– Окей, это круто, – смеется он и присаживается рядом.

Около минуты я смотрю, как он пьет, а затем говорю:

– Пойду достану немного воды.

– Ох, – он вскакивает, – сиди, сейчас принесу.

Я смотрю ему вслед и не могу решить: я чувствую себя так взволновано, потому что общаюсь с вокалистом группы или потому, что это Мэйсон? Но, когда какие-то две девушки подходят к нему в баре и он поворачивается, чтобы с ними поговорить, я понимаю – все из-за его популярности. К тому же я плохо его знаю. Теперь я чувствую себя поверхностной.

Бармен протягивает ему стакан воды, но Мэйсон не прерывает разговор.

Я резко встаю. Мне нужно идти. Мне рано вставать.

Направляюсь туда, где мы оставили Генри и Скай, и хлопаю подругу по плечу.

– Эй, я ухожу.

Она отстраняется от Генри.

– Подожди. – Она осматривается и замечает Мэйсона. – Нет, не уходи. Его всегда атакуют девушки. Это не его вина.

– Это меня не волнует. Я ухожу не из-за него. – В конце концов, это то, в чем я пытаюсь себя убедить. – Мне нужно работать утром. Увидимся.

Я отхожу, чтобы попрощаться с Мэйсоном.

– Подожди, мы тебя проводим.

Когда мы проходим мимо Мэйсона, я машу ему на прощание.

– Мы идем провожать Кайман домой, – громко произносит Скай.

Мэйсон просит нас подождать, поворачивается и заканчивает разговор с девушками. Потом ставит воду, которую заказал в баре и подходит к нам.

– Я с вами.

Генри и Скай, тихо переговариваясь, идут перед нами. Мэйсон опять приобнял меня за плечи. И вскоре до меня доходит, что он не знает такого понятия, как личное пространство. Один квартал мы проходим молча.

– Не думал, что ты так рано уйдешь, – говорит он наконец.

– Мне нужно работать утром.

– Мы играем снова на следующей неделе.

Не уверена, приглашает ли он меня или просто продолжает разговор, поэтому лишь киваю.

– Спасибо, – благодарю я его, когда мы подходим к магазину, и достаю ключи.

Мэйсон наклоняется ко мне, а поскольку в моей голове не было даже мысли, что он захочет меня поцеловать, я не успеваю достаточно быстро уклониться, и его на удивление мягкие губы накрывают мои.

– Ох, э-э… ну ничего себе, – бормочу я, все-таки отстранившись от него.

Он не отходит, а его взгляд встречается с моим.

– Спасибо, что пришла сегодня.

Его хриплый голос заставляет мое сердце биться чаще, и я вновь удивляюсь чувствам, которые он у меня вызывает.

– Ладно, увидимся.

Скай улыбается, словно это было самым захватывающим шоу, которое она когда-либо видела.

Я просто хочу сбежать.

Магазин начинает работать с девяти, но уже в шесть мои глаза открываются как по часам. Я стараюсь снова заснуть, но весь мой организм против этой идеи, поэтому уже некоторое время я просто смотрю на потолок, размышляя о прошлой ночи. Что произошло? Мэйсон намеренно меня поцеловал? Или, может быть, это я набросилась на него, когда он всего лишь хотел меня обнять? Мне нужно выкинуть все из головы, а потом попытаться еще раз детально вспомнить прошлую ночь.

Итак. Существует всего два логических объяснения. Первый: все произошло случайно, а он слишком хорош, чтобы отказать, тем самым унизив меня. Второй: он настолько дружелюбный, что целует всех подряд. И теперь, разложив все по полочкам, я чувствую себя гораздо лучше. Надеюсь, мы не увидимся в ближайшее время.

После часа безуспешных попыток заснуть я все-таки встаю с кровати и принимаю душ, пока мама не заняла ванную. Надеваю джинсы, футболку и махровые черные домашние тапки. С еще мокрыми волосами я спускаюсь в магазин, чтобы забрать список заказов и ввести их в компьютер.

