Тут на сцене началось какое-то движение. Она походила на островок в перекрестье трех залов клуба, и такое положение позволяло увидеть ее со всех сторон, даже из самых дальних уголков. Сбоку островка стояла искусственная пальма. Двое парней — брюнет и русоволосый — монтировали оборудование. Брюнет был атлетического телосложения, русоволосый — изящным и утонченным.

Датти приподнялась, но один из парней дернул ее за руку, и та как будто нечаянно с хохотом плюхнулась ему на колени. Веги бросила на подругу предостерегающий взгляд. Просьба мэтра Огэса еще звучала в ушах, а от Датти, у которой случилось головокружение и разбежались глаза от обилия потенциальных кавалеров, можно было ожидать любой глупости.

— Выбрала? — спросил пухлячок, указывая на меню.

— А? — вздрогнула Веги. — Ну да, выбрала. Только уже забыла, что.

Он вдруг засмеялся. Хорошо так, красиво. Как смеялся Ноиро, когда вокруг были только свои, и Веги растаяла, покоренная, а растаяв, тоже начала хихикать.

— Давай я сам закажу. Меня зовут Файро.

— А меня Веги. Закажи, но я что-то пока ничего не хочу.

— Это видно.

У Файро были теплые карие глаза и по-девичьи длинные ресницы. Из-за упитанных щек всегда казалось, будто он добродушно щурится. Веги почувствовала, что начинает ему доверять.

— Мне нужно поговорить с подругой, — сказала она строго и потрясла за плечо Датти, которая не спешила вставать с коленей парня. — Датти, пойдем, поможешь мне!

— М-м-м, сейчас! — жеманно протянула та.

— Я сказала: и-дем! — Веги наклонилась к ней и незаметно для остальных ткнула подругу большими пальцами под ребра.

Датти взвизгнула от щекотки и вскочила:

— Ты что?!

— Идем, говорю!

Тем временем парни на сцене уже заканчивали свою работу, и аппаратура, еще недавно нагроможденная вокруг пальмы, наконец заняла положенное место.

Ухватив Датти за руку, Веги вихрем пронеслась мимо колонок, едва не зацепив одну из них. Подружка успевала стрелять глазками прямо на ходу и мило улыбнулась брюнету, рассерженному их неловкостью. Брюнет только махнул рукой, но хмуриться перестал.

— Тебя взаперти всю жизнь держали, что ли? — накинулась на нее Веги, едва они вошли в умывальную комнату уборной. — Ты что на людей бросаешься?

Датти лишь дернула плечом:

— Не на людей, а на парней, да и к тому же в шутку!

— А они об этом знают? Что в шутку? Знают?

— Веги, не будь занудой, угу? Ты же мне не мамочка! — подружка ласково обняла Веги, прижалась щекой и часто-часто заморгала, стараясь пощекотать длинными накрашенными ресницами ее шею. — Ну мурк-мурк, дай мне свободу! Ты понравилась Файро-Ро Тротису, а это самый умный парень в старшем звене. Вы так хорошо друг другу подходите! Мурк?

Та поморщилась:

— Отстань! Мне перед твоими отвечать, если что.

— Веги, ну мне уже четырнадцатый год, я же не маленькая!

— Ну да, ты взрослая, просто обалдеть какая взрослая!

— Если хочешь знать, я уже целовалась, и не один раз! Это так круто! Это… вообще! Улет!

— Молодец. Только давай ты не будешь целоваться сегодня со всеми в клубе?

— Хорошо, а ты не будешь со мной нянчиться.

Та вспыхнула. В стране кемлинов это была неприличность, для взрослых граничащая с обвинением в соглядатайстве.

— Думай, что говоришь! — шикнула она.

— Веги, ну ты посмотри на себя! — Датти пропустила вопль подруги мимо ушей и повернула ее к зеркалу напротив умывальников.

Зеркало занимало всю стену, от пола до потолка. И в нем под чарующее воркование юной красотки Веги увидела чудо. Это было ее собственное преображение.

Там, вдалеке, посреди выложенной дымчатым кафелем комнаты стояла высокая статная девушка в длинном вечернем платье — как у взрослых, по фигуре. И маленькая тощая блондиночка, что обнимала сейчас ее со спины и что-то пришептывала на ухо соблазнительным голоском, казалась жалким голенастым подростком на фоне темноволосой пышной красавицы с глубокими блестящими глазами и румянцем смущения на щеках.

