— А теперь что касается спецзадания на сегодня: к сожалению, я получила точное подтверждение о появлении нового вида, о котором упоминала в прошлую пятницу. Выключите свет, пожалуйста. — Верхний свет покорно погас. — Запись, которую вы сейчас увидите, — объяснила Фатима, — была сделана Мэйской Командой 67 непосредственно перед тем, как все они получили неизбежное право на досрочный выход на пенсию. Пленку, пожалуйста.

Она отошла в сторону, и трехмерный экран замерцал. Съемки вела камера, закрепленная на корме армированной патрульной баржи Департамента. Баржа шла по одному из наиболее крупных канализационных тоннелей размером с канал, и сразу же стало понятно, что там не все ладно: судя по белой пене, баржу сносило, и рулевому либо приходилось бороться с охрененным течением, либо, что более вероятно, он убегал от чего-то на полной скорости. Когда на повороте баржа сильно накренилась, послышалась автоматная очередь и чудовищный грохот крупнокалиберного пистолета: обреченные члены Мэйской Команды выпустили в грязную воду весь боезапас. Но безрезультатно — сзади возник громадный силуэт, широко разинутая зубастая пасть, словно пещера, утыканная лезвиями. Когда чудовище выпрыгнуло из безупречного трехмерного экрана, зрители вжались в спинки стульев и завизжали, но монстр так и завис в прыжке. Именно эти кадры, сделанные, возможно, за долю секунды до того, как камеру снесло со стойки, видеоредактор закольцевал, и чудовище словно застыло, наполовину высунувшись из воды, дергаясь вперед-назад, словно красуясь перед зрителем.

— Charcharodon carcharias[18], — объяснила Фатима Сигорски, когда перепуганные канализационные работники пришли в себя. — Наши друзья из зоопарка в Бронксе точно ее опознали. Мы просто пока не уверены насчет того, как она сюда попала, но в Штабе есть версия, что кто-то смыл в унитаз своего питомца. Либо розыгрыш этих дятлов из Департамента ихтиологии Нью-Йоркского университета.

Потрясенный Эдди Уайлдер:

— Какая охуенно здоровая белая акула!

Услышав его голос, Джоан Файн оглянулась. Эдди наполовину сполз со стула и сидел так, дрожа, а Прохаска с Хартауэром старались удержать его на месте за локти.

— Заткнись! — неистово прошептал Прохаска. — Заткнись и веди себя прилично — тебе не терпится получить выговор в первый же рабочий день?

Джоан улыбнулась. В конце концов Эдди ей, наверное, надоест, но ей все равно симпатичны люди, которые еще достаточно невинны и выражаются без какого-либо такта и эвфемизмов.

Тем не менее Фатиме не понравилось это отклонение от принятой терминологии.

— Это Charcharodon carcharias, — резко поправила она, чеканя все твердые согласные латинского языка. — Приспособившаяся к альтернативной среде Charcharodon carcharias. Я полагаю, все это запомнят, на случай если поблизости окажется представитель СМИ. В канализации есть только одно существо с названием короче десяти букв, и это не «акула».

— Извините, — сказал Эдди, — просто похоже на…

— Более того, в Штабе продолжают давать кодовые названия выдающимся представителям каждого вида. Хотя нет поводов считать, что их будет несколько — то есть я, по крайней мере, на это надеюсь, — решено называть представителей Charcharodon различными марками пива. Это, — Фатима показала на дергающуюся голограмму, — Майстербрау. И я надеюсь, что за ланчем вы будете использовать именно это имя, не Рот-до-ушей, не Челюсти, не Мэкки Нож[19], а Майстербрау. Ясно? — Эдди смиренно кивнул. — Сейчас, по имеющимся у нас данным, Майстербрау обедает в сети тоннелей под развязкой Таймс-сквер. Все Мэйские Команды должны собраться на этом участке, вооружившись как можно лучше. Руководителям групп выписать оружие и взять из парка по Негру; помимо всего прочего, сегодня отмечены высокие уровни метана и других токсичных веществ, так что заполните кислородные баллоны. Ну все, ребята. Все по баржам, желаю удачи, и будьте там осторожны. И следите за языком!

На запястье Гарри Ганта заговорил вежливый бесплотный голос:

— Четверть девятого, сэр.

Гант поднял рукав, и показалось лицо Дика Трэйси[20], сжатое до размера кварцевых часов. Большим пальцем Гант потер линию подбородка Трэйси, а потом спросил:

— Тоби, это ты?

