Существуют два распространенных способа создавать деньги, не создавая ценностей. Один способ — делать долги. Другой — набавлять стоимость активов Глобальная финансовая система умело использует оба эти приема, чтобы создавать деньги в отрыве от создания ценностей.

То, как банковская система создает деньги, строя пирамиду из долгов, хорошо знакомо всякому, кто проходил начальный курс экономики. Скажем, некто А, производитель пшеницы, продает зерно на сумму 1000 долл. и помещает деньги в банк М. Оставив 10% депозита в качестве резерва, банк М может одолжить 900 долл. некоему Б, который кладет эти деньги на свой счет в банк Н. Теперь лицо А имеет наличные активы в 1000 долл. в банке М, а лицо Б имеет наличный актив в размере 900 долл. в банке Н. Оставив 10%-ный резерв, банк Н может предоставить заем в 810 долл. некоему В, который помещает их в банк О, который затем ссужает 729 долл. некоему Г, и так далее. Депозит первоначальных 1000 долл., заработанных на производстве реального продукта для потребления реальными людьми, позволяет банковской системе в конечном итоге создать 9000 долл. в виде дополнительных новых депозитов, создавая соответственно 9000 долл. новых долгов — новых денег, созданных без необходимости произвести при этом хотя бы одну обладающую ценностью вещь.

Банки, участвующие в этой серии сделок, сейчас имеют 9000 долл. в форме новых непогашенных ссуд и 10 000 долл. в виде новых депозитов на основе первоначального депозита в 1000 долл., вырученных от продажи пшеницы. Они рассчитывают получить существующую ставку процента, скажем, 6%. Это означает, что банковская система рассчитывает получить годовой доход минимум в 540 долл. от денег, которые данная система, по сути, создала из ничего. И это только часть того, что превращает банковское дело в мощный и выгодный бизнес.

В данном случае мы использовали классический хрестоматийный пример того, как банки создают деньги, с учетом 10%-ного резерва (фактически, средняя величина несколько ниже), который по существующему закону должен быть помещен в Федеральную резервную систему США  . При отсутствии такого резервного требования банковская система могла бы теоретически, строить пирамиду из одной ссуды бесконечно.

Поскольку США тратили больше, чем могли себе позволить, растущая доля обшего количества долларов, обращающихся в мире, оседала на счетах иностранных банков или филиалов американских банков за границей. Известные род названием евро долларов, эти деньги не подчиняются нормативным требованиям Федеральной резервной системы США. В случаях, когда правительства, в чью юрисдикцию входят банки, держащие эти счета, не устанавливают резервных требований, банки при желании могут ссужать весь объем этих депозитов, давая возможность глобальной банковской системе увеличивать общее количество долларов безгранично.

С расширением глобальной финансовой системы многие другие небанковские финансовые институты были вовлечены в широкомасштабные операции по кредитованию. Каждое из них делает свой вклад в процесс создания денег тем же способом, что и банки, но часто при более слабом контроле и ослабленном требовании к резервам, по сравнению с банками, расположенными на территории США.

Цена акции или осязаемого актива, например земли или произведения искусства, определяется и рыночным спросом. В экономике, где деньги льются рекой, а инвесторы ищут быстрых доходов, значительное влияние на рыночный спрос оказывает ожидание спекулянтов, что все остальные спекулянты будут продолжать поднимать цены. Николас Ф. Брейди, занимавший во времена президента Дж. Буша пост министра финансов, как-то заметил: «Если бы активом были золото и нефть, это явление называлось бы инфляцией. В случае с акциями его называют созданием богатства»  . Этот процесс питает сам себя. Повышение цены актива привлекает новых спекулянтов, и цена продолжает расти, привлекая еще большее число спекулянтов, пока наконец мыльный пузырь не лопается, как в 1995 году, когда крах раздутого мексиканского фондового рынка вызвал кризис песо.

Сильные изменения покупательной способности людей, владеющих такими активами, могут происходить очень быстро без каких-либо изменений в реальной стоимости данных активов, или способности общества производить реальные товары и услуги. Мы настолько приучены к мысли, что изменения в покупательной способности связаны с изменениями в реальном богатстве, что даже те, кто хорошо знает разницу, часто об этом забывают. Вдумайтесь в следующие высказывания Джоэла Курцмана из его книги «Смерть денег», специально посвященной теме, как создание денег было оторвано от процесса создания ценностей. Курцман описывает то, что произошло 19 октября 1987 года, когда средний промышленный индекс Доу Джонса на Нью Йоркской фондовой бирже упал за один день на 22,6%:

Если измерять с высоты полного рынка в августе 1987 года, то вкладчики потеряли на Нью-Йоркской фондовой бирже несколько больше одного триллиона долларов за два, небольшим месяца. Эта потеря была равна одной восьмой ценности всего, что создал человеческим трудом в Соединенных Штатах, включая все дома, заводы, офисы, дороги и улучшенную недвижимость. Это потеря такого гигантского масштаба, что прост, уму непостижимо. Одного триллиона долларов хватило бы. чтобы кормить весь мир течение двух лет, поднять страны «третьего мира» из крайней нищеты до уровни среднего класса. На эти деньги можно было бы купить одну тысячу ядерных авианосцев  .

Те, чьи деньги были вложены на фондовом рынке, и в самом деле понесли потери в индивидуальной покупательной способности, однако дома, заводу офисы, дороги и улучшенная недвижимость, которую упоминает Курцман, никак не изменились. По существу, этот триллион не мог бы кормить мир даже в течение пяти минут по той простой причине, что люди не едят деньги. Они едят пищу, и падение цен на фондовом рынке само по себе не увеличило и не уменьшило мировые запасы продовольствия ни на одно рисовое зернышко. Изменились только цены, по которым можно было купить или продать акции отдельных компаний. Не произошло никаких изменений и в производительной способности какой-либо из этих компаний или даже в наличности, имеющейся на их банковских счетах.

Кроме того, хотя стоимость акций представляет потенциальную покупательную способность отдельного инвестора, она не отражает точно совокупную покупательную способность всех инвесторов на рынке по той простой причине, что вы не можете много купить на сертификат акции. Например, вы не можете вручить такой сертификат кассиру вашего местного бакалейного магазина в уплату за покупки. Вам сначала нужно превратить акцию в наличные деньги путем ее продажи. Так вот, хотя любой индивидуум может продать сертификат акции по существующей цене и потратить деньги на покупку продуктов, если каждый, кто вложил деньги на фондовом рынке, решил бы превратить свои акции в деньги, чтобы купить продукты, произошло бы примерно то же, что и 19 октября 1987 года. Совокупная стоимость их вкладов в акции лопнула бы, как проколотый воздушный шар. «Деньги» — покупательная способность — мгновенно бы испарились. Мы имеем дело, собственно говоря, с ситуацией, когда рыночная спекуляция создает иллюзию богатства. Она дает реальную власть тем, кто ее поддерживает, — но только до тех пор, пока воздушный шар остается надутым.

Весь характер торговли такими громадными суммами на мировых финансовых рынках круто меняется. Наблюдается тенденция к замене финансовых аналитиков и торговцев математиками теоретиками, «квантами», которые занимаются сложным вероятностным анализом и теорией хаоса, для того чтобы структурировать портфель ценных бумаг на основе математических уравнений. Поскольку люди не могут производить расчеты и принимать решения с оптимальной скоростью, которой требуют новые стратегии управления портфелем, торговля на мировых финансовых рынках сейчас ведется непосредственно компьютерами на основе абстракций, не имеющих отношения к самому бизнесу. По словам Курцмана: