Литмир - Электронная Библиотека
A
A

После таких доводов Сергей был уверен, что депутат не сможет ему возражать. Однако разговор начался совсем не так, как предполагал Сергей. Бойченко поднялся из-за стола, протянул Сергею руку и пригласил сесть. Он был высок, строен, и темно-серый костюм на нем сидел как-то особенно красиво. Взгляд его темных глаз показался Сергею и строгим, и несколько даже суровым. Гладко выбритое лицо было еще молодым, но голова уже изрядно была тронута сединой.

— Ну, рассказывай, как ты там с Хохлаковым поссорился? — спросил Бойченко, и его глаза повеселели.

— Уже приезжал жаловаться?

— Нет. Был у меня Кондратьев.

— Я это не считаю ссорой. Меня Федор Лукич, если хотите знать, и удивляет и злит. Нельзя же так смотреть на жизнь… Вот как было дело.

— Не надо, — перебил Бойченко. — Кондратьев мне подробно рассказывал. И ты не волнуйся. Федора Лукича я знаю, и Кондратьеву я уже сказал, что устьневинцев поддержим. Вот сейчас мы вместе и рассмотрим ваш план. Подсаживайся поближе…

Сергей пододвинул стул. Бойченко раскрыл папку, В кабинете почему-то сделалось душно, Сергей вспотел, чувствуя, как теплые и твердые капельки одна за другой катятся по спине, и ему казалось, что даже в танке в самый сильный бой ему не было так жарко.

— По трем колхозам вы запланировали разный урожай зерновых. Разве земля у вас не одинаковая?

— Я поясню. — Сергей торопливо вытер платком мокрое, раскрасневшееся лицо и склонился над столом. — Земля одинаковая. Но вы взгляните на эти цифры. Колхоз имени Буденного уже в этом году соберет пшеницы по двадцать центнеров с гектара, а имени Ворошилова и Кочубея — восемь — десять, не больше. Так что за буденновцами угнаться трудно. А председатель этого колхоза Стефан Петрович Рагулин, самонравный старик, недолюбливает за это своих соседей, и особенно Артамашова — председателя ворошиловского колхоза. Когда он узнал, что и ворошиловцы и кочубеевцы планируют на третий год пятилетки двадцать пять центнеров зерновых, то себе записал сорок, и на общем собрании колхоза эта цифра была принята единогласно. Сорок центнеров — это, конечно, много, и буденновцам придется очень трудно, но я знаю, что Рагулин этим хочет доказать Артамашову, как надо бороться за урожай.

— А сумеет ли доказать?

— Если ему помочь, сумеет, — уверенно ответил Сергей. — Вы не знаете Рагулина? Настойчивый, и если что задумал, то своего добьется.

— Значит, надо ему всячески помогать, — сказал Бойченко. — Взять такое количество зерна с гектара — это похвально и стоит того, чтобы над этим потрудиться.

Затем он подробно расспросил Сергея о плане развития животноводства, обратив особое внимание на коневодческую ферму колхоза имени Ворошилова, где предполагалась постройка трех конюшен и ветеринарной лечебницы.

— А почему одной этой ферме такое преимущество?

— За эти конюшни была настоящая борьба, — сказал Сергей. — Иван Атаманов, заведующий этой фермой, настоял на своем, и с ним пришлось согласиться. Если бы вы знали этого Атаманова! Врожденный конник: в Отечественную войну служил в Плиевской кавалерии, награжден шестью боевыми орденами. За дело берется горячо, ну и не удовлетворить его просьбу мы не могли. Дальше идет поголовье свиней и овец. Тут никаких особых споров не было. Все колхозы идут одинаково.

После этого были рассмотрены сады, виноградники, пчеловодство, птицеводческие фермы, огородничество. Бойченко обвел кружком цифру, которая обозначала количество гусей к концу пятилетнего плана.

— Значит, решили острова заселить гусями? — спросил он. — Да, птица эта веселая.

Когда дошли до главных объектов строительства, записанных на отдельном листе, Бойченко задумался и долго сидел молча. Это молчание показалось Сергею необыкновенно длинным, и от этого ему стало еще жарче.

— Хорошо, — сказал Бойченко, — план мы одобрим и примем специальное постановление бюро крайкома, чтобы и другие станицы и села последовали вашему примеру. Но я должен тебя предупредить.