— Да, сэр, мистер Гант. Меня послала мисс Доминго. Пора спускаться, сэр.

— Тоби, что у меня запланировано на утро?

— В девять вы произносите речь в «Гантовском Техникуме СМИ для Развитых Подростков-Иммигрантов», сэр. После — встреча в Департаменте общественного мнения по поводу смягчения кризисной обстановки, вызванной пиратом Фило Дюфреном. Ну и, конечно, по проблеме Негров вообще.

— А, — произнес Гант, — только и всего. Тоби?

— Да, сэр?

— А есть что-нибудь такое, о чем сегодня нужно не забыть? Не в смысле бизнеса; проверь-ка мою личную папку.

— Слушаюсь, сэр. — На террасе 208-го этажа Автоматический Слуга потер смуглым пальцем щеку. Потом сказал: — Возможно, вы имеете в виду годовщину вашей свадьбы, мистер Гант. Точнее сказать, сегодня была бы годовщина, если бы вы все еще…

— Точно, — щелкнул пальцами Гант. — Перед самым Хэллоуином, странно, что я забыл.

— У бывшей миссис Гант, — добавил Тоби, — в следующем месяце еще и день рождения. Сорок первый. А вам на следующей неделе исполнится сорок три.

— Да, точно. Ладно, Тоби, передай мисс Доминго, что я скоро спущусь. И скажи, что мне понадобится шесть Портативных Телевизоров для демонстрации наглядных материалов — на этом выступлении в Техникуме в девять. Всё.

— Слушаюсь, сэр. — И Слуга исчез. Гант еще ненадолго задержался в своем гнезде. «Старушка Джоан», — думал Гарри; воспоминания о ней отдавали мягким сожалением, но без недоброжелательности. Последнее, что он слышал о своей бывшей супруге: она сейчас где-то «синий воротничок» и возглавляет благотворительный приют в Бауэри. Недостойно она использовала свои таланты… Но Гарри все равно улыбнулся, поскольку мысли о Джоан возвращали его в прошлое, а мысли о прошлом заставляли задуматься и о себе, о сборнике сказок про исполнение Американской мечты, которым являлась его жизнь.

Гарри Деннис Гант родился в 1980 году на заднем сиденье битой «тойоты», припаркованной на придорожной стоянке у Джерсийской платной автострады. Его мать по профессии была строителем, отец — школьным учителем, и на момент рождения Гарри оба безработные и бездомные, а разваливающаяся «тойота» представляла собой их последнее имущество. И тем не менее при таком скромном начале — Гарри любил думать, что это эквивалент деревянной хижины XX века, — посмотрите, что он из себя сделал всего лишь за сорок три года. Посмотрите, что он создал в этом мире, а ведь его жизнь еще не закончилась — даже наполовину.

Любовь к самому себе и своей стране зажгла в сердце Гарри Ганта огонь, подогревавший его интерес к каждому новому дню. Он радовался тому, что жив: радовался своему прекрасному дару — дару вдохновения, которым он через полчаса поделится с Развитыми Подростками. Почтительно кивнув лежащему внизу великому городу, он поднял люк в полу гнезда и начал спускаться по лестнице.

Проблему Негров, терзающую «Промышленные Предприятия Ганта», не стоит путать с афро-американской проблемой — хотя бы потому, что никаких афроамериканцев уже не осталось. Как и черных африканцев, по крайней мере — среди тех, кого можно пригласить к себе домой на обед. Дело в том, что на рубеже столетий разразилась в буквальном смысле слова Черная Пандемия, происхождение и причина которой по сей день совершенно неизвестны. За одну ночь она превратила американские гетто в города-призраки, опустошила Нигерию и три дюжины других субсахарских стран, а жалкие горстки выживших разбежались по совсем уж отдаленных заповедным уголкам. Знаменитый журналист-катастрофист Тэд Уинстон Пеллер написал об этом книгу «Говорят, все началось в Айдахо: рассказы о Черной Пандемии 2004 года», которая тут же стала бестселлером. Эта популярная работа легла в основу по меньшей мере семи мини-сериалов, уж не говоря про еженедельную научно-фантастическую драму «Темное сердце, красная планета», повествующую о семье астронавтов — любителей джаза, которых мор не коснулся, поскольку в то время, когда разразилась чума, они находились на Марсе.