Когда Каменный Монах поймал Телевизор лассо из намагниченной струнной проволоки, изображение сменилось белым шумом; Максвелл доделал дело, ткнув Телевизор в грудь штыком. Клэйтон Брайс сглотнул.

— Ладно, — сказал Максвелл. Он отстегнул Ковчег со спины и передал его Клэйтону.

— Я?

— Сражаться можешь? — спросил Максвелл.

— Нет, конечно. Я бухгалтер.

— Тогда и понесешь. Бери.

Присаживаясь на корточки за кучей мешков с цементом, Максвелл указал Клэйтону контрольный центр; под лестницей с покрытием против скольжения сидел Автоматический Строитель со штурмовой винтовкой, готовый выстрелить в любого, кто подойдет на достаточное расстояние.

— Тебе надо идти туда, — сказал Максвелл, — через две минуты первый отряд атакует по левому флангу, используя все резервы. Второй отряд ударит справа. Это отвлечет внимание врага от центра, то есть — отсюда. Монах снимет караульного; и тогда ты сразу несись, вверх по той лестнице, и подключай Глаз Африки к суперкомпьютеру «Вавилона».

— Я?

— Если подстрелят, не останавливайся, — наставлял Максвелл. — Даже если ранение окажется серьезным, не останавливайся, пока не подключишь Глаз. Но постарайся, чтобы тебя вообще не подстрелили. Действуй быстро.

— Но почему я?

— Ты бухгалтер.

— Но…

— Я бы сам это сделал, — сказал Максвелл, — но мне еще есть чем заняться.

— Чем?

— Пока я ехал на кране, я кое-что приметил. — И он посмотрел наверх. — Надо проверить. — Максвелл похлопал Каменного Монаха по руке. — Две минуты. — И повернулся, собравшись уходить.

— Погодите, — сказал Клэйтон, — а что произойдет, если мне удастся подключить… что это есть к суперкомпьютеру? Это выключит Слуг, которые пытаются нас убить?

— Нет, — ответил Максвелл. — Но если все пойдет, как должно, Глаз Африки получит над ними контроль.

Клэйтон на миг задумался.

— А от этого будет лучше?

Но Максвелл уже спешил прочь и не слышал вопроса.

— Дешевый ход, — упрекнула Джоан.

— Но, — возразил Гувер, — вы же знали, что так будет.

— Это… — Джоан вздернула руки, выдумав тысячу возражений. Тщетных.

— Это — что? Нечестно? — Гувер рассмеялся. — Да и не должно быть честно. Должно быть иронично.

— Гувер…

— Вы еще можете деактивировать термит, если хотите.

— Как?

— С помощью ключа взвода, похожего на маленькую кнопку. Он вставлен в специальный отсек под Лампой — наверняка понимаете.

— Ага, — сказала Джоан, у которой снова разгорелись щеки. — Понимаю.

— Ой-ой, вы же не оставили его в Нью-Джерси, а?

— Глупо, конечно, — сказала Джоан, — но Айн сказала мне, что это устройство слежения.

— А, ну да, так и есть — одно из двух. Второе расположено в ручке. Я внимательно следил за вашим перемещением.

Джоан медленно досчитала до десяти. Потом спросила:

— А если бы я не пришла?

— Ну как бы вы не пришли? Я ж говорил, мисс Файн, с вами все просто. Вы упорная самаритянка, такая рефлекторная благодетельница человечества, которая спасет жизнь даже тому, кого ненавидит, — я знал, что вы не устоите. Мне лишь требовалось пнуть вас пару раз, чтобы вы с курса не сбились.

— Да, — сказала Джоан, — ну а если бы я все же не пришла? Если бы потеряла Айн в канализации? Если бы отказалась сделать последний шаг?

— А если бы Дьюи в 48-м победил Трумэна[322]? Да кому какое дело? Важно лишь то, что случилось.

— Ты бы все равно их убил? — Это был наполовину вопрос, наполовину мольба.

Гувер довольно хихикнул.

— Этого ведь вы никогда не узнаете… Айн?

— Да? — откликнулась Айн Рэнд.

— Взрывайся.

