И снова вся семья задавала себе вопросы. Нужно ли было так много времени тратить на никчемных девочек и позволить ослабнуть единственной достойной и ценной женщине в нашем доме? Отняли ли все эти хождения по комнате с Третьей Сестрой последние силы у Бабушки? Не закрыла ли сама Бабушка, уставшая от криков Третьей Сестры свою чи, чтобы избавиться от утомительного шума? Не воспользовались ли злые духи, приходившие терзать Третью Сестру, возможностью схватить еще одну жертву?

После всей суеты внимание, которое в последние недели уделялось Третьей Сестре, сконцентрировалось на Бабушке. Мои отец и дядя отходили от нее только для того, чтобы поесть, покурить или по нужде. Тетя исполняла все домашние обязанности, готовила еду, стирала и заботилась обо всех нас. Я ни разу не видела, чтобы Мама спала в это время. Как первая невестка она имела в своей жизни две цели: родить сыновей для продолжения рода и заботиться о матери мужа. Ей следовало более прилежно наблюдать за здоровьем Бабушки. Вместо этого она позволила закрасться в ее душу мужской надежде, она переключила свое внимание на меня и мое удачное будущее. Теперь же Мама с яростным усердием, порожденным сознанием своей прежней небрежности, исполняла все предписанные ритуалы, делала специальные подношения богам и нашим предкам, молилась и даже сделала суп из собственной крови, чтобы восстановить силы Бабушки.

Поскольку все теперь были заняты Бабушкой, мы с Прекрасной Луной должны были заботиться о Третьей Сестре. Нам было всего по семь лет, и мы не знали, что сказать или сделать, чтобы утешить ее. Ее страдания были велики, но это было не самое ужасное, что я видела в течение моей жизни. Она умерла четыре дня спустя, вынеся больше страданий и боли, чем по совести ей полагалось бы за такую коротенькую жизнь. Бабушка умерла на следующий день. Никто не видел, чтобы она страдала. Она просто становилась все меньше и меньше, как гусеница под покровом осенних листьев.

Земля была слишком жесткой для того, чтобы устраивать настоящие похороны. Две из оставшихся названых сестер Бабушки пришли к ней, спели траурные песни, завернули ее тело в муслин и одели для жизни в загробном мире. Она была старой женщиной, прожившей долгую жизнь, поэтому ее вечная одежда имела много слоев. Третьей Сестре было только шесть лет. У нее не было одежды для будущей жизни, чтобы согреть ее, и не было у нее многих друзей, которые встретили бы ее в загробном мире. Было лишь летнее платье и зимнее платье, но даже эти вещи до нее носила Старшая Сестра, а потом я. Бабушка и Третья Сестра провели остаток зимы под снежным покровом.

Следует сказать, что за время между смертью Бабушки и Третьей Сестры и их похоронами в женской комнате многое изменилось. О, мы все еще продолжали делать наши круги по комнате. Каждые четыре дня мы мыли ноги и переодевались в меньшего размера туфельки каждые две недели. Но теперь Мама и Тетя проявляли крайнюю бдительность. И мы тоже были очень внимательны. Мы никогда не сопротивлялись и не жаловались. Когда наступало время мыть ноги, наши взгляды были прикованы к выделениям так же внимательно, как у Мамы и Теги. Каждый вечер, когда мы, девочки, оставались одни, Старшая Сестра проверяла наши ноги, чтобы удостовериться, что у нас нет серьезной инфекции.

Я часто вспоминаю эти первые месяцы моего бинтования. Я вспоминаю, как Мама, Тетя, Бабушка и даже Старшая Сестра цитировали некоторые высказывания, чтобы подбодрить нас. Одно из них такое: «Выйдешь замуж за цыпленка — живи с цыпленком; выйдешь замуж за петуха — живи с петухом». Я слышала слова, по, как часто бывало в то время, не понимала их значения. Размер ступни определял, насколько велики мои шансы выйти замуж. Для будущих родственников моя маленькая нога служила доказательством моей личной дисциплины и способности переносить боль деторождения, а также любые трудности, которые могли быть впереди. Мои маленькие ноги показывали всем мое послушание в семье родителей, и особенно умение повиноваться матери, что производило хорошее впечатление на мою будущую свекровь. Туфли, которые я вышила, символизировали для будущих родственников мои способности к вышиванию, а значит, мое домашнее обучение. И хотя тогда я ничего об этом не знала, мои ноги были тем, чем восхищался мой муж во время интимных моментов между мужчиной и женщиной. Его желание видеть их и держать в своих руках никогда не ослабевало за всю нашу жизнь, даже после того, как я родила пятерых детей, даже после того, как все остальные части моего тела перестали быть соблазнительными.

