– Темпл слишком много болтает.

– Интересно, из всех комнат ведут такие ходы? – улыбнулась она.

– Из большинства. Нам нравится иметь средства для побега.

То место, где подбородок переходил в шею, отбрасывало интригующую тень. Как было бы приятно погладить это место. Каково оно на ощупь? Шелк или бархат?

– Почему?

Кросс постарался сосредоточиться на ее вопросе:

– Очень многие хотели бы уничтожить нас. Большое преимущество – передвигаться, не рискуя быть обнаруженными.

Она взволнованно повернулась к нему:

– Для этого у дверей сидит человек, читающий «Гордость и предубеждение»?

– Отчасти.

– Он решает, кому можно пройти?

– Вполне обычная процедура. Однажды меня разбудила женщина, неизвестно как оказавшаяся в кабинете. Уверяю, она не была приглашена. И только вчера я обнаружил ее в главном зале казино.

Пиппа улыбнулась, поняв, о ком он говорит.

– Похоже, это особый случай.

Именно.

– Мне не нравится мысль о том, что вам приходится сбегать от какого-нибудь недостойного человека.

Кросс изо всех сил противился удовольствию, охватившему его. Неужели он ей небезразличен?

– Не стоит беспокоиться обо мне. Я редко бегаю от кого бы то ни было.

Он обошел стол, чтобы между ним и Пиппой оказалась столешница красного дерева.

– А в этой комнате есть потайной ход?

– Может быть.

Пиппа внимательно оглядела все стены:

– А если есть, куда он ведет?

Он проигнорировал вопрос, потянувшись к костям на столе для хезеда. Поднял их. Взвесил на руке.

– Вы хотите поговорить об архитектуре? Или начать урок?

Она не отвела взгляда:

– И то, и другое.

Ответ Кросса не удивил. Филиппу Марбери так манили знания, что она была готова рассуждать на десятки тем, не только на тему секса. К сожалению, это неуемное любопытство было одним из самых больших в ней соблазнов.

Но Кросс помнил цель сегодняшнего вечера.

Пиппа должна проиграть.

Если она проиграет, рассудок к нему вернется.

И самообладание тоже.

Это стоило усилий.

Он бросил кости поближе к ней:

– Значит, и то, и другое,

Ее глаза зажглись, словно он только что предложил ей драгоценности.

– Кто были те женщины в переулке?

Кросс покачал головой:

– Все не так легко, Пиппа. Этот урок посвящен соблазнению. Хотите узнать больше? Нужно выиграть.

– Прекрасно.

– И делать ставки.

Пиппа кивнула:

– В моем ридикюле пять фунтов.

– Пять фунтов? Не пойдет, – ухмыльнулся Кросс. – Этого недостаточно для того урока, который вам нужен.

– Что же тогда? Больше у меня нет ничего ценного.

«У тебя есть одежда».

От него потребовалась вся сила воли, чтобы не сказать это вслух.

– Я бы хотел купить ваше время.

– Время? – недоуменно переспросила она.

– Да. Если выиграете, я расскажу вам все, что хотите знать. Если проиграете, вы теряете время, нужное для осуществления этого безумного проекта. До свадьбы осталось одиннадцать дней?

Осталось десять. Он специально ошибся.

Пиппа поправила его и решительно тряхнула головой.

– У нас соглашение.

Возможно, но сила на его стороне. По крайней мере она так считает.

– В таком случае, полагаю, урока не будет.

– Вы сказали, что не отступитесь от слова. Вы обещали.

– Как я уже говорил, миледи, негодяи лгут.

Иногда они лгут, чтобы сохранить рассудок.

Кросс шагнул к двери:

– Кто-нибудь принесет вам плащ с капюшоном. Вас проводят из клуба и отвезут домой.

Он уже взялся за ручку двери, когда Филиппа сказала:

– Подождите.

Он сделал суровое лицо и повернулся:

– Да?

– И единственный способ получить урок – держать пари?

– Думайте об этом как о способе расширить свои исследования. Уроки соблазнения – это приключение, от которого не отказалась бы ни одна женщина.

– Это не приключение. Это исследование. Сколько раз мне вам повторять?