Сейсмический датчик покоился на платформе на самом высоком уровне недостроенной башни. Каждый раз, когда взрывалась граната на поле боя где-то ниже, на передней части установки мигали огоньки — она измеряла уровень вибраций и анализировала, тот ли это взрыв, которого она ожидает; но все оказывались слишком слабыми, и через миг огоньки снова гасли.

Вверху, рассекая лопастями воздух, пролетел черный вертолет. Включились его громкоговорители — они сильно фонили:

— Внимание. Говорит спецагент ФБР Эрнест Г. Фогельзанг. Если вы находитесь на том участке, где меня слышно, значит, вы нарушаете закон. Прекратите огонь, сложите оружие и выйдите, чтобы я вас увидел.

Какой-то снайпер выстрелил по вертолету — возможно, пехотинец, у которого остались плохие воспоминания о ливийской «воздушной кавалерии». Пуля отрикошетила от стальной балки и ударила по сейсмическому датчику. Мерцающие огоньки загорелись да так и не погасли; под платформой, на которой он стоял, со звуком, тоже похожим на хлопок выстрела, открылись воротца, из которых на транспортер выехала хрупкая канистра и, набирая скорость, понеслась вниз.

Голографическое изображение транспортера, которое Гувер показывал Джоан, было сильно упрощено; на самом деле он был не прямым, а извивался, словно дорожка русских горок в детском парке, которая петляла и кружила по всей площадке. Канистра с грохотом неслась вниз по всей башне, из стороны в сторону, привлекая внимание все новых снайперов. Дважды она чуть не попала под огонь винтовок; дважды пули пролетали мимо цели. Когда канистра завершала последний вираж, прямо перед ней о транспортер ударилась граната из подствольного гранатомета, но не взорвалась. Канистра катилась к бордюру на краю башни, готовясь спрыгнуть.

У самого края транспортера появилась голова солдата. Электронога пнула воздух; Максвелл заставил себя перейти на осторожный бег кэтчера. Канистра с вирусом весила много и, пройдя весь этот путь, набрала приличную скорость, но Максвелла укрепляло свойственное «кожаным загривкам» упрямство, и он был непоколебим.

— Попалась! — воскликнул он, когда канистра оказалась в его объятьях.

И тут морпехи с воплями пошли в отвлекающую атаку. Первый отряд громил предполагаемые позиции врага из реактивной пусковой установки. Второй продемонстрировал не меньший энтузиазм, но меньшую дальновидность и решил стрелять из миномета, а в помещении с балками и поперечинами так не годится. Один удар пришелся прямо под Максвеллом, попав по несущей транспортера; та обломилась, последняя секция транспортера завалилась набок, но остановилась, ударившись о стрелу крана. А Максвелл все бежал.

— Здание окружено! — предупредил агент Фогельзанг. — Здание окружено! Вы все арестованы!

Тем временем на несуществующем острове с маленькими розовенькими домиками на площадку перед белой фабрикой мороженого сел вертолет РПО (Рэкетиров-Природо-охранников). Из него выпрыгнули четыре громилы в форме, грозя полицейскими дубинками сочившейся из заводских труб грязи (откуда у фабрики, на которой делают мороженое, дымовые трубы, каждый пусть додумывает сам, но поскольку там вообще все выдуманное, смысл особо и ни к чему). Громилы вытащили из кабинета директора фабрики и избили его дубинками; тот пополз обратно в здание на четвереньках, и выброс вредных веществ на время сократился вдвое.

Родители Гарри Ганта задышали свободнее. Но не сам Гарри; следующим делом громилы РПО перелетели к нему на фабрику, требуя оплаты своих услуг. Обходились они дорого; Гарри пришлось заложить фургон. После чего Электрогант нанял продажного банкира, чтобы потребовать залог и отхватить грузовик себе, чем лишил Гарри десятой части доходов.

Настоящий проигрывал. Но это его не слишком беспокоило — с учетом того, что стояло на кону; к тому же с самого начала было ясно, что по новым правилам игры, растолкованным Роем, все преимущества и способы мошенничества — на стороне оппонента и шанса победить у Гарри нет. То есть неравенство было столь велико, что даже если бы он пожертвовал родителями, выиграл бы лишь несколько минут стыда от того, какой он плохой сын.