И Кожин согласился. Но, будучи человеком осторожным, оговорил конфиденциальность этой сделки и на всякий случай, на первое, разумеется, время «Нефтегазойл» решил не покидать — пока еще собственное дело начнет плодоносить, а тут, как-никак, страховочка! Виталик особо не спорил, формальности все взял на себя, и через неделю Борис Иванович был уже полноправным владельцем фирмы: с печатью, расчетным счетом и даже лицензией на внешнеторговые операции.

А потом вдруг… Пришли к нему домой трое здоровенных бугаев в драповых пиджаках, с одинаково переломанными носами, представились сотрудниками какого-то «специального» отдела банка, но не того, что значился в реквизитах, переданных Виталиком, а другого — солидного, мощного, с красивым и знакомым по телерекламе названием. Молодые люди корректно, грамотно, с документами продемонстрировали Борису Ивановичу: фирма его, полноправным и полноответственным владельцем которой он является, несколько задолжала банку по кредитам — сущие пустяки, «лимонов» сто пятьдесят нашими да в валюте — тысяч сорок «зеленых»… Когда платить будем?

На робкие попытки Кожина объяснить, что денег он в глаза не видел, ему резонно пояснили: мы же ваших дел не знаем, может, вы в сговоре? Брал кредиты не Виталик — брала фирма! С нее и спрос. А фирма — это теперь вы, очень приятно познакомиться…

Вот тогда Борис Иванович и понял — все, «кинули»! Сунулся искать своего молодого партнера, того как волной смыло, с квартиры снятой съехал, в офисе — только недопитая бутылка «мартини» да початая пачка презервативов… В той, основной корпорации, которой постоянно козырял Виталик, пожимали плечами: ну был такой, давно уволили за ненадобностью. Какие претензии? Нет? Всего доброго…

— Не подпрыгивай высоко, иначе из-под тебя могут утащить землю, — грустно цитировал старого польского еврея, Ежи Леца, Кожин, в очередной раз напиваясь в одиночку, когда вся семья уже тихо спала, а почти еще не обжитая кухня наполняла ночь едким запахом луковых вязанок. Запах лука и близкого расставания — все нажитое: квартиру, машину, участок под Выборгом — предстояло отдать в погашение чужого долга. Так сказали «банкиры», а они, как ни крути, народ серьезный. Был еще выход — пойти к Мареничу, повиниться… Но Борис Иванович почему-то не спешил это сделать.

Как-то вечером неподалеку от Невского его посадили в огромный малиновый «мерседес» и отвезли за город, в кемпинг.

Обращались вежливо. Угостили кофе. А потом предложили простой и безболезненный способ рассчитаться — и не последним, нажитым с таким трудом, а малой толикой неисчислимых мареничевских капиталов.

— Вот такие дела, — сказал Виноградов, выключая магнитофон.

— А дальше? — Зайченко перестал потрошить очередной извлеченный из пепельницы окурок. Он утверждал, что эта привычка помогает ему сосредоточиться, сомнений это у окружающих не вызывало, равно как и положительных эмоций.

— Любопытно, — поджав губы, кивнул Профессор. — Любопытно.

Орлов и Корзун молча ждали продолжения.

— А дальше там еще полтора часа соплей. Короче, суть такая… О том, что тридцатого шеф снимет в банке валюту, те ребята знали. Кожин уверяет, что не от него, но, скорее всего, врет: нелогично получается. Скорее всего, так: он подставил под шефа «липовых» продавцов, у которых якобы была квартира — где-то прямо рядом со Смольным.

— Точно! На Суворовском! — поднял вверх палец Корзун. — Шеф сам ездил, и немцам понравилось… Пять комнат, потолки…

— Ага… Все детали прорабатывал Кожин, он и забил «стрелку» на вечер четверга — чтоб те «генеральную» принесли, а шеф сразу же бы и рассчитался…

— Они должны были дарственную принести, — поправил опять Корзун. — Хотели действительно сначала по генеральной доверенности, но… Мороки больше, да и вообще…

— Знаешь, я так думаю — там не только владельцы, там и квартира «липовая» была, из расселенных, например, или дом под снос, — вздохнув, поморщился Зайченко.

— Но это ж сразу по документам!..

— Ты че — дурак? Никто и не собирался документы нести! Нужно было только, чтоб Маренич деньги снял!