Еще раз сверяю список с данными, которые собрала мама. До открытия остается всего час, так что у меня в запасе еще достаточно времени, чтобы закончить приготовления. Убрав список в карман, я направляюсь к компьютеру и слышу стук в дверь. Моя рука машинально касается мокрых волос, и я сразу же думаю, что это Мэйсон. Такой поворот событий не укладывается ни в один из сценариев, которые я проработала. Да и чрезмерно любвеобильные рок-звезды не появляются так рано на следующее утро. Мы еще закрыты, поэтому жалюзи на окнах опущены, и мне можно не открывать дверь.

Секундой позже звонит телефон. У Мэйсона вроде нет телефонного номера магазина? Могла ли Скай дать его ему? Я поднимаю трубку, прежде чем мама ответит наверху.

– Здравствуйте, «Куклы и остальное».

– Неделю назад кто-то предупредил меня не покупать черничные кексы у Эдди, но я ослушался и все равно их купил. И теперь время от времени я пытаюсь удовлетворить эту нескончаемую потребность.

Я чувствую огромное облегчение, узнав голос на линии, и у меня вырывается непонятная смесь из смеха и вздоха, потом быстро прочищаю горло и отвечаю:

– Их вкус вызывает привыкание.

– Теперь я тебе верю. – Я улыбаюсь. – Ты меня впустишь? Тут холодно, плюс, я с тобой поделюсь. – Я бросаю взгляд на дверь. – Похоже, на этом кексе даже есть твое имя. Хотя нет, прости, тут только мое.

– Я...

– Хочешь, чтобы я умер от переохлаждения, да? – говорит он.

– Не думаю, что там настолько холодно. – Шаркая тапочками, я направляюсь к двери, открываю и придерживаю ее для Ксандера.

– Привет. – Его голос отражается эхом у меня в телефоне, который все еще прижат к уху. Я нажимаю кнопку отключения.

Прошло так много времени, что я забыла, как он прекрасен и… богат. Меня обдает потоком холодного воздуха, поэтому я быстро закрываю дверь и поворачиваюсь к Ксандеру. Он держит коричневый бумажный пакет из пекарни «У Эдди» и два пластиковых стакана с крышками.

– Горячий шоколад, – он поднимает стакан в правой руке, – или кофе. – А теперь поднимает стакан в левой руке. – Я сделал маленький глоток из каждого стакана, поэтому мне без разницы.

Отлично. Может быть, богатство – это заразная болезнь? Я указываю на его правую руку.

– Горячий шоколад.

– Значит, ты горячая шоколадная девочка.

Я забираю у него горячий шоколад, стараясь успокоить дрожащие руки. Иначе он поймет, что его внезапное появление сбило меня с толку.

Потом я внимательно осматриваю его. Меня раздражает, что даже столь ранним утром он выглядит таким… бодрым. Интересно, посреди ночи со спутанными волосами и заспанными глазами он будет выглядеть таким же идеальным?

– Ты так на меня пялишься, что мне становится некомфортно.

– Я не пялюсь, я наблюдаю.

– И в чем разница?

– Основная цель наблюдения заключается в получении данных и формировании предположения или вывода.

Он наклоняет голову.

– И каков вердикт?

Тебе не хватает всего одного шага до нормальности. Черный перстень на его пальце задевает кресло-качалку, когда он поворачивается, осматривая темный магазин. Я поднимаю брови. Может, быть два…

– Ты ранняя пташка.

Он разводит руками, как бы говоря: «Ты меня поймала».

– Я тоже кое-что заметил.

– Что?

– Что у тебя мокрые волосы.

Ох. Точно.

– Ну, ты вломился без предупреждения. А просыпаясь, я не выгляжу идеально. – Как некоторые.

Его лицо озаряется пониманием, и я жду, когда он выразит свое заключение. Он оглядывается через плечо.

– Ты здесь живешь?

– Да, наверху есть апартаменты. – Теперь я в замешательстве. – Если ты не знал, что я здесь живу, то почему пришел сюда еще до открытия?

– Я предположил, что ты появишься раньше, чтобы подготовить все к открытию.

– Это именно тот случай, когда точные наблюдения были бы как раз кстати. – Он смеется. – Ты себе даже не представляешь, сколько может появиться ночных кошмаров из-за магазина кукол. На протяжении многих лет меня убивает фарфоровая кукла с ангельским лицом всеми возможными способами.

– Это действительно... отвратительно.

Я смеюсь.

– Так что ты здесь делаешь?