Агентесса с биноклем вылетела из киоска, размахивая автоматическим пистолетом. Максвелл выставил Ногу, и ФБРовка упала, после чего он ударил ее кулаком по затылку.

Затем подобрал пистолет. Когда он снова посмотрел вверх, Серафины с медведем уже не было, но это Максвелла не обеспокоило. Он знал все укромные уголки Гранд-Сентрала — как и Змей с Ванной, он когда-то здесь жил. К тому же он отслужил на войне, и у него было шестое чувство, которым господь награждает всех сумасшедших.

Потерявшись в тумане, агенты ФБР и «приятнопутники» вызвали по рациям подкрепление. Максвелл снял пистолет с предохранителя и тоже начал охоту.

Тосиро и Эллен приготовили в кухоньке маяка омлет из яиц от кур на свободном выгуле, а Лекса, Фило и Раби пили кофе с соком за столом в гостиной. Лекса накануне достала из Бетси радиоприемник (и «фольксваген», и «ситроен»-амфибия Эллен стояли на рифе, под водой, прислушиваясь, не приближается ли катер Береговой охраны, — они были готовы всплыть в любой момент), чтобы можно было послушать новости из Гранд-Сентрала.

— …террористам, очевидно, удалось уйти, хотя власти откладывают отправление поездов и проводят тщательный обыск станции. Заявлений в прессу пока не поступило, но судя по тому, что мы слышали краем уха, похоже на то, что неопределенная группировка, защищающая права аборигенов, перехватила тайную военную посылку, возможно — какое-то экспериментальное оружие. Согласно нашей политике, мы стараемся не поднимать панику в новостях, и я должен отметить, что нет никаких свидетельств того, что пассажиры за время происшествия подверглись воздействию повышенных уровней радиации, биохимических реагентов либо веществ, изменяющих сознание. И разумеется, ничто не говорит о том, что власти закроют здание вокзала на карантин.

— Том, это Кэрол, вопрос из студии. Вы можете ответить…

— Слушаю, Кэрол.

— Ранее вы упоминали, что за эту операцию «с внедрением» отвечает Подразделение анти-антиамериканской деятельности ФБР. Какие выводы мы можем из этого сделать?

— Что ж, Кэрол, как вам известно, Подразделение анти-антиамериканской деятельности было образовано после окончания «холодной войны» с Россией для мониторинга «малых подрывных элементов».

— То есть никакой связи с покойным сенатором Джозефом Маккарти[128] нет?

— Совершенно никакой. Разумеется, говоря о сенаторе Маккарти, Комитет по антиамериканской деятельности 1950-х мы вспоминаем в основном из-за их чудовищного злоупотребления правительственной властью. Но сформировавшееся недавно подразделение ФБР совершенно на него не похоже, отсюда и двойное «анти»…

Перед Фило лежал начатый роман, и он делал вид, что работает за завтраком. Но с начала передачи он лишь раз десять вычеркнул и вписал одно и то же прилагательное.

— Эй… — Лекса тихонько подтолкнула его под столом. — Все нормально?

— Серафина достаточно взрослая, чтобы самостоятельно выбирать себе проблемы, — ответил он, крутя шариковую ручку. — К тому же Моррис знает, что, если его ранят или поймают, я сверну ему шею. Пожалуй, для меня это единственный повод свернуть кому-либо шею.

— Это я знаю, — сказала Лекса. — Но у тебя самого все в порядке?

Фило вздохнул и отложил ручку. Потер виски. Пора бы уже к этому привыкнуть, подумал он. Он достаточно долго был беглецом и изгоем. Даже до того, как стать пиратом, даже до Пандемии, Фило всегда чувствовал себя чужаком на иностранной территории. И тем не менее, несмотря на все это, несмотря на весь опыт воспитания детей в суровых обстоятельствах, отцовство все равно казалось ему самой неизведанной страной.

Тем не менее химия тела у них с Серафиной, похоже, была одинаковой, и улыбка, которой он оделил Лексу — но далеко не сразу, — была искренней, усталой, но непобежденной.