— Да, по всей видимости… — продолжил Виноградов. — Шеф валюту привез, вы посидели, его подождали…

Так? Потом Кожин позвонил «продавцам», они сказали, что приедут завтра утром: это был первый сигнал, что все идет по плану, валюта на месте…

— Вот сука! — не удержался Денис. — Точно ведь звонил…

— Касса уже к этому времени была опечатана, Виктор, конечно, домой такую сумму не попер, закрыл в сейф… Сдал дверь под сигнализацию. Поговорил с Шиловым. Уехал… А Кожин вместе с вами уже был во дворе главного офиса. Первым делом — спер из денисовского кабинета трубку-телефон.

— Да ну?

— Именно. И с этим телефоном ушел к себе — не обращали внимания, из окна его кладовки двор как на ладони? Он убедился, что Денис с Корзуном уехали, отзвонился… Прихватил пиво, спустился вниз. Сунул по пути на место аппарат, потом «озадачил» охранника — насчет своей машины… Вот тут момент был рискованный — гад зашел в дежурку, сделал вид, что звонит по телефону, а сам… А сам — отключил сигнализацию! Вернулся во двор, «замкнул» на себя парня корзуновского: кто ж бросит в беде автолюбителя? Что-то они там чинили — зажигание, что ли…

— Уволю идиота! — прошипел начальник службы безопасности.

— Да ладно тебе… Потом Кожин опять пошел в дежурку, еще раз якобы позвонить — и щелкнул обратно тумблером. И сигнализация, естественно, сработала…

— Класс! Нет слов, — Прикрыв глаза, Профессор смаковал ситуацию. — Блестяще!

— Подождите… — Орлов почесал мокрую от пота переносицу. — Подождите… А дверь? А как они сейф открыли?

— Да! — поднял на Владимира Александровича ревнивые глаза Корзун. — Действительно?

— Ну вот в этом-то как раз ничего особенно сложного не было… Вы вторым корпусом как пользовались? Кому надо, тот ключи и брал от входа! Кожин говорит, что сделал дубликаты еще в середине сентября, сразу же после той встречи с «банкирами». А сейф…

— Разве это проблема? Ящик стандартный, куплен в магазине! Ну? Что — не подобрать? Да для профессионала…

— Все не так просто, Денис. У них времени было — ноль! Слишком жирно — подбирать ключи или там отмычки… А вдруг бы заклинило?

— Ну и?

— Иваныч, сколько было ключей от сейфа? Всего?

— Не знаю… Два комплекта. Или три? Это вон — Корзун должен знать, его хозяйство.

— Ну, во-первых… Сейф покупали, когда я еще не работал. Но если уж на то пошло… Одни ключи были у шефа, одни — у Орлова. И контрольный комплект — в охране, в моем собственном загашнике…

— Все?

— Все.

— Значит, не врет Борис Иванович… Орлов, ты помнишь, как сейф покупали?

— Да. Кожин, кстати, тогда еще не таким «крутым» был, просто вроде завхоза…

— Ага. Он его и привез из магазина. И один из четырех комплектиков ключей — а их обычно по четыре выдают, я звонил — на всякий случай заныкал. Еще в девяносто втором! Во как…

— Допустим… Надеюсь, главное он поведал?

— Бе-зус-лов-но! — с законной гордостью отчеканил Виноградов. Он пролистнул блокнот, нашел нужную страницу:

— Вот схема, Кожин сам рисовал… Тот кемпинг, где его вербовали. Названия, конечно, не заметил и адреса тоже, но описал подробно: два этажа, красный кирпич, веранда… Потом послушаете — на кассете все записано.

— А телефон? Которым они из машины пользовались?

— Разумеется.

— Давай! — загорелся начальник охраны. — Не проверяли еще?

— Здра-а-сте! Когда?

— Да, конечно… А может, сволочь, врет? Может, шеф и сейчас еще в кемпинге? — В голосе Орлова смешались сознание собственной наивности и некий намек на надежду.

— Иваныч! — застонал Виноградов. — Но я же тебе уже полчаса объяснял… Про исчезновение шефа он ничего не знал! Во всяком случае, ничего конкретного! Его же ведь первого числа на комбинат вывезли и только сейчас вернули… Да для него, если хочешь знать, шеф — единственная надежда! Вы же его без Маренича в клочки порвете, так?

— Так-то оно так… Но! Проверить все равно надо. Женя! Возьми у Владимира Александровича кассету и бумажку — и давай, доводи до конца…