Принцип общего наследия. Здоровые общества признают, что экологические ресурсы планеты и накопленное знание о биологических видах — это ресурс, в равной степени принадлежащий всем, и каждый человек — ныне живущий и еще не родившийся — может пользоваться им для своего блага. Ни один из этих ресурсов не может по праву быть монополизирован или использован в интересах, противоречащих более широким интересам нынешнего и будущих поколений. И в самом деле, на тех, кто владеет природными ресурсами, по справедливости лежит обязанность служить попечителем интересов грядущих поколений, а на тех, кто владеет специальными знаниями, — делиться ими с теми, кому они могут оказаться полезны.

Здоровое функционирование общества зависит от приоритета прав и ответственности, вытекающих из этих принципов, над всеми остальными правами, включая права частных лиц, корпораций и правительств. Ставя в центр интересы людей, а не корпораций, эти принципы предлагают четкую альтернативу рецептам корпоративного либертарианства по исправлению социальной дисфункции.

Здоровые общества стремятся к равновесию во всем. Они признают роль как правительств, так и бизнеса, подотчетного местным органам власти, в тоже время ограничивая доминирование сильных удаленных правительств и корпораций. Точно так же они стремятся к местному самообеспечению и вместе с тем свободно обмениваются информацией и технологиями, избегая как чрезмерной внешней зависимости, так и местной самоизоляции.

Подобающей организационной формой экологической эры, вероятно, будет многоуровневая система укорененной экономики, где основной экономической единицей является семейное хозяйство с последовательным географическим объединением в села/микрорайоны, районы, страны и регионы (см. рис. 21.3)   . Воплощая принцип внутренней ответственности, каждый уровень стремится действовать в той мере, в какой он реально способен, как интегрированное самодостаточное, политически, экономически и экологически самоуправляемое сообщество. Начиная с основной единицы каждый уровень системы стремится к достижению оптимально возможного экологического самообеспечения, особенно в удовлетворении основных потребностей.

Рис. 21.3. Укорененная экономика

Для компенсации неравномерности в природных возможностях элементы системы на каждом уровне осуществляют выборочный обмен с другими элементами одного объединения, стремясь к максимально сбалансированному обмену. Семейные хозяйства обмениваются с такими же семейными хозяйствами в своей деревне, поселке, микрорайоне, а те, в свою очередь, с аналогичными величинами в пределах своего района и т. д. Чем меньше единица этой системы, тем больше необходимость в обмене. Таким образом, значительная доля экономической деятельности семейных хозяйств по необходимости должна состоять во внешнем обмене. Хотя многие семейные хозяйства могут выращивать кукую-то часть своего пищевого рациона, едва ли они смогут достичь уровня полной самообеспеченности. Экологическая экономика поселков, деревень и микрорайонов будет уже в большей степени самодостаточна, а регионы будут уже практически самодостаточны.

Организация с целью удовлетворения экономических потребностей как можно ближе к местному уровню позволяет применять принцип вспомогательности, в соответствии с которым управляющей властью и ответстценностью следует облекать наименьшую и самую локальную из всех возможных единицу. Это позволяет поддерживать рыночную систему, в которой власть рынка и политическая власть на каждом уровне уравновешены. Местным фирмам отдается естественное предпочтение, и поток товаров и людей издалека уменьшается.

Сокращение торговли и увеличение самодостаточности может также означать меньший потребительский выбор. В северном климате мы можем есть зимние или консервированные овощи и добавлять в кашу яблоки вместо бананов. Жители лесных зон могут строить свои дома из дерева, а те, кто живет в жарком и сухом климате, из земляных материалов. Некоторые цены могут возрасти. В целом, однако, жертвы будут небольшие в сравнении с перспективой большей экономической безопасности, надежного добрососедства, при котором люди могут без страха ходить ночью по улицам, более здоровой окружающей средой, выживанием нашего вида и созданием новых эволюционных возможностей.

По мере того как мы реорганизуемся в многоуровневую систему, вполне вероятно, что мы продолжим нынешний процесс переделки национальных границ. Более крупные страны, которые стали слишком велики и сложны для управления, могут разделиться на ряд менее крупных, как это случилось с СССР и обсуждается в Канаде. Нынешнее политическое движение к большей самостоятельности местных административных структур и к большей автономии в Соединенных Штатах является отчасти реакцией на тот факт, что Соединенные Штаты достигли неуправляемого размера и сложности даже без Североамериканского договора о торговле и тарифах (НАФТА), Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества (АТЭС) и Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ). Имеет большой смысл передать конкретным штатам больше власти, которая ранее находилась на уровне всей страны, включая власть регулировать коммерцию и торговлю. И наоборот, многие более мелкие страны могут прийти к мысли, что они слишком малы, чтобы обеспечить свою жизнеспособность, и принять решение в какой-то форме объединиться с соседями. В не очень отдаленном будущем мы, возможно, будем смотреть на нынешние лихорадочные попытки организации все более крупных экономических блоков посредством региональных торговых соглашений и ГАТТ как на последние отчаянные судороги умирающей эры.

Принципы экологической революции ведут к глобальной системе локальных экономик, которая рассредоточивает как власть, так и ответственность и ограничивает возможность одной группы перекладывать общественную и экологическую стоимость своего потребления на других. Вместо того чтобы вынуждать местные образования ввязываться в международную конкуренцию в качестве условия для своего выживания, локализированная глобальная система содействует самодостаточности в обеспечении местных потребностей.

Вместо того, чтобы содействовать единообразной глобализованной потребительской культуре, она стимулирует культурное разнообразие. Вместо того чтобы измерять успех количеством заработанных денег, она предпочитает измерять его в терминах здоровой функции общества.

Хотя вопросы классовой и политической власти имеют большое значение в программе экологической революции, она является не столько классовой борьбой, сколько борьбой людей против вышедшей из-под контроля экономической системы. Преобразование этой системы соответствует интересам всех жителей, включая обитателей Стратоса. По мере того, как мы организуемся для достижения этой цели, следует иметь в виду четыре соображения.

1. Суверенность принадлежит только людям — всем людям, реальным людям, которым нужен чистый воздух для дыхания, чистая вода для питья, незараженная пища и способы заработка, позволяющие человеку себя содержать. Ни правительство, ни корпорации не могут узурпировать эту суверенность, если только мы добровольно не согласимся уступить ее.

2. У корпораций нет естественных и неотчуждаемых прав. Корпорация есть общественное лицо, созданное общественным действием посредством выдачи общественной хартии для службы общественным интересам. Мы, суверенные люди, имеем неотчуждаемое право решать, удовлетворяется ли заявленный общественный интерес, и установить правовой процесс изменения или отзыва корпоративной хартии в любой момент по нашему желанию. Нам нужно только принять решение.

3. Проблема заключается в системе. Постепенные изменения внутри отдельных корпораций или политических институтов не могут привести к желаемому результату. Вся система институциональной власти должна быть изменена.