— Знаешь, что, Рыжик? — сказал Джеймс неожиданно громко и, покачиваясь, наклонился к Келли. — Сдалась ты мне, как… как… эта дырка в голове, — рассмеялся он и покачнулся.

Мы с Келли подхватили его под руки.

— Знаешь что? — сказал Джеймс, неестественно растягивая слова.

— Что, Джеймс? — спросила я.

— Как-то мне нехорошо.

Ноги у Джеймса подкосились, и мы с Келли с трудом усадили его на пол. Он уже не пытался встать. Лицо Джеймса было бледным и мокрым от пота.

— Нужно показать его врачу, — встревоженно сказала я. — Похоже на сильное сотрясение.

В это мгновение распахнулись двери, и ворвались медики-спасатели в сопровождении вооруженных агентов.

— Ищите, да обрящете, — заметила Келли. Она наклонилась и погладила Джеймса по руке. — Они пришли, чтобы забрать тебя, мой сладкий.

Взгляд Джеймса затуманился. Он сглотнул и, поморщившись, произнес: «Хорошо». Потом свесил голову и больше не сказал ни слова.

— Ну, какие теперь планы? — спросил Алан, подойдя к нам.

Я бегло оглядела Алана. Вроде не пострадал. Хотя на руках, чуть выше запястий, была кровь. Алан заметил мой взгляд.

— Молодой парнишка, — печально сказал он. — В живот ранило. Он истекал кровью, и я вынужден был сдерживать поток руками. Он умер. — Алан замолчал. — Ну, так какие у нас теперь планы?

— Ты остаешься здесь по требованию Джонса. А мы с Келли пойдем за повесткой и навестим Гиббса.

— Есть, — хмуро ответил Алан, но по его глазам я поняла, что он совсем не удивлен.

— Знаешь, — сказал он, вытирая окровавленные руки о рубашку, — я привык к кровище. Трудно, конечно, особенно если жертвами становятся дети… — Он окинул взглядом холл и покачал головой. — Единственное, чего я не выношу, — это вот таких случайностей, будь они неладны.

Я дотронулась до его руки.

— Идите, — сказал Алан и кивнул на Джеймса: — Я присмотрю за ним.

Он больше не хотел говорить. Я поняла.

Я повернулась и, так же как и Алан, окинула взглядом холл. Он был похож на улей. Я вдруг почувствовала, что до сих пор сжимаю пистолет, и взглянула на часы, криво висевшие на стене. Удивительно, но они все еще показывали время. Девять минут прошло с тех пор, как за нами закрылись двери лифта.

Я сунула пистолет в кобуру и напоследок взглянула на Томми, возле которого хлопотали санитары.

— Пойдем, Келли, — сказала я.

Первое, что я сделала, усевшись в машину, — позвонила Элайне. Я знала: происшествие скоро обязательно покажут в новостях. На стоянке от микроавтобусов с телевидения уже плюнуть было некуда.

— С Аланом, Келли, Джеймсом и со мной полный порядок, — закончила я. — Ну, может, небольшие царапины, а так все нормально.

Элайна облегченно вздохнула.

— Слава Богу, — сказала она. — Хочешь, чтобы я рассказала Бонни?

— Расскажи, пожалуйста.

— Спасибо, Смоуки. Если бы я увидела это по телевизору, прежде чем услышала все от тебя… я бы… ну, поэтому ты мне и позвонила.

— Я знала, что Алану будет некогда, и не хотела, чтобы ты волновалась. Спасибо, что расскажешь Бонни. А теперь передай, пожалуйста, трубку Кирби.

Мгновение спустя наша «наемная убийца» была у телефона.

— Что случилось, босс?

Я объяснила.

— Я хочу, чтобы вы уехали, Кирби. Увези девочек из дома Элайны. Тебе есть где их спрятать?

— Разумеется. Давно присмотрено несколько местечек на черный день. Он уже настал?

— Вряд ли. Но все равно надо быть осторожными.

— Отчитаюсь о выполнении, — сказала Кирби и повесила трубку.

«Никаких вопросов, схватывает на лету. Томми был прав: Кирби — прекрасный выбор».

У меня не было никаких оснований предполагать, что случившееся в холле ФБР связано с Сарой и Незнакомцем, совсем никаких. Однако не было и причин думать иначе. В наличии связи меня убеждал мой собственный страх.

