Это сделают Седьмая и Девятая бригады. Как только кезанцы двинут в бой основную часть войск, Тамас из-за этого холма пошлет своих солдат в решительную атаку на фланг противника.

Сколько бы ни было врагов, они побегут, если их охватит паника.

Кезанская артиллерия начала обстрел на рассвете. Ядра ударялись в стены Будвила, им отвечали тяжелые пушки Хилански.

Тамас посмотрел, как кезанская пехота выстраивается рядами в нескольких сотнях ярдов позади орудий, и у него екнуло в груди.

– Ну и много же у них народу, сэр! – сказал Олем, лежавший рядом с ним.

– Слишком много, – согласился Тамас.

Ему показалось или в голосе Олема действительно прозвучала тревога? Если даже и так, Тамас не мог осуждать его. Такая бездна врагов смутит кого угодно.

– Думаете, мы сумеем сломить их?

– Должны. Кавалерия нам поможет.

– Но у нас ее всего две сотни, – напомнил Олем.

– Нужно всего лишь создать видимость кавалерийской атаки. Следует сначала вызвать у врага панику и затем уничтожить. А не наоборот.

Ночью через пещеры переправились двести кавалеристов. Это была заслуга саперов Тамаса. Им удалось расширить проход настолько, чтобы провести десять тысяч солдат и целый табун лошадей всего за одну ночь.

Но главным достижением была доставка шести полевых пушек. Небольших, стреляющих шестифутовыми ядрами, зато с колесами диаметром в пять футов, которые позволяют с легкостью перевозить орудия. Они должны создать впечатление настоящей армии, обошедшей кезанцев с фланга.

Тамас обдумывал последствия этого сражения. Даже если он разобьет кезанцев, то все равно не сможет долго преследовать противника. Погибнут десятки тысяч вражеских солдат, но это будут обычные потери для Кеза. У них в запасе останутся еще сотни тысяч. Нет, это сражение должно прежде всего подорвать дух кезанской армии. После безуспешной осады Вершинной крепости они не могут позволить себе еще одно поражение. Агенты Тамаса уже сообщили, что в министерстве Ипилла растет недовольство. Достаточно одной искры – и армия может даже повернуться против Ипилла, хотя это было бы слишком хорошо, чтобы всерьез надеяться на такой исход.

– Сэр! – окликнул Тамаса Олем. – Колонны двинулись.

Фельдмаршал вернулся мыслями к настоящему. Думать о победе, когда сражение только начинается, – дурная примета. Слишком далеко идущие планы. Если он одержит победу, тогда и придет время осуществлять их. Но не теперь.

– Передай командирам, пусть готовятся к бою.

Олем отправился выполнять приказ, и тут же на холм рядом с Тамасом ползком забралась Влора.

– Твои люди на месте? – спросил Тамас.

– Вы имеете в виду людей Андрийи, сэр?

Тамас уловил горечь в ее голосе. Он назначил Андрийю командовать в бою пороховым советом, и это расстроило Влору. Тамас справился с раздражением. Когда она наконец поймет, что, при всех своих способностях, не имеет опыта командования?

– Мои пороховые маги, – твердо проговорил Тамас. – Они на месте?

– Да, сэр.

– Вы нашли уцелевших кезанских Избранных?

– Они держатся в тылу. Думают, что мы сейчас поджидаем их на стенах Будвила, поэтому пойдут позади колонн. На расстоянии выстрела от нас. Прикажите атаковать, сэр, и мы уничтожим всех Избранных.

– Превосходно. Возвращайся на свою позицию.

Влора отползла вниз, не сказав больше ни слова. Тамас оглянулся, чтобы убедиться, что она ушла.

– Все готовы, сэр. – Олем вернулся и лег на землю рядом. – Ждут вашего приказа. – Он заметил, куда смотрит Тамас. – Вам все еще хочется ударить ее, сэр?

Тамас недовольно покосился на Олема. С каких это пор его солдаты позволяют себе так разговаривать с ним?

– Нет.

– Вы кажетесь рассерженным, сэр.

– Ей еще долго придется взрослеть. Мне, скорее, грустно. Если бы все не пошло наперекосяк, она была бы уже моей невесткой. – Он вздохнул и снова поднес трубу к глазам. – Может быть, тогда Таниэль не отправился бы на эту проклятую гору и не лежал бы сейчас в коме в подвалах палаты пэров.

