Найти способы создать новую стоимость в современной сложнейшей экономике совсем не легко. Найти способы создать новую стоимость, которая принесет доходы в размерах и со скоростью, которые требуются хищной финансовой системе, превосходящей по масштабам производительную экономику во много раз, в сущности, невозможно  . Самый быстрый способ получить прибыль, которой требует система, это захватить у более слабого участника рыночной игры и каннибализировать существующие ценности. На свободном рынке «более слабым» игроком часто оказывается компания, которая твердо стоит на позиции инвестирования в будущее, которая предоставляет служащим надежную, хорошо оплачиваемую работу, выплачивает справедливую долю местных налогов, производит выплаты в полностью фондируемый трастовый пенсионный фонд, ответственно управляет природными ресурсами и в целом управляет в долгосрочных интересах человека. Такие компании представляют собой ценное достояние любой местной общины и в здоровой экономике выплачивают акционерам основательные и надежные, хотя и не самые щедрые дивиденды на протяжении длительного периода. Однако они не дают держателям акций мгновенных прибылей, которых требуют компьютеризированные торговые портфели.

Как указывает Джоэл Курцман, по существующей рыночной логике, такие Фирмы обязаны продать свои активы и выплатить выручку держателям акций:

Компании, сами растаскивающие себя на части, хорошо выглядят на таблицах, которые инвестор видит на своем компьютерном мониторе. Они выплачивают богатое вознаграждение, цены на их акции остаются высокими, и у них нет фактически никакие инвестиций ни в будущее, ни в исследования, ни в развитие. Такая компания была бы сплощной находкой, и компьютеры стали бы биться друг с другом за право ее приобрести  .

Когда ответственные менеджеры не проявляют желания растаскивать собственные компании по частям, финансовая система проявляет готовность финансировать тех, кто хочет их выкупить. В результате хищная финансовая система «подыгрывает» хищному рынку, объявляя ответственных менеджеров «неквалифицированными» и выталкивая их из системы. Таким образом, социально ответственная корпорация оказывается под угрозой вымирания.

Особая категория инвестора-«извлекателя» — корпоративный налетчик специализируется на «охоте» за признанными компаниями. Механизм до элегантности прост, и сам процесс приносит большие выгоды, хотя детали его сложны, а приемы «охоты» иногда отвратительны. Налетчик выбирает компанию, чьи акции на фондовой бирже имеют ликвидационную стоимость, превышающую текущую рыночную стоимость ее акций. Иногда это неблагополучная компания. Чаще это хорошо управляемые, в финансовом отношении здоровые компании, исполняющие свои обязанности перед государством и рассчитывающие на долгосрочную перспективу. У них могут быть значительные запасы наличных средств для зашиты от экономического спада и природные ресурсы, которыми они управляют, получая устойчивый доход. Особенно часто налетчик ищет компании, обладающие резервами и долгосрочными активами, которые можно легко распродать, а издержки переложить на общество.

Как только подходящая компания найдена, будущий налетчик может создать новую корпорацию, которая станет «вместилищем» для приобретаемой компании. Нередко принимающая компания финансируется почти полностью в долг и не имеет собственных средств или имеет небольшой собственный капитал. Заемный капитал используется для планомерной скупки акций компании-«жертвы» на фондовых биржах по преобладающей рыночной цене в максимальном количестве, разрешенном по закону. Далее совету директоров компании предлагается приобрести просроченные выпущенные в обращение не проданные акции из фонда компании по цене выше существующей рыночной, однако ниже ее ликвидационной стоимости. Если предложение о приобретении контрольного пакета акций принимается, приобретающая компания поглощает покупаемую компанию и тем самым перекладывает на нее долг, сделанный для того, чтобы приобрести компанию-«жертву». Таким образом, с помощью финансовой уловки приобретенная компания куплена на ее собственные активы, обеспечившие кредиты для ее покупки.

Организаторы сделки обеспечивают себе практически безрисковую прибыль, беря высокую плату за свои «услуги» поосуществлениюсделки. Поскольку эти сделки финансируются преимущественно за счет банков или инвестионных фондов, то риски в основном перекладываются на других, включая общественность, которая обеспечивает банковские депозиты и выплачивает налоговые поступления, субсидируя выплаты процентов по кредитам, а также на мелких вкладчиков и пенсионеров, чьи деньги поставлены на карту.

У «новой» компании теперь появился значительный дополнительный долг, для выплаты этого долга новое руководство компании может уменьшить кассовые резервы и пенсионные отчисления, распродать доходные подразделения для быстрого получения наличности, понизить заработную плату, перемести производственные мощности за границу, хищнически использовать принадлежащие компании природные ресурсы, а также сократить расходы на эксплуатацию и научные исследования для кратковременного повышения прибылей — и все это преимущественно в ущерб долгосрочному развитию компании. Зарегистрировано около 2000 случаев, когда новые владельцы фактически присвоили в общей сложности 21 млрд. долл. — как они часто заявляют, потраченных на «дополнительное» финансирование с пенсионных счетов компаний для погашения долговых обязательств  .

Как только долг выплачен и компания демонстрирует быстрый рост ежегодной прибыли от размещения ее активов и перемещения денежных средств на выплату процентов в фонд прибыли, компанию можно «вернуть» обществу, продавая на бирже новые акции со значительной надбавкой. Налетчик поздравляет себя с «повышением экономической эффективности» и «добавлением стоимости» в экономике, а затем начинает искать новую жертву. Такова суть выкупа акций за счет долгового финансирования, вид корпоративного каннибализма.

Залог успеха этой операции состоит в способности найти источники финансирования. Можно было бы предположить, что ответственные банкиры и брокеры по инвестициям будут избегать совершения сделок, в которые вовлечены громадные, ничем не обеспеченные кредиты, только что созданным фирмам, не имеющим активов. Однако в реальной жизни все происходит наоборот: банки и инвестиционные дома часто даже соревнуются за право участия в таких сделках, поскольку в качестве компенсации за недостаточное обеспечение предлагаются очень высокие проценты. В 80-е годы некоторые крупные банки, наводненные теми же самыми нефтедолларами, которые они щедро тратили на обремененные долгами страны Юга в 70-х годах, сами искали агентов, предлагая финансирование, чуть только появлялся слух о предполагаемом захвате компании. Как правило, окончательное финансирование сочетает в себе банковские кредиты и средства, полученные от продажи высокопроцентных облигаций, обычно называемых «бросовыми» (облигации с высокой степенью риска) из-за того, что их выпускают корпорации, не имеющие активов.

Все это разыгрывается с леденящим душу забвением морали. Вот что рассказал Деннис Левин, спекулянт с Уолл-стрит, осужденный за незаконные сделки с ценными бумагами:

Мы вели на Уолл-стрит грандиозное дело, и было очень легко забыть, что миллиарды долларов, которые мы швырялись, имеют какое-то реальное отношение к рабочим местам и, таким образом, мы влияем на повседневную жизнь миллионов американце. Уолл-стрит очень часто напоминала гигантскую доску для игры в «монопольку», и лекомысленная атмосфера игры проявлялась в нашем языке. Когда мы находили компанию, подходящую как объект приобретения, мы объявляли, что она участвует «в игре, игровые фишки и стратегии мы называли причудливо: «белый конь». «мишень», «репелент от акул», «защита Пак-Мана», «ядовитая пилюля», «зеленая почта», «золотой парашют». Вести карточку участника игры было легко: победителем считался тот кто совершил наибольшее число сделок и заработал больше всех денег  .