– Называйте как хотите, Пиппа, но, так или иначе, именно этого вы желаете.

Она глянула на стол. В глазах горело такое желание, что Кросс понял: выигрыш в его руках.

– Я хочу сыграть.

– Вот это оно и есть, Пиппа.

Она встретила его взгляд.

– Мой первый урок соблазна.

Умница.

– Все или ничего.

– Все, – кивнула она.

Умная обреченная девушка.

Кросс шагнул к столу и протянул ей кости:

– При первом броске в «Ангеле» выигрывает семь или одиннадцать. Если выпадет два или три, вы проиграли.

– Только два или три? Как же я проиграла в прошлый раз, когда выпало девять?

Он не сдержал ухмылки:

– Вы сами предложили девятку. Я ее принял.

– Полагаю, мне нужно остерегаться, играя с негодяем.

Кросс склонил голову:

– Думаю, с тех пор вы усвоили урок.

– Не совсем в этом уверена, – вздохнула Пиппа.

Искренние слова словно пронзили его, принося с собой желание и еще нечто более низменное. Прежде чем он успел ответить, она бросила кости.

– Девять. Мой счастливый номер?

– Неопытный вы игрок.

Он снова отдал ей кости.

– Правила просты. Если еще раз выпадет девятка, вы выиграли. Если будет семерка – проиграли.

– Я думала, что девять – это выигрышная цифра.

– Только при первом броске. Теперь вы сами установили, что основная цифра – девятка.

Пиппа покачала головой:

– Мне такие правила не нравятся. Вы не хуже меня знаете, что шансов выкинуть семерку гораздо больше, чем любую другую цифру.

– Нравятся или не нравятся, но это правила, на которые вы согласились, выбрав хезед.

– Я его не выбирала, – пробурчала она, катая кости на ладони. Она ни за что не уйдет отсюда.

Кросс прислонился к столу.

– Теперь вы видите, почему азартные игры – изначально дурная идея.

– Я скорее вижу, почему вы стали таким богатым человеком.

– Никто не заставлял вас играть, – улыбнулся он.

– Однако вы сделали именно это.

– Вздор. Я дал вам возможность рискнуть. Без этого нет награды.

Пиппа скептически глянула на стол:

– Я совершенно уверена, что не получу награды ни в коем случае.

– Кто знает? Некоторым улыбается Леди Удача.

– Так она леди?

– Да, это имеет отношение к ее очень переменчивому характеру.

– Я оскорблена. Потому что ни в коем случае не могу считаться изменчивой. И всегда держу данное мной слово.

Она бросила кости, а в мозгу Кросса промелькнуло воспоминание.

«Не люблю нечестности».

– Два и четыре, – объявила она. – Всего шесть. Что теперь?

Он снова протянул ей кости:

– Бросаете снова.

– Я не выиграла?

– Но и не проиграли, если это послужит утешением.

Пиппа бросила еще три раза.

Десять, двенадцать и восемь.

– Что заставляет людей совершать подобные глупости? – наморщив носик, спросила она.

Кросс рассмеялся.

В «Ангеле» наблюдатели могут делать ставки на все, связанное с игрой. Исход отдельного броска – будет ли результат выше или ниже последнего – точная комбинация точек на костях. Когда кто-то за столом выигрывает при каждом броске, игра становится очень волнующей.

– Ну что же, если вы настаиваете, – недоверчиво пробормотала Филиппа, бросив кости. Выпало три и шесть.

– О! – вскрикнула она. – Девять! Я выиграла! Видите! Удача на моей стороне.

Она улыбалась. Щеки раскраснелись от возбуждения.

– Теперь вам ясно, почему мужчины так наслаждаются игрой? – спросил Кросс.

Пиппа, смеясь, захлопала в ладоши.

– Полагаю, что так. И теперь я получу ответ на вопрос!

– Получите, – согласился он в надежде, что она будет расспрашивать исключительно о клубе.

– Кто были те женщины в переулке?

Кросс потянулся к костям:

– Члены клуба.

– «Ангела»? – почти взвизгнула она, забирая у него кости. – Я думала, это мужской клуб.

– Не совсем так. Строго говоря, мы находимся не в «Ангеле».

– Как это? – удивилась она,