сэр, — возразил сержант. — Гнолинги обитали в Наллевуате сотни лет. Он считает, что пожары случайны. Но твари движутся к востоку. Какова их истинная цель, пока неизвестно.

— Понятно, — кивнул Картер. — Если это все, предлагаю продолжить путь.

Сержант снова отдал честь и поспешно вернулся к гвардейцам.

По мере продвижения по Длинному Коридору к Наллевуату проход становился все шире, циннии на обоях сменились темно-зеленой листвой, цвет ковра из персикового стал приглушённо золотистым, с рисунком в виде разбросанных осенних листьев. Картер внимательно смотрел по сторонам в ожидании того момента, когда сгустится лесной сумрак и листва станет настоящей.

Но нет — он так и не услышал шороха опавшей листвы под ногами, а с потолка теперь свисали не живые ветви, а каменные. Не капала вода сверху, хотя потолок и был затянут серой дымкой, а свет лился ровными яркими квадратами и казался ослепительным в этой стране, где куда привычнее лесной полумрак. Даскин прикоснулся к одной из каменных ветвей.

— Что же они натворили? — прошептал он. — Что они сделали с деревьями? Волшебство тигров покидает Наллевуат.

— Нет, — покачал головой Картер. — Не покидает. Его изгоняют. Анархисты продолжают переделывать Дом.

Дошагав до развилки, они свернули направо и прошли под двумя высокими арками, украшенными по обе стороны статуями тигров в натуральную величину. По крайней мере это зрелище было знакомо и осталось неизменным, но сразу за арками находилась прямоугольная комната, в каждой из трех стен которой было по две двери. Когда-то посередине этой комнаты росла громадная ива, а теперь стоял только унылый серый столб.

— Да они весь Дом уничтожат! — вскричал Даскин. Его глаза подёрнулись слезами. — Мне так нравились эти роскошные залы, охота на гнолингов, рёв тигров, туманный утренний воздух. Они осквернили самый священный алмаз в короне Эвенмера!

— Не успокоюсь, пока не переговорю с Глисом, — сказал Картер. Он был слишком ошеломлён для того, чтобы выйти из себя. — Сержант, воины устали. Устройте тут привал, если считаете это место подходящим. Даскин, Грегори, со мной.

Они пошли дальше по ветвящемуся коридору, где когда-то лес и стены соединялись так, что границу между ними различить было невозможно. Теперь же тянулись и тянулись оштукатуренные стены с нарисованными выцветшими листьями. Коридор выводил на наллевуатскую рыночную площадь. Торговые ряды были поломаны, местами сгорели. Шедевры труда ремесленников — наряды, ювелирные украшения, меха, резные фигурки из клыков гнолингов, десятки других полезных и прекрасных вещей валялись в беспорядке — обугленные, мокрые, вперемешку с гниющими овощами и фруктами. У входа на рынок пришедших остановил часовой, нацелившийся из винтовки в голову Картера.

— Назовите себя, — потребовал он.

— Это Хозяин Андерсон, — сказал Грегори.

— Ни с места, господа, если вам дорога ваша жизнь, — заявил часовой, негромко свистнул, и тут же появился второй солдат.

— Капрал Купер, — обрадовался Даскин и шагнул к старому знакомцу.

— Назад! — вскричал Купер, выхватил пистолет и, не раздумывая, нацелил его на Даскина. — Говорите, откуда вы и куда идёте.

— Но… Ты же меня знаешь! Я Даскин, а это лорд Андерсон!

— Выполняйте приказ, — упрямо проговорил капрал. Вид у него был самый что ни на есть напуганный.

— Мы пришли из Внутренних Покоев, — ответил Картер. — С остановкой в гостинице на полпути. Нам нужно поговорить с капитаном Глисом. Сержант Седжер, сопровождающий нас, встал лагерем со своей ротой позади нас.