Шесть месяцев прошло с начала нашего бинтования, два месяца после смерти Бабушки и Третьей Сестры. Снег сошел, земля оттаяла, и Бабушку с Третьей Сестрой подготовили к похоронам. Три события было в жизни людей Яо — нет, в жизни всех китайцев, — на которые тратились деньги: рождение, заключение брака и смерть. Мы все хотели удачно родиться и удачно выйти замуж ими жениться; мы все хотели спокойно умереть и быть достойно похороненными. Но судьба и жизненные обстоятельства влияют на эти три события, как ни на что другое. Бабушка была матриархом и вела примерную жизнь, Младшая Сестра не совершила ничего. Папа и Дядя собрали все деньги, которые у них были, и заплатили гробовщику в Шанхае, чтоб он сделал хороший гроб для Бабушки. Папа и Дядя сколотили маленький ящик для Третьей Сестры. Бабушкины названые сестры пришли снова, и, наконец, похороны состоялись.

И снова я увидела, насколько мы бедны. Если бы у нас были деньги, то Папа, возможно, построил бы вдовью памятную арку для Бабушки. Может быть, он позвал бы прорицателя, чтобы определить подходящее место для могилы с самым лучшим фэншуй, или нанял паланкин, чтобы отнести свою дочь и свою племянницу, которые до сих пор не могли далеко ходить, к могиле Бабушки и Третьей Сестры. Но это было невозможно. Мама несла меня на спине, а Тетя несла Прекрасную Луну. Наша маленькая процессия подошла к месту, расположенному недалеко от нашего дома, на арендованной нами земле. Пана и Дядя сделали коутоу три раза подряд. Мама легла на могильную насыпь и просила прошения. Мы сожгли бумажные деньги, но мы не могли предложить присутствующим на похоронах никаких подарков, кроме сладостей.

Хотя Бабушка не могла читать нушу, все же у нее были книги третьего дня свадьбы, подаренные ей много лет назад. Эти книги вместе с другими немногочисленными сокровищами были собраны двумя ее назваными сестрами и сожжены на ее могиле, чтобы написанные там слова сопровождали Бабушку в загробном мире. Они спели вместе: «Мы надеемся, что ты увидишь остальных наших названых сестер. Вы трое будете счастливы. Не забывай нас. Нас связывают нити, даже если корни лотоса обрублены. Такова сила и продолжительность нашей дружбы».

Ничего не было сказано о Третьей Сестре. Даже у Старшего Брата не было для нее никаких посланий. Поскольку у нее не было ничего написанного ею самой, Тетя, Старшая Сестра, Прекрасная Луна и я написали послания нушу, чтобы представить ее нашим предкам, а потом мы сожгли их.

Несмотря на то, что начался трехлетний период траура по Бабушке, жизнь продолжалась. Я пережила самый болезненный период своего бинтования. Моей матери уже не приходилось так много бить меня, а боль от перебинтованных ног уменьшилась. Самым приятным для нас с Прекрасной Луной было теперь сидеть и позволять нашим ступням принимать свою новую форму. В утренние часы мы обе под присмотром Старшей Сестры учились делать новые стежки. Немного позже Мама учила меня прясть; после полудня мы ткали. Прекрасная Луна и ее мать выполняли те же уроки, только в обратном порядке. Вечером мы упражнялись в нушу, и Тетя учила нас простым словам с терпением и большим юмором.

Теперь, когда ей не нужно было надзирать за бинтованием Третьей Сестры, Старшая Сестра, которой было одиннадцать лет, вернулась к занятиям по домоводству. Мадам Гао, местная сваха, регулярно приходила обсудить Договор о Родстве, первую из пяти стадий брачного процесса, как для Старшего Брата, так и для Старшей Сестры. Для Старшего Брата нашлась девочка из семьи, подобной нашей, в Гаоцзя, родной деревне Мадам Гао. Для потенциальной будущей невестки это было хорошо, так как у Мадам Гао было столько дел в обеих наших деревнях, что письма нушу из деревни в деревню можно было посылать регулярно. Кроме того. Тетя была родом из Гаоцзя. Теперь она могла переписываться со своей семьей чаще. Она так радовалась, что целыми днями можно было видеть ее улыбку, появлявшуюся из пещеры ее рта с кривыми зубами.