Веги стояла и смотрела на себя чужими глазами. Чьими? Может быть, увальня-вундеркинда Файро? Но оторваться от созерцания она была не в силах.

— Видишь?

В зале заиграла музыка, и Веги очнулась от наваждения… а красавица по-прежнему разглядывала ее из зеркала, повторяя мимику и каждый жест.

— Это ты. Ты нравишься Тротису, вот и пообщайтесь с ним. А меня оставь в покое. Угу?

Веги медленно кивнула. Блондиночка засмеялась и подкрасила губки:

— Ну все, идем! М-м-мамочка! Ха-ха-ха!

Едва завидев их в конце зала, Файро тут же поспешил навстречу и перехватил Веги под хитрым взглядом подмигнувшей ему Датти.

— Хочешь потанцевать? Или просто послушаем?

Веги даже не сразу сообразила, что ответить.

— А кто будет выступать? — спросила она наконец.

— «Создатели». Этногруппа такая, не слышала?

— Я не очень… я не увлекаюсь музыкой. У меня ни слуха, ни голоса.

— Вот совпадение! И у меня тот же диагноз. Но я немного знаю одного из музыкантов, поэтому знаю и группу.

— А кого?

Файро указал подбородком в сторону русоволосого парнишки. Того самого, который вместе с брюнетом собирал оборудование перед концертом и которого Веги про себя назвала «студентом».

— Ту-Эл Эгмон по прозвищу Птицелов. Он в группе на духовых… Флейта. Красиво играет, просто заслушаться можно, сама убедишься! А поет у них девушка, она одна в группе, остальные парни.

На сцене-островке их было уже четверо. Разогреваясь, они пробовали то одну мелодию, то другую.

— А почему Птицелов? — полюбопытствовала Веги.

— Не знаю. Так он себя называет. Веги, как вы подружились с Датти?

— С детства… А что?

Они одновременно уставились на белокурую красотку, а та как ни в чем не бывало любезничала то с одним молодым человеком, то с другим, срывая ревнивые и ненавидящие взгляды других девчонок.

— Мне кажется, или она действительно собралась перессорить всех в этом клубе? — пробормотала Веги.

— Что? — не расслышал Файро.

— Да нет, ничего, это мысли вслух, не обращай внимания.

Он засмеялся, и тут все три зала погрузились во мрак.

— Где свет? — пискнул кто-то в темноте.

— Дайте свет! — подхватили еще несколько голосов.

— Не надо, не надо свет! — откликнулись с той стороны, где блистала Датти. — Пусть будет тьма!

— И настал конец мира! — торжественно провозгласил какой-то парень, а окружающие прыснули.

— Эй, ну правда — дайте освещение, я серьгу потеряла!

Откуда-то из-под потолка заструился приятный мужской голос, многократно усиленный динамиками, и все смолкли:

— Однажды суровый космос, где не было ничего — даже времени — в своем бесконечном существовании породил вечного Змея Мира, и тот создал пять первоэлементов. Ими были ангелы, и каждый из них участвовал в творении Вселенной. Черный ангел-спаситель Файро покровительствовал воплощенной им тверди — камням и почве живой. Алый ангел-воитель Камро олицетворял огонь и движение. Синий ангел-примиритель Ноиро владел силами воды и жизни. Серебряный ангел-учитель Лугеро направлял потоки воздуха. А зеленый ангел-даритель Эрхо, соединив их заботы, создал и деревья, и травы с цветами, и тварей. И тогда пришли люди и по велению ангелов тоже стали творцами!

Вспыхнули осветители у сцены, высветив на «острове» четверых мужчин, окруживших единственную женщину с микрофоном в руке.

Школьники радостно зашумели.

— Группа «Создатели» — встречайте! — прокричал все тот же голос — он принадлежал крепкому, хорошо сложенному молодому человеку, в котором Веги сразу узнала того гневливого брюнета, с которым «студент» монтировал аппаратуру. — Меня часто спрашивают: «Какой праздник самый твой любимый, Камро?» И я, конечно же, отвечаю: «Но-о-овый го-о-о-д!» Всех с новым годом, друзья!

Ребята заулюлюкали, приветственно размахивая руками, девчонки завизжали. Файро покосился на Веги, пытаясь угадать ее впечатление.

— Привет! — сказала солистка.