— Почему бы и нет, — кивнул Родик и дернул на себя дверь.

Она отворилась, и все вошли в узкий, темный и давно не ремонтированный подъезд. Лестница в нем была сделана из прекрасного белого мрамора, по мнению Юры — итальянского, которому нет цены. Поднялись на один этаж и попали в просторный холл. Пол там был выложен мозаичной цветной плиткой, стены украшали лепнины или резьба по камню. Двери, вероятно, в квартиры были открыты, повсюду кипела жизнь. Их сразу заметили, принялись о чем-то расспрашивать. Поняв же, что они из Советского Союза, местные жители буквально начали соревноваться в гостеприимстве — каждый норовил позвать к столу и чем-ни-будь угостить. Все что-то говорили, улыбались, смеялись, пели, включали музыку. Сколько человек здесь жило на одном квадратном метре, представить было невозможно, но плотность населения явно превышала разумную. Однако этих людей «квартирный вопрос» явно не испортил, а «мебельный вопрос» их вообще, похоже, не волновал. Мебели в квартирах почти не было, а ту, что имелась, изготовили, наверное, еще во времена конкистадоров и с тех пор не реставрировали.

Вежливо отбившись от навязчивого гостеприимства и оказавшись на улице, Родик не удержался и задал неизвестно кому глупый вопрос:

— Это что, трущобы в исторических памятниках архитектуры?

— А чему ты удивляешься, и у нас так было после революции, — то ли оправдываясь, то ли заступаясь, сказал Боря. — Хотя, конечно, ужас. Непонятно, где они спят.

— Хорошо, что здесь так тепло, — вступила в разговор Лена. — Вы заметили, как они одеты?

— Может, мы случайно в такое место забрели, — предположил Юра. — Давайте из этого района уходить. Только посмотрим, чем торгуют, — вон на той стороне магазин. А потом будем ловить такси.

Магазин располагался на первом этаже трех- или четырехэтажного дома вполне современной постройки. Судя по рекламе в витринах, там продавали продукты. Зайдя внутрь, Родик наконец понял причину вчерашнего поведения таможенников в аэропорту. Полки магазина были практически пусты. Нечто подобное Родик видел однажды в Челябинске, но там в витринах и на прилавках хотя бы лежали консервы типа бычков в томатном соусе и морской капусты.

Здесь же из продуктов обнаружились лишь сиротливо лежащие в углу штук десять-пятнадцать картофелин.

— Интересно, сколько стоит картофель? — растерянно спросил Родик.

— Сейчас узнаем, — сказал Боря, доставая русско-испанский разговорник.

Через несколько минут они выяснили, что картофель не продается, а отпускается местным жителям по каким-то талонам. Разобраться в этом более детально Борино знание испанского языка и Ленино — английского не позволили. Родик же, вспомнив введенную в начале перестройки талонную систему закрытых городов, все понял, но пояснять своим спутникам не стал.

— Все же куда-то не туда мы пришли, — повторно предположил Юра. — Поехали в центр города.

Постояв на дороге минут десять-пятнадцать, все поняли, что добыть такси здесь не так легко. Вообще машин было немного, а такси проехало два-три, и те полные.

— Давайте, пока мы не ушли далеко, вернемся в отель? Вероятно, там взять такси не проблема, — подал идею Боря.

— Да, это разумно, — поддержал Родик. — Может, по пути поймаем…

Но по пути удалось лишь заглянуть еще в один магазин, оказавшийся лучше первого — в нем продавали фасоль, ка-кую-то лапшу, рис, а в дополнение к картофелю — несколько сортов овощей и бананы. Однако купить они не смогли это даже за доллары. Требовали талоны.

Добравшись наконец до отеля, они увидели, что свободного времени осталось меньше двух часов. Куда-то ехать было бесполезно.

— Товарищи, давайте доедим купленные продукты. У меня осталось еще килограмма полтора бананов, есть московские колбаса и сыр. Выпьем бутылочку, а Гавану нам покажет Сенкевич в «Клубе кинопутешествий», — предложил Родик.