Бойченко снова задумался, а Сергей облегченно вздохнул и почувствовал, как в раскрытые окна повеяло прохладой.

— Да, должен предупредить, ибо составить и утвердить пятилетний план тоже, конечно, важно, но это только начало, первые шаги. Выполнить его — вот главная задача, и, чтобы успешно ее решить, придется приложить немало сил, старания и самоотверженного труда. Об этом тебе, Сергей Тимофеевич, не надо забывать — Бойченко внимательно посмотрел на Сергея, точно впервые его увидел. — Вот ты — человек военный и легко поймешь меня, если я сошлюсь на такой пример… Будем условно считать Усть-Невинскую отдельным полком. Этот полк хорошо вооружен, в нем есть отличные старшие и младшие офицеры, есть опытные сержанты, есть, наконец, храбрые, хорошо обученные солдаты. К тому же за последние десять — пятнадцать лет полк выдержал не одно испытание, выиграл не одно сражение. И вот теперь в нем зародилась дерзкая идея — штурмом взять крепость противника и этим показать другим полкам, как надобно решать подобные задачи. В штабе разработали план операции, и надо сказать, что этот план смелый. Генерал такой план охотно одобрил и утвердил. Что необходимо делать дальше?

Бойченко снова посмотрел так внимательно, что Сергей невольно наклонил голову. Когда же он поднял ее, Бойченко лукаво улыбнулся, точно говорил: «Ага, вот видишь, ты и отворачиваешься, и молчишь, и не знаешь, что мне ответить».

— Знаю, — сказал Сергей. — Только я буду говорить о танковом подразделении.

— Все равно.

Необходимо готовить людей и материальную часть. Это-то мне знакомо!

— Правильно! Именно теперь необходимо готовить людей и материальную честь. Люди будут решать исход сражения. О них и надо побеспокоиться. Важно, чтобы не только Иван Атаманов горячо брался за дело и отстаивал интересы своей фермы, а чтобы каждый бригадир, звеньевые — эти сержанты и старшины — знали бы и сами и могли бы рассказать своим колхозникам, как и что они должны делать, борясь за выполнение пятилетнего плана. В полку есть политработники, агитаторы, коммунисты, комсомольцы — в Усть-Невинской они тоже есть. Пятилетний план станицы должен стать знаменем их партийной и политической работы. С Кондратьевым я на эту тему уже говорил, он вам поможет, но и с тебя не снимается ответственность. А как у нас обстоит дело с материальной частью? Все ли у нас хорошо? Нет, далеко не все. Чем будет подкреплено желание буденновцев получить высокий урожай? Об этом тоже необходимо подумать. Тут одного желания мало. А строительный материал? Хорошо, цемент и железо мы вам дадим из краевых фондов, а на большее не надейтесь. А где взять кирпич, саман? Значит, прежде всего необходимо ускорить ремонт кирпичного завода и наладить выделку самана. Без этого ни о каком строительстве и мечтать нечего. А чем покрывать здания? Соломой, камышом — это не годится. Значит, надо уже теперь подумать о местном производстве черепицы. Найти станки, специалиста, а глина у вас, я знаю, есть отличная. А лес? На поступление леса извне рассчитывать нельзя. Единственный выход — изыскать лес на месте. А такая возможность есть. В горах, в Чубуксунском ущелье, лежит готовый лес, который предназначался для военных целей, а теперь передан нам. Но этот лес можно только сплавить по реке, иными средствами его оттуда не вывезешь.

— Чубуксунское ущелье? — переспросил Сергей. — Так я там уже был и видел лес. Дайте его нам, и мы сплавим.

— Дадим, — сказал Бойченко, — и дадим не шестнадцать вагонов, а сколько сумеете сплавить к усть-невинским берегам.

Беседа затянулась надолго, и, когда они обо всем договорились, Бойченко поднялся, подошел к окну и посмотрел на степь, укрытую знойной дымкой.

— Когда выезжаешь домой? — спросил он.

— Я готов лететь хоть на крыльях! — сказал Сергей.

— Зачем же на крыльях? — Бойченко подошел к Сергею. — Я понимаю, у тебя выросли крылья. Это хорошо, но лететь на них не стоит. Поедешь на машине. Сейчас иди к Николаю Николаевичу. Я ему позвоню и скажу, что еще надо сделать, а в конце дня заходи ко мне. Я поеду в ваши края и подвезу тебя до Усть-Невинской.

60
{"b":"256685","o":1}