— Я в таком же порядке, — наконец сказал он, — в котором только может быть черный меннонит, преступник, защитник окружающей среды, командир подводной лодки, который не может написать существительного без по меньшей мере двух определений и чей старший ребенок хочет спалить Лувр.

Он взял Лексу за руку, сжал ее, Раби пустила пузыри в апельсиновый сок и произнесла:

— Любовь.

— Том, — сказало радио, — Том, вы абсолютно уверены, что во время атаки террористов ни один из невинных граждан не погиб и не был ранен?

— Что ж, Кэрол, баррикады достаточно далеко и никого в здание вокзала еще не впустили. С моей стороны будет безответственно судить о масштабах бедствия без дополнительных свидетельств, хотя чисто теоретически тут может происходить что угодно…

— Скажи-ка еще раз, что делают эти микрочипы, — спросила Серафина. Они находились в подсобке, которая отпочковалась от одного из железнодорожных тоннелей; на самом деле именно в тех изрисованных граффити покоях, где Змей Эдмондс и Ванна Доминго некогда выстояли против крыс размером с пуделя. Сейчас же Моррис возился со своими высокими технологиями под шестидесятиваттной лампочкой, тлевшей под слоем грязи на потолке. ДРУГ Белка сторожила снаружи — на случай, если появятся федералы.

— Они берут абстрактную информацию и на ее основе плетут личность с самосознанием, — ответил Моррис. — Похоже на технологию, с помощью которой создают шаблоны компьютерных личностей, но это уже следующее поколение, более разностороннее и мощное.

В руках он держал этакое яйцо Фаберже для нищих — самопал, сварганенный из содержимого карманов Тома Сойера. Старая бечевка, корешок билета, обертка от конфеты и бабочкино крыло плавали в твердой смолистой скорлупе вокруг желтка чистой Памяти — специальной подборки из Хранилища Африканского знания Серафины.

— Я не совсем уверен, как оно работает, — продолжал Моррис. Медленно-медленно он открыл крошечные отверстия в скорлупе и вставил туда похищенные микрочипы. — Следует ожидать некоего эффекта коллажа, будто импровизируешь сказку с помощью плюшевых игрушек и прочего, что валяется в спальне. Хотя в данном случае составляешь душу, а не историю.

— И оно действительно может думать? — спросил Двадцать Девять Названий.

— Ну-у. Это, возможно, преувеличение. То есть тест Тьюринга[129] они должны проходить на ура, но истинное самосознание — трудная задача. Технологию разрабатывала армия; они хотели построить полностью автоматический танк, взяли набор таких чипов, подсоединили их к системе управления «Бьюкенена М6». После чего в танк загрузили огромный объем информации по военной истории и тактике и разрешили придумать себе подсознание.

— Получилось?

— Видимо, не то, что планировалось. Подробностей я не знаю, но предполагаю, что танк обернулся против них — может, расстрелял всю трибуну с генералитетом. Исследовательскую программу поспешно свернули. На том бы все и остановилось, но «коричневые рубашки» Подразделения анти-антиамериканской деятельности как-то получили разрешение на использование этих микрочипов для разработки проекта собственного Большого Брата[130]. Вот эти направлялись в группу полевых работ ФБР в Силиконовой долине, но тут вмешался я.

— А эта личность, которую оно плетет? — поинтересовалась Серафина. — Это же будет не то же самое, что Электронегр, только без тела?

— Не знаю, — ответил Моррис. — Может, получится Электроафрика. Скрестим пальцы и посмотрим. Даже если это фигня полная, по крайней мере, у федералов будет поменьше железок для игрищ.

ДРУГ Бобер, сидевший на полу у ноги Серафины, дважды хлопнул хвостом.

— Мне это не нравится. Весь этот эксперимент мне кажется небезопасным. С искусственным интеллектом шалить нельзя, особенно — с похищенным искусственным интеллектом.

Моррис засунул в яйцо очередной чип.

— Слушай, Бобер, моей сиделкой ты не нанимался.