Келли молчала и напряженно смотрела на дорогу. Ее правая щека была испачкана, и на шее засохла кровь.

— Странное ощущение, — сказала она, почувствовав, что я наблюдаю за ней. — Уехать, когда все остались там.

— Я понимаю. Они без нас разберутся. А мы должны делать то, что делаем.

— Никак не могу прийти в себя.

— Я тоже.

До Мурпарка мы добрались очень быстро. При нашем появлении у Гиббса чуть челюсть не отвалилась и глаза вылезли из орбит.

— Боже мой! Что с вами произошло? — спросил он.

— Увидите в новостях. — Я протянула повестку. — Вот, держите.

Гиббс заколебался на долю секунды, потом развернул и бегло просмотрел листок.

— Здесь требуется только установление личности.

— Это все, что нам нужно.

— Вот и хорошо.

Казалось, он успокоился, открыл ящик стола и вытащил тоненькую папку.

— Это копия договора, подписанного нами, и копия водительских прав клиента. — Гиббс улыбнулся. — У вас опытный юрист! Относительно фонда разных «но» хватает. Установление личности — совсем другое дело. — Он пожал плечами. — Существует столько правил…

Я небрежно улыбнулась в ответ, взяла папку и открыла ее. Сначала шел сам договор, типовой. В нем подробно излагались денежные взносы, услуги, соглашения об оплате и обязательства сторон. Я пробежала их глазами в поисках необходимой на данный момент информации.

— Густаво Кабрера, — громко произнесла я.

«Неужели это имя Незнакомца? Может быть».

Я перевернула страницу. Увиденное поразило меня до глубины души — и встревожило. Даже мурашки по спине побежали.

— Смоуки, на тебе лица нет.

— Сама посмотри.

Глаза Келли сузились.

Цветная ксерокопия водительских прав Кабреры оказалась очень четкой и яркой, мы сразу же узнали его. Это был мрачный латиноамериканец из холла.

— Сукин сын, — пробормотала я. «Неужели ты и правда удивлена? Да нет, не очень».

Я подавила желание начать смертельную гонку. Все во мне взывало к движению, и тут я вспомнила о нашем разговоре с Джеймсом. «Опасность очень велика. Да, мы приехали сюда, и он знает, что приехали, ведь именно этого он и хотел. Однако если мы предпримем шаги, которых он от нас ожидает, как он поступит? Пулями и гранатами он уже дал нам представление о своих намерениях. Он планирует столкновение, великое побоище, Судный день! Как же ему помешать?» Но мысленно я спорила с Джеймсом.

— Спасибо, мистер Гиббс, — сказала я. — Нам надо идти.

— Вы сообщите мне, если последствия затронут интересы фонда?

— Обязательно сообщим.

Я набрала номер Барри.

— Что за птица этот Кабрера?

— Густаво Кабрера. Тридцать восемь лет. Прибыл в США из Центральной Америки в 1991 году. В 1997 году получил гражданство. Все это не важно. Интересно другое: Кабрера стал владельцем огромного дома и еще целой уймы недвижимости, не имея свидетельства о постоянной работе. Еще его подозревали в хранении оружия, но доказательств было недостаточно.

— Думаете, он экстремист?

— Или продавец оружия. Об этом история умалчивает. Осведомитель, от которого мы получили эту информацию, считался ненадежным, умер от передозировки наркотиков. Но есть еще информация. Конфиденциальная. Это медицинская карта Кабреры. Кто-то сообразил сопоставить ее с другими сведениями. Во-первых, Кабрера — ВИЧ-инфицированный.

— Вот как?

— Да.

— А во-вторых?

— Врач заметил, что Кабреру пытали. Об этом свидетельствуют рубцы от кнута у него на пояснице и… Правильно, на ступнях.

— Вот дерьмо! Что-нибудь еще?

— Пока все.

— Я буду держать вас в курсе, — сказала я и повесила трубку. Ощущение тревоги и растерянности, увы, не покинуло меня.

«Чего-то не хватает. Явно не хватает. Кабрера… И прибыл он из Центральной Америки, и шрамы у него есть. Неужели он — Незнакомец? Но почему мне так трудно с этим согласиться? Из-за дневника Сары. О чем она умолчала?»

— Смоуки, ты чего так разволновалась? — ласково спросила Келли.

— Слишком все легко, слишком быстро, — сказала я. — Не стыкуется что-то, не вяжется с сущностью Незнакомца.