Она кивнула в сторону высокого светлоголового элементала, cидевшего в первом ряду, и тот поднялся:

— Я ставлю на голосование вопрос недоверия хану Малаваю Флетчеру, — сказал он чистым, почти музыкальным голосом.

Гудение голосов разнеслось по всему залу, отдаваясь эхом от высоких потолков помещения, разрастаясь в настоящий гвалт. Флетчер топнул протезом правой ноги по полу, призывая к порядку. Когда шум утих, он повернулся к Джеймсу Коббу, обвиняюще указывая на того пальцем.

— Недоверие, ну-ну! Я сделал из этого клана то, чем он является сегодня, и ты смеешь появиться тут и лишить меня положения ударом в спину?

Кобб сделал шаг вперёд, лишь деревянное ограждение отделяло его от пола помещения совета, а затем с лёгкостью перепрыгнул его. Он тоже был элементалом, и глаза Джеймса Кобба находились на одном уровне с глазами Флетчера, когда он говорил:

— Ты несомненно сделал клан тем, чем он является сегодня. Давай взглянем на твои достижения, воут?

— Ты смог заключить контракт с кланом Волка, чтобы застолбить владения во Внутренней Сфере, а потом ты упустил их в безумном крестовом походе против своего личного заклятого врага, Призрачных Медведей.

Флетчер больше не мог сдерживать злость. Он подошёл к Коббу.

— Безумном крестовом походе? — зарычал он. — Да как ты смеешь. Не прими я командование после слабака Лэа Сейдмана, Адских Коней поглотили бы много лет назад. Никогда не забывай это!

Кобб вызывающе сложил свои мускулистые руки на груди.

— Как я могу забыть про это. Это единственная твоя защита при обвинении в действиях, которые угрожают разрушить наш клан изнутри.

Флетер встретил вызов Кобба поднятым кулаком:

— Трус! Сегодня не будет голосования. Или у тебя не хватает смелости вызвать меня и покончить с этим?

Голубые глаза Кобба сузились, но это был единственный признак эмоций на его лице:

— Так тому и быть, Малавай Флетчер. Я вызываю тебя на испытание владения за ранг хана, который будет признан носящими родовое имя этого клана после твоей смерти, в соответствии с законом клана.

Рука Флетчера скользнула к бедру, хотя он почти не осознавал этого. Его пульс так громко стучал в ушах, что заглушил почти все остальные звуки. Он посмотрел на трибуны, разыскивая глазами и, наконец, найдя Алисию Рэйвенуотер. На мгновение их взгляды пересеклись. Затем её выражение лица сменилось с уважения на страх, и она спрятала глаза.

Он больше не мог этого вынести.

Флетчер рванул к Коббу, вытащив церемониальный меч из ножен на бедре и рубанув вниз и вправо.

— После моей смерти! После моей смерти? — закричал он, не в силах больше контролировать свои слова или поступки.

Кобб легко увернулся от яростного удара. Он вытащил свой меч и рубанул сзади по ноге Флетчера, сделав шаг в сторону. Его лезвие прочертило кровавый след, и он отступил ещё на шаг, встав в боевую стойку. Флетчер развернулся лицом к нему.

— Признай это, Малавай, — сказал Кобб, с мимолётным чувством, похожим на грусть, во взгляде. — Ты безумен и не подходишь для командования. Ты в долгу у своего клана, в конце концов.

«Никогда!»

— Я не должен тебе ничего, кроме смерти, Джеймс Кобб!

Флетчер сделал прямой выпад, но противник отбил удар в сторону запястьем. Удар нанёс порез Коббу, но открыл путь для ответной атаки. Инерция Флетчера понесла его вперёд, и Джеймс Кобб по рукоять утопил меч в груди хана.

Флетчер отшатнулся назад, а затем мощным усилием воли потянулся и вытащил меч из груди. Кровь полилась из раны. Он посмотрел вниз на окровавленную форму, а затем вверх, на воинов, окружавших его. Его рот открылся, но он не издал ни звука. Свет начал меркнуть, и Флетчер упал на колени, прижимая обе руки к груди, словно этого было достаточно, чтобы задержать утекающую жизнь.

С видом болезненного ухода с должности он смотрел на Кобба, глядящего на него в ответ. Теперь, в последние секунды, к Флетчеру пришла ясность сознания. С ней пришли странные, чужие мысли.

Возможно, он должен был умереть в тот судьбоносный день на Найлзе. Возможно, радикальное хирургическое вмешательство и протезирование, которые сохранили его жизнь, удержали его клан от следования за своей судьбой. Он умирал, и это было ясно. И он никогда не узнает правду.

С последними вздохами, Малавай Флетчер обратился к своему палачу. Его шёпот прерывался клёкотом крови и мокроты.

— Успеха там, где я потерпел неудачу, хан Джеймс Кобб… Накажи Волков за то, что использовали нас… и накажи Призрачных Медведей за то, что они использовали… меня.

Всё вокруг теперь было тьмой, но его подняла волна звука, одно слово понесло его вниз по реке забвения. Сотни голосов вокруг него слились в один.

— Сейла.