— Ребята, вы нас извините, — отказался Боря, — но мы с Леной составим вам компанию в следующий раз. Нам надо посмотреть кое-какие документы.

— Понятно. Если надумаете, приходите — мы будем в номере.

Родик и Юра поднялись к себе. Родик только сейчас почувствовал, насколько устал.

— Даже хорошо, что у нас не получилось кататься по Гаване, — словно читая его мысли, заметил Юра. — Устал чертовски. А ведь до места, наверное, еще около суток будем добираться.

— Если сегодня улетим. Иван Петрович, помнишь, сказал, что это выяснится только за два часа до вылета. Ладно, давай выпьем и съедим все эти бананы. Не тащить же их с собой.

— Странные какие-то бананы. Вроде спелые, а чистятся плохо. С другой стороны, хорошо, что не сладкие.

— Да, я тоже сладкое не люблю. Давай еще по одной?

— Слушай, Родик, неужели на Кубе люди живут хуже, чем у нас? Мне казалось, что хуже просто некуда.

— Похоже, что намного хуже. Интересно другое. Видел, какие они все веселые, жизнерадостные? Что такое счастье? Может, это чувство не связано с количеством благ? Радуйся тому, что имеешь. Богатый — богатству, бедный — бедности. Может быть, в этом суть жизни. Освободи человека от всего материального — и будет он, по закону сохранения материи, тратить себя только на духовное.

Наверное, поэтому они и называют Кубу «Островом свободы».

— Не пори чепухи, Родик, в сумасшедшем доме больные тоже о материальном не думают. За них это делают врачи. Умный часто слывет сумасшедшим. Так легче и ему, и окружающим его дуракам, которые не могут понять глубины мысли и действия, а видят только внешнюю сторону.

— А что? Хорошая аналогия. Неспроста раньше юродивых божьими людьми считали. Где критерий, кто нормальный, а кто сумасшедший? Может, мы все сумасшедшие, а сумасшедшие — самые нормальные и самые умные. Вон, тащимся на другой край земли, чтобы какие-то зеленые бумажки заработать, потом обратить их в другие бумажки, купить водки и нажраться. Ничего не скажешь — разумно. Лучше наливай еще, а то от этой философии с головой может случиться то же, что у Ивана Петровича.

— Слушай, Родик, давай за кубинцев выпьем! Хорошие, красивые они люди, и землю им бог красивую дал. Пусть и жизнь у них красивая будет!

— Давай…

Резкий щелчок бортового динамика и последующий поток слов, среди которых знакомым было только одно — «Каракас», разбудили Родика. В иллюминаторе появились уходящие вдаль огни ночного города и причудливо вьющиеся полосы шоссейных освещений.

Самолет развернулся, огни пропали. Внизу была черная бездна. Родик догадался, что это океан. Вскоре высветилась посадочная полоса, и самолет, слегка ударившись, плавно покатил по земле. Пока получали вещи, проходили пограничный и таможенный контроль, знакомились со встречающими — рассвело. Окончив все процедуры, погрузились в шесть странных то ли грузовых, то ли легковых автомобилей — спереди они напоминали двадцать первую «Волгу», только шире и выше ее, а сзади имели небольшие кузова. Бамперы у машин были настолько массивными, что при погрузке на них могли спокойно стоять несколько человек. Колонна этих автомобилей-чудовищ двинулась по шоссе, периодически уходящему в тоннели под поросшими лесом холмами. После второго тоннеля лес на холмах сменился плотно стоящими друг к другу лачугами, напоминающими наспех изготовленные из чего попало ящики.

— Из ит Каракас?[32] — вслух изумился Родик.

Водитель понял его реакцию по-своему и начал что-то

объяснять по-испански.

Неожиданно взору предстали современные, темно-синие в лучах восходящего солнца небоскребы, между которыми были втиснуты традиционные бетонно-блочные здания. Узкие грязные улочки пропали, появились широкие проспекты, утопающие в тропической зелени. Наконец этот архитектурный кавардак кончился, и дорога вновь стала плавно подниматься по гористой местности между склонами, похожими на стены склада обувных коробок, в которых, судя по обилию мусора, ютились люди.