– А еще он не пустил бы пулю в глаз Кресимира, спасая нас всех, сэр, – тихо добавил Олем.

Тамас забарабанил пальцами по трубе. Олем, конечно, прав. Измени какую-то мелочь в истории – и вместе с ней изменится все, что случилось дальше. Сейчас фельдмаршала больше заботило, как вывести Таниэля из комы, а до того обеспечить его безопасность.

– С ним все будет в порядке, сэр. – Олем словно прочитал мысли Тамаса. – Его охраняют лучшие из моих штуцерников.

Тамас хотел повернуться к Олему и поблагодарить за поддержку. Но сейчас было не подходящее время для сантиментов.

– Они начинают штурм, – объявил Тамас. – Проверь, хорошо ли все замаскировались. Не хочу, чтобы кезанцы обнаружили нас раньше времени.

– Они не подведут, – с уверенностью ответил Олем.

– Я сказал – проверь. Лично.

Олем отправился проверять маскировку, позволив Тамасу несколько драгоценных мгновений побыть в одиночестве. Когда начнется сражение, к нему бесконечным потоком заспешат вестовые за новыми приказами. Фельдмаршал закрыл глаза и представил себе поле битвы, словно с высоты птичьего полета.

Кезанская пехота выстроилась полукругом под стенами Будвила. У подножия горы они сомкнут ряды, заполняя прорехи в строю, которые оставили адроанские ядра. Единственная кавалерийская цепь кезанцев, не больше тысячи сабель, останется ждать на Северном тракте, готовясь ворваться в город, как только пехота поднимется на стены и откроет ворота. Остальная часть кавалерии расположилась лагерем более чем в двух милях позади поля битвы. Большинство даже не оседлали лошадей. Они не рассчитывали, что могут понадобиться сегодня.

Еще дальше стоял резерв кезанцев. На первый взгляд их численность ужасала. Но Тамас с помощью подзорной трубы и своих разведчиков уже знал правду: они выстроились там просто для вида. Только у одного из пятерых резервистов был мушкет. Их одели в не подходящие по размеру и выцветшие мундиры. Тамас покачал головой. У Кеза всегда было больше людей, чем оружия. Едва завидев его войска, резервисты дрогнут и побегут.

Бодрое «трам-та-та-там» кезанских барабанщиков эхом отразилось от гор; вся эта масса пришла в движение, и Тамас почувствовал, как задрожала земля. Фельдмаршал направил трубу на стены Будвила.

Стена пехоты подползла ближе; тяжелая артиллерия, уже начавшая отвечать полевым орудиям кезанцев, удвоила усилия. Тамас разглядел на стенах солдат Второй бригады, стоявших в идеальном порядке в строгих синих мундирах.

Как только строй кезанской пехоты подошел на дистанцию выстрела, артиллерия проделала зияющие бреши в ее рядах. Их быстро закрыли другие солдаты, и коричнево-зеленая стена двинулась дальше, на каждом десятке шагов оставляя за собой сотни мертвецов. Ветер донес до Тамаса запах порохового дыма, и фельдмаршал глубоко вдохнул, наслаждаясь горьковатым привкусом серы.

Он поднялся на ноги и направился к сигнальщику. На равнине, прямо под его наблюдательным пунктом, кезанские резервисты начали продвигаться вперед, чтобы занять место позади наступающей пехоты. Тамас нахмурился. У них и так хватало сил, чтобы взять город. Зачем понадобилось подтягивать резервы?

Холодок пробежал по спине Тамаса. Кезанцы рассчитывали взять Будвил уже сегодня. Они оставят пехоту на стенах, а затем дадут сигнал резерву, и те примутся жечь город, грабить и насиловать. Фельдмаршалу приходилось видеть, как они проделывали подобное в Гурле. Если враг поднимется на стены, начнется невообразимый ужас.

Однако командующие кезанской армии настроены слишком оптимистично, полагая, что одержат победу в первый же день.

Тамас не позволит этому случиться.

– Приготовиться, – приказал Тамас.

Сигнальщик рядом с ним замахал флажками, передавая команду. Тамас обратил внимание, с каким усердием он это делает. Седьмая и Девятая бригады рвались в бой. Они лихо ударят во фланг кезанцам. Фельдмаршал почувствовал, как у него самого забурлила кровь.

– Ждем… еще немного…