– Он хотел, чтобы мы думали, будто вытянули из него все. На самом же деле мы ничего не узнали. Все его сведения были обманом.

Адамат снял шляпу с крючка возле двери и забрал трость. Он почувствовал, что ужасно устал.

– Куда вы собрались? – поинтересовалась Фель.

Оставалось надеяться только на способность Рикарда поднять город на борьбу. Иначе завтра к вечеру Адопест окажется в руках Кларемонте.

– Домой. Я иду домой, к своей жене. Встретимся завтра утром у Северных ворот.

Срединный замок был историческим памятником, создатель которого в первую очередь думал не об удобстве или даже безопасности, а лишь о внушительном внешнем виде. На самом деле высокие стены вовсе не казались неприступными, к тому же в них было слишком много ворот. Замок возвышался над Нижней Адрой и держал под контролем весь тракт. Возможно, у крестьян при взгляде на него действительно захватывало дух, но любой искушенный в военном деле человек сразу понимал, что это игрушка.

Замок был построен приблизительно триста лет назад молодым королем, мнившим себя гениальным архитектором. Таниэль решил, что это вполне подходящее жилище для безумного бога.

Стоя в тени раскидистого дуба посреди кезанского лагеря, Таниэль наблюдал за замком. Ночь была абсолютно тихой, если не считать посапывания спящего неподалеку солдата и прерывистого, испуганного дыхания фельдмаршала Гутлита.

Взволнованно теребя воротник мундира, кезанский военачальник скорчился рядом с Таниэлем. От него еще слегка попахивало мочой. Пороховой маг присматривал за ним краем глаза. Одно неосторожное движение, любой подозрительный шум мог стоить Таниэлю жизни.

Придется, спокойствия ради, таскать Гутлита за собой и дальше.

– Где вход для прислуги? – прошептал пороховой маг.

– Не знаю.

Таниэль достал из-за пояса нож.

– Я… э-э… думаю, что там. Справа.

Пороховой маг опустил нож обратно в ножны.

– Его охраняют?

Гутлит с трудом сглотнул, словно боялся признаться, что не знает.

Таниэль уловил вдалеке какой-то проблеск. Он присел чуть ниже и еще несколько мгновений всматривался в замок. Вот. В высоком сводчатом окне мелькнул свет.

Гутлит тоже его видел. Он отшатнулся, прижавшись спиной к толстому стволу дуба. Таниэль ухватил кезанца за отворот мундира, чтобы не дать ему шевельнуться еще раз.

– Где спальня Кресимира?

– Там, – прохрипел Гутлит и показал пальцем. – В башне, прямо над окном, в котором горит огонь.

Внезапно тишину ночи разрезал крик. Громкие стоны, потом истошный вопль. Затем послышался глухой удар, крик становился все громче и громче, так что разбудил бы всех духов смерти в округе.

Вопли затихли так же внезапно, как и начались. Теперь со стороны замка слышался треск ломающейся мебели.

– Что там за бездна творится?

– Это Кресимир, – едва слышно прошептал Гутлит. – Так повторяется каждую ночь. – Он повернулся и взглянул на Таниэля. – Каждую ночь он ищет «глаз позади ружья».

Таниэль невольно вздрогнул.

– Каждое утро там находят трупы, – продолжал Гутлит. – Обычно – всего два-три, но иногда и десяток. Охранники из светочей аналоя, слуги, любовницы Кресимира. Некоторых он душит, других сжигает магией.

– Замолчите, – прошипел Таниэль.

По спине у него пробежали мурашки. Он прислонил мушкет к дереву и проследил, как свет в замке перемещается все дальше и дальше от башни Кресимира.

– Вы не сможете убить его, – заявил Гутлит.

– Что? – сердито переспросил Таниэль.

– Эта чепуха о простынях Кресимира, – думаете, я настолько глуп, чтобы поверить в нее? Вы пытаетесь закончить работу, начатую на Южном пике, разве не так?

Таниэль оставил его вопрос без ответа, и Гутлит заговорил снова с отчетливо слышимым страхом в голосе:

– Его нельзя убить. Уже раз двадцать пробовали. Убийцы из вашей армии, наемники церкви, и даже один человек от Ипилла – хотя Кресимир не знает об этом.

Церковь пыталась убить Кресимира? В то время как светочи аналоя его охраняют? Это становилось интересным. Должно быть, у него возникли разногласия с церковью.

– Подозреваю, что никто не смог подобраться достаточно близко, – предположил Таниэль.

– О нет, они были близко. – Гутлит снова сглотнул. – Я видел одну женщину своими глазами. Она пыталась перерезать ему горло. Нож согнулся, не сумев даже рассечь кожу.

Таниэль вспомнил, как однажды выстрелил в Жулен, принявшую облик пещерного льва. Пуля просто отскочила от шкуры, как гладкий камень от поверхности воды, когда пускаешь блинчики. А теперь Таниэль пытался обокрасть бога, который распял Жулен на столбе.

– У нее просто не хватило силы.

– Когда Кресимир побывал на передовой, в него попало пушечное ядро. Оно ударилось об него и взорвалось! Погибла половина соседнего орудийного расчета и полковник.

Гутлит заговорил громче. Его голос срывался на визг, он тяжело дышал и дрожал всем телом. Таниэль тряхнул его за мундир. Похоже, это не помогло.

Таниэль понял, что столкнулся с трудностями. Придется карабкаться на стену замка. Достаточно просто для него самого, но невозможно для Гутлита.

Самый простой выход – убить его. В конце концов, это враг. Кезанец. Фельдмаршал кезанской армии.

Таниэль взялся за рукоять ножа. Гутлит, казалось, ничего не заметил. Ударить его быстро и как можно тише. Это не первый человек, которого убьет Таниэль, и не последний.

С другой стороны, это работа для мясника. Гутлит был его пленником.

– Снимайте одежду, – приказал Таниэль.

Кезанец подскочил, словно укушенный. Мысли, одна страшнее другой, заметались в его голове.

– Прошу прощения?

– Одежду. Снимайте.

– Я не стану этого делать.

– Я пытаюсь сохранить вам жизнь, – объяснил Таниэль. – Мне придется либо связать вас, чтобы нашли не раньше утра, либо просто убить. Решайте сами, только быстро.

В какой-то момент Таниэль подумал, что Гутлит заплачет. Может быть, это унижение надломило его? Гутлит молча посмотрел на Таниэля, а затем снял мундир.

– Нижнее белье можете оставить, – сжалился Таниэль, – но прочее снимайте быстрее.

Когда фельдмаршал остался в одном белье, Таниэль показал ножом на дерево.

– Залезайте.

Глаза Гутлита округлились.

– Я не смогу…

Таниэль схватил кезанца за загривок и подтолкнул к стволу огромного дуба. Гутлит неловко вскарабкался на нижнюю ветку. Таниэль собрал его одежду и последовал за ним.

– Поднимайтесь выше.

Гутлит одолел приблизительно тридцать футов, потом обхватил толстую ветку и наотрез отказался лезть дальше. Он выпучил глаза от ужаса, Таниэль слышал, как стучат его зубы.

– Больше не могу. Хоть убейте.

– Хорошо, начнем. – Таниэль крепко прикрутил Гутлита к ветке, используя вместо веревок ремень и брюки фельдмаршала. – Будет немного неудобно, но зато вы останетесь живы.

Затем Таниэль запихнул один из носков Гутлита ему в рот и, не обращая внимания на протестующее мычание кезанца, начал спускаться. Когда он достиг земли, никаких звуков уже не было слышно. Отойдя шагов на двадцать, пороховой маг и вовсе забыл о фельдмаршале.

Таниэль проследил за патрулями светочей аналоя, обходящими замок; как только прошел последний из них, он метнулся к стене. Когда-то замок окружал ров, но его давно засыпали, оставив только заболоченную площадку и несколько небольших прудов.

Стены замка поднимались на добрых шестьдесят футов. А та, что примыкала к нужной Таниэлю башне, – не меньше чем на сто. Далеко не легкий подъем.

Прежде чем подниматься, он спрятал мушкет в высокой траве и надежно закрепил пистолеты и кинжал. Огромные гранитные глыбы, высотой в половину роста Таниэля, были уложены с небольшим уклоном. Выступавшие на несколько дюймов кромки камней позволяли зацепиться за них кончиками пальцев и удержаться на стене. Таниэль проверял надежность захвата, а затем подтягивался.

Он преодолел половину подъема, когда под ним прошел патруль. Затаив дыхание, Таниэль висел на стене и молился, чтобы они не наткнулись на мушкет. Любой возглас или просто настороженный взгляд наверх – и с ним будет кончено. Он мысленно выругал себя за то, что надел вещи убитого охранника. Коричневый кезанский мундир выделялся на темном граните, словно маяк в ночи.